Вздрогнув, Ривер вдруг четко поняла, чего боится ее друг детства. Клэйтон верил, что Призрак победит, если будет участвовать в Забеге. В противном случае он бы так не тревожился. И, продолжая общение с камнем, Ривер понимала все новые вещи.
«Если мы с Призраком победим, Клэйтон попытается расколоть Табун!»
Ривер знала, что она права. Она чувствовала это через камень, и она знала Клэйтона достаточно близко, чтобы ни секунды не сомневаться в том, что он способен устроить бунт в Табуне.
«А если Призрак не будет участвовать и Клэйтон победит?» – мысленно спросила Ривер у камня.
Картинка в кристалле изменилась снова, и Ривер увидела, как красный от ярости Клэйтон кричит на нее. И снова новая сцена. На этот раз за Клэйтоном стояли Всадники – молодые мужчины и Скай со стайкой девушек, которые следовали за ней всюду. И каждый из них с гневом и ненавистью смотрел на остальных членов Табуна, которые твердо стояли за Ривер и Анджо.
«Он и его сторонники не принесут Табуну добра».
Голос Анджо донесся до нее через видения, и в ту же секунду камень побелел.
Ривер поморгала и вернулась в настоящее. Она сжала камень предвидения в кулак и, опустив голову, прижалась к нему лбом в знак благодарности и уважения к могуществу, которым он с ней поделился. Положив камень на колени, она поймала взгляд Джаспера и сказала:
– То, что показал мне камень предвидения, укрепило меня в уже принятом решении. Через месяц, в последний день лета, Призрак будет участвовать в Забеге Жеребца, и я вместе с ним!
– Да! Ура! – раздался из-за спины Ривер голос Эйприл, и она захлопала в ладоши. Джаспер присоединился к ней, кивая и улыбаясь. Остальные Всадники тоже зааплодировали – кто-то с большим, кто-то с меньшим энтузиазмом.
Все, кроме Клэйтона. Он даже не шевельнулся. И отвел прищуренный взгляд от Ривер, лишь когда Призрак вскинулся на дыбы и торжествующе заржал.
Словно не замечая Клэйтона, Ривер улыбнулась Всадникам.
– До конца лета остался всего месяц, так что готовьтесь, Всадники. Вам предстоит состязаться с мощью превосходного жеребца и разумом Всадницы Старшей кобылы.
Она развернула Анджо легким нажимом внутренней части голени, и кобыла поскакала с поля; Призрак пустился за ней. Им не пришлось снова прыгать через ворота: Эйприл оставила их открытыми, когда присоединилась к сестре. Едва они оказались вне поля зрения Всадников, Ривер остановила Анджо, быстро спрыгнула на землю и подошла к Призраку, который рысью приблизился к ней, навострив уши.
– Анджо, спроси Призрака, правда ли он хочет участвовать в Забеге Жеребца.
Прежде чем кобыла успела передать его ответ, Призрак всхрапнул и встряхнул гривой. Ривер улыбнулась.
– Кажется, это значит «да».
«Верно. Призрак хочет победить».
– Спроси его, почему он хочет быть Жеребцом-лидером.
Призрак положил ей морду на плечо.
«Он говорит, что Табуну нужен защитник, и он достаточно силен, чтобы им стать. Он хочет защищать Табун – всегда».
– Хорошо. Тогда сделаем это! И начнем прямо сейчас. Анджо, сейчас я сяду на Призрака, и мне нужно, чтобы он слушался.
«Конечно! Он польщен тем, что ты станешь его всадницей, пусть и на время».
Золотистый жеребец изящно опустился на колени, и Ривер, впервые оказавшись у него на спине, торопливо заговорила с кобылой, и та принялась передавать ее слова жеребцу…
Позже Эйприл рассказала Ривер, что как раз перед тем, как она верхом на Призраке снова ворвалась в Амфитеатр, Клэйтон поднял шум, утверждая, что никто не знает, сможет ли Ривер вообще усидеть на Призраке. Видел ли кто-нибудь, как она на нем ездит? Хоть раз? Хоть кто-нибудь?
Когда никто не ответил, Клэйтон переключился на самого Призрака – буйного жеребца, от которого, пожалуй, следовало бы избавиться, прежде чем он станет опасен.
Но когда Призрак вылетел на поле с Ривер, уверенно сидящей у него на спине, на поле воцарилась тишина. Жеребец остановился, фыркая и пританцовывая на месте.
– Я чуть не забыла пожелать своим Всадникам удачи, – усмехнулась Ривер.
Даже в этой короткой поездке от скорости Призрака у нее закружилась голова. Ривер была абсолютно уверена, что ни один жеребец табуна Мадженти – ни один жеребец во всех табунах – не обладает такой мощью и скоростью. «И он еще позволял Анджо себя обгонять – умный мальчик!»
– Так вот: желаю удачи всем Всадникам, которые будут состязаться со мной и Призраком, но не обессудьте, что я не желаю вам милости Кобылицы – думаю, будет справедливо, если ее я приберегу для себя.
Она прищелкнула языком, и, словно она ездила на Призраке годами, а не несколько минут, жеребец развернулся и кинулся прочь. Из-под копыт на Всадников полетела земля и трава.
– Это было вовсе не обязательно, – сообщила ему Ривер, когда они вернулись к Анджо и она, спрыгнув на землю, ласково похлопала его по гладкой шее.
«Не обязательно, но весело?» – спросила ее кобыла.
Ривер подняла глаза на золотистого жеребца и ее прекрасную серебристую кобылу.
– Еще как. Анджо, мы победим их всех.
Голос Анджо искрился весельем.
«Ну конечно! Единственная лошадь, которая способна обогнать Призрака, – это я, и только тогда, когда он мне позволяет».
– Ты знаешь, что он позволяет тебе побеждать?
Фырканье Призрака подозрительно напоминало смех, и Анджо игриво ущипнула его за шею, прежде чем в голове у Ривер прозвучал уверенный ответ:
«Я Старшая кобыла. Я знаю все».
Глава 23
Перевал Скалистых гор – Стая
На то, чтобы привыкнуть к постоянному подъему, у Стаи ушло две недели. Мари решила, что путь через горы был бы проще, не будь они нагружены припасами, из-за которых на плечах и бедрах, там, где крепились ремни носилок, образовались новые волдыри, которые постепенно превратились в твердые мозоли. К счастью, руки у всех загрубели от месяцев работы веслами, так что привыкнуть к новому способу перемещения было нетрудно. И все – даже Данита и Голубка, которые искренне полюбили воду, – были рады оказаться на твердой земле.
Через две недели пути они достигли снежной линии и наконец могли без опаски разбивать лагерь на земле, а не прятаться на ветвях сосен-великанов, завернувшись в дорожные плащи, которые в Племени называли плащами-коконами. У снежной линии Антрес объяснил, что о жуках и других хищных насекомых вроде волкопауков беспокоиться больше не нужно, потому что они не выносят морозов. Даже на такой высоте вокруг них зеленели леса, а дни были не слишком холодные. Ночами подмораживало, но они быстро сообразили, что лучше размещаться вокруг костра, сбившись в кучу, чтобы сохранять тепло. Антрес научил их мастерить временные шалаши из дорожных плащей, которые Землеступы так старательно ткали всю дорогу. Плащи защищали от ночного ветра и помогали переносить морозную темноту. Всем, кроме Антреса, спать под открытым небом – не в
