В баре ничего не изменилось, только Тоби выглядел отвратнее прежнего. Рот перекосило, пухлые щеки провисли, отчего физиономия напоминала сдутый мяч. Нервно разглаживая три волоска, пересекающих лысину, он наполнял пойлом стаканы. Пираты переминались у барной стойки, обсуждая случившееся и заливая стресс. Свок задумчиво курил напичканный синтетикой косяк.
Когда Рэйн прошел в центр зала, Свок смерил его взглядом, задержавшись на заляпанном кровью плаще.
– Ты бы бросил эту дрянь, – кивнул Рэйн на самокрутку.
– Говорят, нервы успокаивает, – осклабился Свок. – Тебе бы тоже не помешало, а то больно психованный.
– Пожалуй, воздержусь.
– Заберешь «Черную Бэтси»?
– Она твоя. Взамен когда-нибудь попрошу об услуге.
Рэйн прошел мимо, зацепив со стойки бутылку виски. Крышка заскрипела о стекло и нырнула в ладонь. Он сделал пару внушительных глотков. Обтерев рукавом рот, всучил бутылку перепуганному Тоби и пошел к выходу.
– Аллерт! – окликнул Свок. – А ты не думал вернуться? Джокер ждет.
– Нет. У меня теперь новая жизнь и место под солнцем с гамаком, – ответил Рэйн и хлопнул дверью.
Восьмой складской ангар удалось отыскать не сразу – сектора разбросаны, пронумеровали, как вздумается. Рэйн быстро шел по ангару вдоль рядов железных контейнеров, Веда за ним едва поспевала. Вот он, контейнер номер одиннадцать. Здоровенный, в два человеческих роста. Выкрашенные серой краской бока изъела ржавчина, пеплом осел слой пыли. Смахнув рукой серую дрянь с замка, Рэйн приложил ключ-карту к сканеру. Раздался глухой щелчок.
Запах сырости и старья пополз в ноздри, вызвав приступ кашля. Контейнер напичкан хламом: стальные ножки перевернутых кресел торчали подобно ветвям деревьев, бесформенной кучей валялись хэндкомы и техника. Возле стен стояли коробки с заплесневевшими книгами, а еще пакеты с вещами. Рэйн бережно перебирал барахло. Каждая вещь, каждая безделушка напоминали о команде «Черной Бэтси». Чувство вины дало о себе знать горьким осадком. Умом Рэйн понимал, что иначе быть не могло, но хотел бы все изменить.
Изменить ничего нельзя.
Однако теперь, когда госпожа Справедливость хозяйничает на Джокере, станет легче. Должно стать.
В ворохе слежавшегося тряпья пальцы нащупали железный ящик. Холодный и шершавый. Рэйн ухватил за ручку и дернул ящик на себя. Сверху посыпалась груда боксов, с грохотом падая на пол. От неожиданности Веда ойкнула. Он кивнул девушке, чтобы подала лом. Поддел замок и поднял скрипучую поржавевшую крышку.
Ну здравствуй, Катрин.
– Это винтовка?! – изумилась Веда.
– Нет. Это мое прошлое, – улыбнулся Рэйн.
Глава 16. Его Величество
Башня Ибэ, город Регенхофф, планета Руш
Ночь рассыпала на небе яркие звезды. Черное полотно разрезали светящиеся полосы метеоритного дождя, махнула синим хвостом комета. Лежа на стылом каменном балконе Башни Ибэ, Рэйн позволил себе лишь мельком глянуть на небо. Его задача – смотреть в оптический прицел.
Четыре часа он провел в засаде, поджидая жертву. Башню выбрал не случайно, отсюда отличный обзор, здание театра как на ладони. Но результата нет.
Треклятый банкет давно начался, а цель так и не появилась. Перспектива просидеть здесь до утра не радовала, еще меньше хотелось провалить задание. Послав к чертям Кавило, дрогийцев и башню Ибэ, Рэйн приподнялся на локтях и размял спину. Курить хотелось неимоверно, еще и ветер снова переменился, теперь ледяные северные порывы хлестали лицо. Рэйн натянул балаклаву и сделал поправки на ветер.
Внизу копошился город. По узким улочкам сновали руханцы, толпились инопланетные гости и туристы, дожидаясь празднества. Народ ликовал: война закончилась, эта ночь положит начало долгожданному миру.
Над головой громыхнул праздничный салют. Сверху посыпались разноцветные искры, освещая башню и парк. Рэйн не шелохнулся, продолжал наблюдать. Среди голых деревьев блестели одинокие желтые фонари, выхватывая корявые ветви и остовы статуй химер. Уцелевшие витражи домов ленно ловили отблески света. Угрюмо глазели темные бойницы невысоких башен. Зубчатые шпили часовен и соборов тянулись к небу. А рядом лежали руины. Город Регенхофф с некогда прекрасной готической архитектурой стал символом трагедии планеты Руш. Но сегодня народ вышел на улицы без страха и оглядки на прошлое.
Рэйн провел рукой по стволу Катрин. Гладкая холодная сталь успокаивала напряженные нервы. Каждое прикосновение очищало мысли, остужало сердце. Сколько себя помнил, она всегда была рядом. Никогда не оставляла в трудную минуту, никогда не предавала. К счастью, Квентин-Малина понятия не имел, что пылилось у него на складе. Старая, давно снятая с производства модификация винтовки KTR-7 стоила сотни тысяч на черном рынке. Раритет, часть истории.
Ветер стих до трех метров в секунду. Вносить изменения Рэйн не спешил, скоро опять задует. Он еще раз сверился с анемометром: не ошибся, новый порыв потянул с юго-запада. Глянув на лихорадочно пляшущую шкалу прицельной сетки, Рэйн сделал расчет. Если все же доведется нажать на спусковой крючок, то этот выстрел станет самым сложным в его карьере. До здания театра три с половиной километра, позицию занял высокую, а ветра на Руш дуют сильные и часто меняются. Если время выстрела совпадет с затишьем, это будет чистейшей удачей.
На госпожу Удачу Рэйн не рассчитывал – сумасбродная девица имела обыкновение делать ручкой в самый неподходящий момент – он надеялся лишь на себя и Катрин. Ни одна современная снайперская винтовка не справится с подобной задачей. Слишком много электроники и чувствительных датчиков, которые попросту обезумят от лихорадочных корректировок. Здесь нужны «живые» расчеты, чутье и пристрелянный ствол.
Но даже при опыте и знаниях, Рэйн не был уверен в собственных силах, поэтому перестраховался. Дрейк занял позицию ближе к театру, застыл в одной из часовен парка. Стрелять ему проще, но угол обзора не тот. Жертва мелькнет в прицеле лишь раз, и если что-то помешает, то придется рискнуть.
Время тянулось, рисуя вектор бесконечности. Шершавый камень холодил тело. Спина затекла, и Рэйн слегка повернулся, напрягая мышцы. Как фокусник извлекает из шляпы кролика, так память вытащила из пыльных закромов воспоминания. Первое убийство Рэйн никогда не забудет. Оно перекроило сознание, навсегда оставив в нем горькое послевкусие отнятой жизни. Это случилось на одной из улиц вечернего Лост-Сити. Тогда Рэйну было двенадцать, оружия в руках никогда не держал, да и вышло почти случайно. Завязалась потасовка между уличными группировками, и если бы не хватило духу нажать на спусковой крючок… Сырой осенний вечер навсегда похоронил бы его тело в ледяных водах канала Витро-Дзе.
С первым убийством он получил первый приговор. Осудили условно, сделав скидку на несовершеннолетие, и запихнули на общественные работы. Социальная служба приставила надзирателем инспектора Демидова. Эта встреча изменила судьбу Рэйна. Ластиком стерла беспризорника, втянутого в мир преступлений и наркотиков, нарисовав человека, готового отдать жизнь за ОСП. Именно Демидов вбил в горячую голову принципы чести и достоинства, научил жить. Походатайствовал о зачислении Рэйна в военную
