— Алло, Нина?
— Да, привет, Роберт.
— Как у тебя дела?
— Все хорошо. А у тебя?
— У меня замечательно. Работаю над делом.
— И как, нашли убийцу?
— Нет, мы даже еще не установили, что это было убийство.
— Но ты этого очень хочешь?
— Пожалуй. Я отказываюсь верить, что это всего лишь роковая случайность.
— Знаешь, в моей жизни случалось столько роковых случаев, что я, пожалуй, верю во все.
— А я пока что нет. Ты не хотела бы снова встретиться? Я, кажется, начинаю быть зависимым от тебя.
— Влюбился? — Она рассмеялась.
— Я не знаю. Знаю только то, что хотел бы тебя увидеть как можно скорее.
— Приезжай ко мне сейчас.
— Не могу. — Чего только стоили ему эти слова. — Похоже, что я всю ночь буду просматривать материалы.
— Ладно. Тогда предложи мне встретиться в другой день.
— Предлагаю. Как насчет ужина завтра?
— Отлично, мне это подходит.
— Ну пока.
— До завтра.
Ее голос немного придал ему бодрости и уверенности в себе. Ему захотелось поскорее разобраться с портфолио уборщиц, чтобы завтра с чистой душой соблазнять Нину. Зазвонил телефон.
— Ты настаиваешь на сегодня? — спросил он, взяв трубку.
— Добрый вечер, это Майкл Ман, техник. Я сегодня осматривал сцену «Хэлл Тэк».
— Здравствуйте. Спасибо. Какие результаты?
— Кто-то подпилил трос, на котором было установлено оборудование. Может быть, трос сам так сточился, но это очень вряд ли, учитывая, что сцена использовалась только пятый раз.
— А сколько она служит?
— Я читал гарантийное письмо и инструкцию, при непрерывном использовании, это сооружение должно прослужить пять лет. Кроме того, есть некоторые подозрения насчет креплений.
— Какие?
— Ощущение, что они не новые. Тут есть три варианта: либо крепления были заменены на более дешевые, либо при покупке кто-то недоглядел. Ну и последний вариант: кто-то их истончил.
— То есть как истончил?
— Так же, подпилили.
— Понятно. А что вы сами думаете?
— Мое мнение: все дело в тросе. Он настолько тонкий и острый, что как раз мог бы отрезать какую-нибудь часть тела.
— Спасибо, Майкл. Можно будет получить от вас какое-нибудь заключение, чтобы приложить к делу?
— Конечно, я сегодня же отправлю его на ваш имейл.
Роберт положил трубку и задумался. Выходит, все-таки кто-то сделал это. Неужели уборщица? Он боролся с чувством победы и желанием, чтобы этого никогда не случалось. Настало время приступить к материалам от клинингового агентства.
***
То, что он нашел, было настолько очевидным и точным, что пугало его. Он как будто собирался прыгнуть с трехметровой вышки, чтобы завоевать медаль по плаванию, и кто-то толкнул его в воду. Он ожидал и предчувствовал, что это произойдет, но не был готов к тому, что это случится так быстро. Фотография Нины, с рыжими волосами и в желтой униформе, шла седьмой по счету. Дальше искать не было смысла.
Ее красивое лицо с широко открытыми голубыми глазами смотрело на него с цветной распечатанной страницы. На груди был значок синего цвета. Где-то он уже видел такой значок. У Роберта перехватило дыхание.
Он побежал в комнату с уликами, приложил пропуск и вошел. Прошел к стеллажу с надписью «Дело 506?» (особенно важен был знак вопроса, потому что дело существовало, но не было официально заведено) и достал коробку с мелкими уликами с места преступления. Отнес коробку к своему рабочему месту и перевернул ее.
Среди вороха пластиковых герметичных пакетов, в которых находилась всякая мелочь от посетителей концерта — потерянные заколки и резинки для волос, пуговицы и прочий мусор, — лежал один, под номером девять. Роберт взял его и рассмотрел получше. Внутри находился маленький, размером в сантиметр-полтора, золотой значок с изображением Эвереста.
Он позвонил Кюмри, несмотря на поздний час.
— Да, — ответил сонный голос.
— Джеймс, мы открываем дело.
Глава 7
3 июня 2014 г.
Я приехала. Сижу в отеле, тут дешево, грязно и душно. Хочется выйти погулять, но этот день я припасла напоследок. Маме сказала, что уехала с подругами в Прагу и у меня не будет там связи. Поверила. Она всегда мне верит, хоть и боится, что со мной случится какой-нибудь припадок или я буду душить там котят. Я научилась держать себя в руках, я уже взрослая.
Здесь очень жарко. Завтра утром я пойду гулять по улицам, буду заходить в магазины и как можно больше контактировать с окружающими. Как только я пойму, что заболела, возьму рюкзак, заполню его всем необходимым — водой, едой, одеждой — и пойду ставить палатку в саванне. Единение с природой — вот то, что мне нужно. Вряд ли у меня получится сильно уйти от цивилизации, но мне бы хотелось, чтобы рядом не было никого, когда придет время умереть. Никто не должен меня спасать.
4 июня 2014 г.
Африканцы очень дружелюбны. Они всегда мне рады, куда бы я ни зашла. Ни разу никто не попытался заигрывать со мной или взять с меня денег. Может, я так выгляжу — как человек, у которого нечего взять? Сегодня я весь день бродила по улицам, и мне показалось, что здесь совершенно безопасно. Хотя до темноты я решила вернуться, не хочется испытывать судьбу.
7 июня 2014 г.
Завтра поеду в деревню. Нашла вокзал, с которого отправляются автобусы, там нужно быть в семь утра. Я уже собрала вещи. Немного крутит желудок, и появился кашель. Похоже, что время пришло. Не знаю, на сколько меня хватит, главное, добраться до места и не вызвать подозрений. Меня не должны отправить в больницу. Да и какая разница — вряд ли в больнице меня смогут вылечить. Обратной дороги нет, в таком состоянии никто не пустит меня на борт самолета. Я словно стою на краю пропасти и принимаю неизбежное — я должна обязательно прыгнуть туда. Сама.
8 июня 2014 г.
Я попросила водителя высадить меня там, где начинается саванна. Думаю, я примерно в ста километрах от города. Должно быть достаточно, чтобы ощутить одиночество. Мне постоянно хочется пить, температура в палатке невыносимая, и большую часть времени я лежу, высунув голову наружу. Дышать внутри нечем. Воздух такой, как будто наклонился над раскаленной сковородой. Но и загорать при такой температуре не хочется. Моя светлая кожа тут же покроется волдырями.
10 июня 2014 г.
Я никак не могу умереть, как бы смешно это ни звучало. С каждым днем мне становится все лучше. Скорее всего, эти симптомы были обыкновенным отравлением. Неужели придется возвращаться?
Я твердо решила, что это место будет моим последним домом, я не могу отступиться. Если ничего не изменится в течение ближайших двух дней, мне придется умереть от голода и жажды. Не очень приятная смерть. Но я ведь решила. Эдди, почему я тебя не вижу?
12 июня 2014 г.
Я начинаю снова кашлять. Как будто мой организм пытается бороться, несмотря на решение мозга. Осталась одна бутылка воды, и мне ее не хватит до завтра.
Завтра, когда припасов уже
