— Эй, ты чего? — Арья легонько потрясла её за плечо, увидев столь резкую перемену в лице.
— Я ошибалась, — тихо сказала Маргери, — когда я только приехала сюда, то не думала ни о чём, только пыталась бороться за жизнь, потом бабушка написала мне, что нам нужен союз с Севером, и я должна соблазнить твоего брата и стать его женой. Если бы ты знала, как тогда раздражал меня Джон! Я видела перед собой бастарда, дикаря, но делала то, что велел мне долг.
— А сейчас? — спросила Арья.
К своему удивлению Маргери не увидела в её глазах осуждения или неприязни.
— Сейчас мне кажется, что я люблю его.
Несколько секунд Арья внимательно смотрела ей в глаза, словно пытаясь понять — лукавит Маргери или говорит правду.
— Тогда какая разница, что было в прошлом? — сказала она наконец. — Знаешь, раньше я тоже терпеть не могла Сансу, а она меня, — Арья усмехнулась, — какими же глупыми мы тогда были! Людям свойственно ошибаться и делать поспешные выводы, но, знаешь, что всегда говорил нам отец?
— Зима близко? — подмигнула Маргери.
— И это тоже, — Арья усмехнулась, — а ещё он говорил, что зимой одинокий волк гибнет, но стая выживает.
Маргери невольно улыбнулась:
— Какая-то разношёрстная у нас получается стая: ты, Джон, Санса, я, Мизинец…
— Тоже мне лютоволк, — хихикнула Арья.
***
…В тот день Джон вернулся в замок раньше привычного. Уставший и голодный, он, воспользовавшись тем, что Фрида опять где-то пропадала, решил поужинать с Маргери. Он знал, что в это время она обычно сидит у себя в гостиной, но в комнате никого не было. Наверное, ушла куда-нибудь вместе с Сансой, подумал Джон, заглянув в спальню. Он уже собрался уходить, когда, неловко повернувшись, задел локтём стопку бумаг на комоде. Исписанные размашистым почерком листы, ворохом разлетелись по комнате. Выругавшись себе под нос, Джон принялся собирать их. Он не имел привычки читать чужие письма, но взгляд сам собой выхватил несколько фраз на пожелтевшем листе. “Дело сделано. Всё прошло даже легче, чем я полагала. Ты была права, он, как и большинство мужчин, довольно примитивен”. Джон не хотел читать дальше, но его руки уже перебирали хрустящие в пальцах страницы. “Конечно, я не мечтала о том, что проживу жизнь с неотесанным бастардом-северянином, но им, по крайней мере, легко управлять”. Он не хотел верить, что это писала Маргери, и злился на самого себя — ну, конечно, это писала она. И о нём. Интересно, что это — черновики неотправленных писем или её дневник? Джону захотелось смять их и швырнуть в камин, будто так он забудет о том, что прочёл. Ему сделалось душно. “… но с ним я буду Королевой Севера — это, конечно, не Семь Королевств, но хоть какая-то польза. Манеры у него отвратительные, что и не удивительно — много ли ждать от бастарда? Бедная леди Кейтилин, и как она только терпела его все эти годы?..” Он стоял среди разбросанных бумаг, скомкав проклятое письмо.
— Джон, что ты?.. — за его спиной раздался голос Маргери.
Увидев смятый лист в его руке, она побледнела и, застыв на пороге, не сразу нашлась, что сказать.
— Послушай, это…
Джон впервые видел её такой: испуганной, сбитой с толку и мнущейся, словно неуклюжая служанка.
— Не стоит извиняться, — он покачал головой и швырнул письмо ей под ноги, — негоже знатной даме распинаться перед “неотёсанным бастардом”.
Джон попытался выйти, но Маргери преградила ему путь.
— Это старые письма! — в отчаянии воскликнула она, — черновики! Я даже не отправила их! Джон, пожалуйста, выслушай меня…
Маргери взяла его за руку, но он не двинулся с места.
— Я писала их очень давно, когда… в общем, тогда я была на тебя очень зла и… Джон, всё это уже не имеет значения.
Как он хотел верить ей! Она смотрела ему в глаза, её губы дрожали… А, может, она просто хорошая актриса.
— Надеюсь, мои отвратительные манеры не слишком отравили тебе жизнь?
Маргери наконец отпустила его руку и отошла в сторону. Больше всего Джон боялся, что она скажет “я люблю тебя”, зная, что в таком случае не сможет устоять, но Маргери молчала. Бросив на неё последний взгляд, он вышел из комнаты.
========== Глава 17. Волки возвращаются ==========
Следующие несколько дней она жила, как в тумане. Маргери ни словом не обмолвилась о том, что произошло между ней и Джоном, вела себя, как обычно — жизнь в столице научила её искусно скрывать переживания. Время от времени она ловила на себе задумчивые взгляды Сансы и Арьи, но вопросов девушки не задавали. И если Маргери худо-бедно удавалось прятать свои настоящие чувства, то Джон этого попросту не умел. В замке он теперь почти не появлялся — уходил с рассветом и возвращался затемно, объясняя это тем, что надо готовиться к войне. Времени с каждым днём оставалось всё меньше, и Маргери не знала, радоваться этому или нет. Все её планы обратились прахом — она злилась на себя и Джона, но за все эти дни лишь однажды дала волю слезам. Истерика — плохой помощник.
Маргери понимала, что виновата, и надо попытаться вернуть доверие Джона, но каждый раз что-то останавливало её. Дело было не в гордости — наверное, впервые в жизни она не знала, что сказать. Возможно, ей стоит подождать ещё пару дней, дать ему время успокоиться и разобраться в себе, а самой найти нужные слова.
— Мы с Петиром уедем в Долину Аррен, — сказала Санса за ужином, — и думаю, будет лучше, если ты поедешь с нами.
— А где останется Арья?
— Поеду в Орлиное Гнездо, — с самым невинным видом заявила младшая Старк. — Там сейчас самое безопасное место.
Несмотря на своё состояние, Маргери не могла сдержать улыбки. Выходит, маленькая волчица всё-таки не собирается отказываться от своего безумного плана.
— Больше всего я хотела бы вернуться в Хайгарден, — вздохнула Маргери, — но, увы, пока это невозможно. Так что Долина Аррен будет для меня наилучшим вариантом.
По большому счёту ей было совершенно безразлично остаться здесь, или ехать куда-то ещё.
В коридоре послышалось эхо приближающихся шагов, и вошёл посыльный.
— Прилетел ворон из
