- Вот как? Хочешь сказать, ты заботился обо мне? – Кэтрин слабо в это верилось.
- Ну, так вот… - продолжал Шерлок, - возможно, именно в тот момент, а возможно позже, кто уж теперь разберёт, но Аманда решила отомстить. Как и когда она на тот момент вряд ли знала, но после смерти Фрэнсиса и Алисии все карты были у неё на руках. Она изменила имя, сделалась Мирандой Хопкинс и устроилась работать в “Уилшоу”. Благодаря природному упорству быстро поднялась по карьерной лестнице и наконец приблизилась к той, которую любила и ненавидела одновременно. Правда, на тот момент, от любви, вероятно, мало что осталось.
- О, Боже! Это ужасно! – воскликнула миссис Хадсон.
- Зато продумано, - сказал Шерлок. – Миранда, теперь, думаю, лучше называть её так, хотела не просто извести сестру, но и от души насладиться её медленной погибелью. Хотя, и прагматический аспект был немаловажен – никто не должен был заподозрить криминал в смерти Кэтрин. И Миранда составила план. Каким-то образом ей удалось узнать о той истории с Пэгги Грэмси, и мисс Хопкинс поняла – вот он, тот самый шанс. Довести Кэтрин до истощения, да так, чтобы это видели все вокруг, а потом убрать, представив всё как самоубийство – чудная складывается картина. Депрессия, и, как следствие, добровольный уход из жизни. И ведь комар носа не подточит! Все видели, что в последнее время мисс Уилшоу была в хм… мягко скажем, не самом лучшем состоянии.
Кэтрин не могла не согласиться. Последние несколько месяцев она давно уже стала замечать сочувствующие взгляды коллег и друзей. Ещё бы!
- Но ей были нужны союзники. И первой кандидатурой стала бабушка покойно Пэгги. Миранда не сомневалась, что женщина захочет отомстить и подослала к ней свою знакомую, уже известную нам Сонни Керджесс, которой пообещала золотые горы. Девушка была глуповатой и жадной, а потому охотно согласилась. – Шерлок покачал головой, - чем подписала себе смертный приговор. Но это всё будет потом. Итак, Сонни едет в Гастингс, но, то ли она совершенно не умеет убеждать, то ли миссис Грэмси оказалась достаточно мудрой, но ничего из этой затеи не вышло. Джанин прогоняет её, но визит “дамы в красном” и напоминание о прошлой трагедии подрывают силы пожилой женщины, которая, по сути, уже давно потеряла смысл жизни. Миссис Грэмси принимает яд.
- А как же записка? – спросил Джон. – “Hac urget lupus hac canis”, “там воёт волк, здесь собака”? Что она хотела этим сказать?
- Это метафора, - Шерлок сказал это таким тоном, словно речь шла о совершенно обычный вещах. – Джанин писала её уже после того, как приняла яд, у неё в голове всё смешалось. Миссис Грэмси, очевидно, имела в виду, что ей одинаково противны как Кэтрин, так и Миранда.
- Бред какой-то… - Джон покачал головой.
- Конечно, бред. Я же говорю, она писала это при смерти. Впрочем, для того, кто умеет думать, всё ясно как день.
- Ну, хорошо, - сказал Майкрофт, - с этим более или менее понятно. Миранда убивает Сонни, но чем ей не угодила Ракель?
- Так, горничная была в курсе. Вспомни, сколько лет она работала в семье Уилшоу? То-то же. И в ту ночь, когда Кэтрин приехала сюда, на Бейкер-стрит, после того, как Ракель якобы видела призрака, это была она, Миранда. Пыталась убить экономку, но явилась Кэтрин и спугнула её. Вот и разгадка.
- А план-то и в самом деле был недурен, - задумчиво сказал Майкрофт.
- Не думала, что скажу это, но я благодарна тебе, Шерлок, - вздохнула Кэтрин. – Если бы я не обратилась к тебе, Миранда наверняка бы довела свой план до конца.
- Я всегда за торжество справедливости, - ответил он, - тем более, это было занятное дело. Кстати, Джон, ты уже придумал название для этой истории? Лично мне нравится “Отражение”.
- А мне нет, - вмешалась Кэтрин. – Она не моё отражение. Мы абсолютно разные.
- Зеркало всегда искажает исходный образ. А Миранда и есть твоё отражение. А, может быть, это ты её отражение. То, какой она могла стать, если бы не взращивала ненависть в своей душе.
- Мне жаль её, - вздохнула Кэтрин. – Возможно потом, со временем, я примирюсь с нашим родством, но не сейчас. Сейчас я не могу.
- Постарайся уснуть.
Кэтрин подняла голову и вяло посмотрела на него:
- С чего это вдруг ты стал таким заботливым?
Сразу после рассказа Шерлока она хотела уехать домой, но даже Майкрофт этому воспротивился. Кэтрин было страшно оставаться одной в пустом доме, но она всё ещё злилась на Шерлока, хоть и понимала, что должна быть ему благодарна.
- Я переживаю за тебя.
Она грустно усмехнулась:
- Зачем ты говоришь это? Всё уже кончено, и тебе нет смысла притворяться.
Он сидел на краю её постели, и эта близость казалась ей сейчас просто невыносимой.
- У тебя явные проблемы с доверием, - улыбнулся Шерлок.
- А тебе можно доверять?
И тут, к её ужасу-недоумению, он прилёг рядом, прямо в одежде, и осторожно обнял со спины. Возможно, если она не была так измотана, то вероятно оттолкнула бы его.
- Так спокойнее? – спросил Шерлок.
Глядя перед собой, Кэтрин нащупала его руку и крепко сжала. Возможно, она пожалеет об этом. Возможно, он врёт. Да, Господи, он скорее всего врёт! Но как же приятно было чувствовать себя в его объятиях!
- Я ведь не нужна тебе, Шерлок Холмс. Зачем ты делаешь это?
К её новой порции ужаса-недоумения-восторга, он легонько поцеловал её в затылок.
- Уже поздно, и я хочу спать, не меньше, чем ты, - с этими словами он погасил торшер, и комната погрузилась во тьму.
========== Здесь и сейчас ==========
Голова гудела. Льющийся сквозь приоткрытые жалюзи утренний свет бил по глазам, хотя Кэтрин лежала спиной к окну. Рука под подушкой затекла и теперь неприятно покалывала. Кэтрин болезненно застонала, слабо пошевелилась и тем самым разбудила Шерлока, который по-прежнему обнимал её. Ответом ей стало такое же недовольное кряхтение и сонная возня.
- Который час?
- Половина десятого, - Кэтрин, пытаясь сфокусировать взгляд, посмотрела на электронные часы, - девять двадцать семь, если быть точной.
Она перевернулась на спину и вновь не смогла сдержать стон. Казалось, каждая клетка её тела отозвалась ноющей болью на смену положения. Ломило всё – спину, ноги, руки, живот. Лицо горело, а разбитая губа пульсировала вспышками тупой боли. Кэтрин горестно подумала, что на ней вероятно не осталось живого места, и в то же время порадовалась, что не видит своё отражение
