Старая пристань, как бастион возвышалась на фоне затянутого тучами ночного неба. Вдали блестели огни Нью-Йорка, а по правую руку мерно постукивали о ржавый металл воды залива.
Наташа не думала о том, как Ран Джун смог проникнуть на торжество и забрать Оливию – для профи подобный трюк что два пальца об асфальт. Её волновало другое.
“Ну, что ж, ты сам выбрал свою судьбу, дружочек”, думала она с холодной яростной решимостью. “Теперь не обессудь”. Разыскивая вход, она уже знала, что только один из них уйдёт сегодня живым.
Наташа достала телефон. Она не сомневалась, что Лим сейчас наблюдает за ней, и знала, что так скоро он не объявится. Ран Джуну всегда нравилось играть. Романофф прошла несколько метров и оказалась у зияющего чернотой входа. Включила фонарик и медленно шагнула внутрь.
Ещё в бытность “фрилансером” она славилась умением двигаться быстро и бесшумно, но сейчас негромкое эхо её шагов разносилось по пустому помещению. Свет фонарика выхватывал из темноты покрытые плесенью стены, ржавые цепи свисающие с потолка, краны и рычаги… Звук смс-сообщения показался особенно громким в этой почти идиллической тишине. “Поднимайся наверх, милая”. Её передёрнуло, и Наташа сделала глубокий вдох. Отключить эмоции. Главное, отключить эмоции. Лиму нужны её страх и отчаяние - главные козыри в страшной партии.
Поднимаясь по лестнице, Наташа не знала, что ждёт её наверху, но в одном была уверена точно – Оливия жива. Убить девушку на глазах Романофф – о… Лим не упустил бы возможности насладиться реваншем. Впрочем, и у неё имелись к нему старые счёты. И сегодня она сыграет с ним в последний раз.
Ржавые сетчатые ступени угрожающие скрипели под её туфлями, а бетонный пол уходил всё дальше, и наконец полностью скрылся в непроглядной темноте. Лим знал, что прежде она побаивалась высоты, и наверняка выбрал это место, чтобы подорвать её силы.
Наконец, Романофф ступила на бетонную площадку. Здесь было много холоднее, гулял ветер, и она вдруг почувствовала себя крохотной песчинкой. Наташа огляделась.
- Я здесь, солнышко, - негромкий, тягучий голос, что все эти годы преследовал её во сне, прозвучал совсем близко.
Она резко повернулась на звук, но сперва увидела Оливию - именно за её спиной стоял Лим и прижимал пистолет к виску испуганной девушки.
- Я соскучился, - оскалился он.
Наташа заметила, что помимо страха, лицо Оливии искажала злость. Она не плакала и даже умудрялась держать осанку. Мысленно Романофф поставила ей “пятёрку”.
- О, вижу и ты пришла не с пустыми руками, - Лим ухмыльнулся, когда Наташа достала заряжённый пистолет.
- Кто же ходит в гости без подарка? – она кокетливо подмигнула ему, как старому другу на светском приёме.
- А девчонка и вправду хороша, - Лим хищно улыбнулся и легонько прикусил Оливию за ухо.
В ответ та лишь брезгливо оскалилась, а Наташа с трудом поборола желание сию же секунду нажать на курок.
- Не смей прикасаться к ней, - она говорила спокойно, но глаза её пылали от злости. – Я даю тебе последний шанс, Ран Джун. Отпусти девушку и, даю слово, ты уйдешь отсюда живым.
Он расхохотался, и в это же мгновение небеса прорезала вспышка молнии, а ещё через пару секунд хлынул дождь.
- О… моя дорогая, Наташа, - Лим покачал головой, - именно это мне всегда нравилось в тебе. Выдержка. Наглость. Но, - он наигранно поджал губы и покачал головой, - боюсь, сегодня ты не в том положении, чтобы диктовать правила.
- Ты хочешь отомстить мне. – Потоки воды заливали глаза. - Не ей. Но ты трус, - она сделала шаг вперёд. Лим, по-прежнему держа Оливию на прицеле, отступил назад, - Прикрываешься ребёнком. – Шум дождя заглушал её голос, но Лим всё равно разобрал, - неполноценный мужичок с комплексом Наполеона.
Разозлить. Нужно вывести его из себя. Ведь он сам когда-то учил её, что в ярости человек уязвим. У Наташи дрожали руки, и сбилось дыхание. Нельзя. Держаться.
Гримаса бессильной злости, исказившая лицо её бывшего наставника была подобна оскалу раненого зверя.
- Не играй со мной, сука… - прошипел он и сильнее прижал пистолет к виску Оливии. – Стой, где стоишь, мразь, не то я вышибу ей мозги.
Оливия зажмурилась и тихонько пискнула от боли. Самообладание покидало её.
- Всё будет, хорошо, милая, - Наташа ободряюще улыбнулась.
Нужно выиграть время. А уж там она обязательно что-то придумает.
- О, да… Конечно, - отплевываясь от потоков дождя, ухмыльнулся Лим, - скажи ей, что всё будет хорошо, успокой её. Соври. Это же так благородно.
- Не говори мне о благородстве. – Наташа глядела на него с ненавистью и отвращением. - Тебе оно незнакомо.
Лим отступил ещё на один шаг, и теперь оказался в опасной близости от края бетонной площадки. Лишь низенькое ограждение отделяло их от пропасти за спиной.
- Мы с тобой из одного теста, Наташа, - он сильнее вдавил пистолет в висок Оливии, сорвав с её губ новый болезненный стон - скажи мне, деточка, тётя Нат рассказала тебе правду?
Романофф прищурилась. Возможно, если она сейчас нажмёт на курок, то сможет опередить его. В любой другой ситуации Наташа рискнула бы, но сейчас её удерживал инстинкт.
- Какую ещё правду? – прохрипела Оливия, ёрзая и пытаясь ослабить хватку.
- О… как я люблю подобные моменты. – Лицо Ран Джуна озарилось нескрываемым торжеством, словно он ждал этого момента долгие годы. - Это так трогательно. – Лим выдержал театральную паузу, и проворковал наконец, - познакомься со своей мамочкой, Оливия.
Он всего лишь на миг ослабил руку, чтобы насладиться выражением её лица, но Оливии этого оказалось достаточно. С ловкостью, которой сама от себя не ожидала, девушка ударила его локтём в живот. Ран Джун охнул и отступил на шаг. Оливия побежала в сторону Наташи, в спину ей прозвучал выстрел, но мигом раньше цепкие руки схватили её за плечи и отшвырнули в сторону. Оливия упала. Послышался глухой, болезненный вскрик, и Наташа, схватившись за плечо, как подкошенная рухнула на колени.
- Нет! – Оливия бросилась к ней, но Ран Джун ухватил её за ногу. Девушка снова упала и больно ударилась подбородком. В глазах потемнело.
- Ах, ты сукин сын! – в темноте глаза Наташи блеснули дикой злобой, а губы скривились в хищном оскале. Боль и ненависть придали сил.
Хватка, державшая Оливию за ногу, неожиданно ослабла. Она перекатилась на спину и увидела сцепившихся Лима и Наташу. Между ними завязалась борьба – отчаянная, жестокая, но столь долгожданная для обоих.
- Ты помнишь, как я убивал его? – выдохнул Ран Джун, сидя на ней верхом, и наотмашь ударил по лицу.
