— Как только причалим в Лондоне, я непременно отправлю ваше письмо в Кент, — заверил Карн, — а пока оно идёт, поживёте в нашем поместье за городом, — мужчина улыбнулся, — моя Деми о вас позаботится.
— Благодарю, — Шарлотта тепло улыбнулась в ответ, — вы очень добры, мистер Карн.
— Мистер Полдарк тоже может погостить у нас, — хитро подмигнула Демельза.
— Не думаю, что это будет уместно, — ответил Росс, допивая остатки вина в бокале, — но всё равно спасибо.
Так непривычно было видеть его в отглаженной рубашке и новеньком камзоле, подаренном Карном. “Я вёз его в подарок старшему сыну, но, думаю, он простит меня”, заявил мужчина, вручая Россу комплект одежды.
— Вы простите меня, если я вас покину? — Шарлотта вдруг почувствовала себя смертельно уставшей.
Извинившись перед собравшимися, она покинула обеденную каюту.
…После года на тростниковом матрасе, постель показалась ей райским облаком. Пахнущие лавандой простыни, гладкое, ласкающее кожу одеяло и мягкая подушка. Раздевшись, она по привычке забралась в кровать в чём мать родила, но опомнившись, надела сорочку. Как ей вообще удавалось заснуть в этом дурацком наряде, больше смахивающий на саван для покойника? Им-то всё равно — лежат себе, не шевелятся. Подол путался в ногах, рукава задирались, кружева натирали шею и грудь… Выругавшись себе под нос, Шарлотта всё-таки избавилась от сорочки и, заперев дверь, без зазрения совести рухнула в постель обнажённой.
…Открыв глаза, она не сразу поняла, где находится. Вместо привычных тростниковых стен, через которые бьет в глаза солнце, глухие панели из тёмного дерева и два небольших круглых окна.
Осознание пришло через несколько секунд. Чёрт возьми, они действительно сделали это. Нет больше ни острова, ни хижины. И никогда не будет. Она возвращается домой. Эта мысль всё ещё казалась ей невероятной и какой-то… печальной. Нет, нет Шарлотта была рада, что наконец увидит отца и мать, на воссоединение с которыми уже потеряла надежду, но почему тогда так противно ломит в груди?
В дверь робко постучали. Накинув сорочку, Шарлотта открыла. На пороге стояла молодая девушка, компаньонка Демельзы.
— Доброе утро, мисс Экклстон. Мисс Карн прислала меня помочь вам одеться и привести себя в порядок, — сообщила она.
— Проходи, — Шарлотта впустила её внутрь.
День она провела в обществе Демельзы. После завтрака они гуляли по палубе, прячась от солнца под изящными кружевными зонтиками; после обеда ненадолго разошлись по каютам, а затем пили чай на всё той же палубе. Мисс Карн обладала достаточной деликатностью, чтобы не спрашивать о природе её отношений с Россом, но Шарлотта даже не сомневалась — Демельза всё понимала.
— Я вас оставлю, — сказала она, увидев направляющегося к ним Полдарка.
Девушка ушла, и на палубе они остались вдвоём. Совсем как в первый вечер их знакомства.
— Капитан говорит, что при удачном раскладе, через три недели причалим в Лондоне. — Шарлотта сказала первое, что пришло ей в голову. Молчание было невыносимо.
Несколько секунд Росс, хмурясь, глядел куда-то вдаль и, наконец, развернувшись, выпалил на одном дыхании:
— Выходи за меня замуж.
Шарлотта даже не удивилась.
— То, что было между нами на острове, не накладывает на тебя никаких обязательств.
— Это не… Шарлотта, послушай… Я прямо сейчас договорюсь со священником, и завтра утром он нас обвенчает. Или если ты хочешь настоящую свадьбу, то когда окажемся в Лондоне, то сразу поедем к твоим родителям, и всё будет хорошо. — Он посмотрел ей в глаза. — Всё будет так, как ты хочешь.
В этом был весь он. Росс Полдарк. Бросаться в омут, очертя голову, не думая о последствиях и не прислушиваясь даже к собственному разуму. О, да она верила, что он способен любить. Год, месяц, неделю, час. И в этот час он действительно любит: искренне, самоотверженно, безумно. Но час проходит, а она не хотела становиться его обузой на всю оставшуюся жизнь. Брак “по нужде” — не лучшая идея.
— В Корнуолле тебя ждёт Элизабет, — грустно сказала она. — Быть может, для вас ещё не всё потеряно.
Она собралась уходить, но Росс схватил её за руку.
— А для нас, Шарлотта? Для нас всё потеряно?
— Я не могу принять твоё предложение, Росс, — тихо сказала она. — Прости.
Они больше не поднимали эту тему. В назначенный срок причалили к английскому берегу, встретившему их хмурым небом и проливным дождём. Спускаясь по трапу, она чувствовала головокружение и тревогу — так непривычно было находиться в толпе и окружённой калейдоскопом звуков, запахов и голосов. Всё было слишком резким и слишком громким. Лондон почти не изменился с тех пор, когда она видела его в последний раз.
Едва они ступили на берег, Демельза повела её в почтовое отделение — само письмо Шарлотта написала ещё за неделю до прибытия.
— Вы должны хоть немного погостить у нас, мистер Полдарк, — Демельза не теряла надежды помочь этим двоим. — Через две недели состоится моя свадьба, и я была бы рада видеть вас и мисс Экклстон в числе гостей.
— Благодарю вас, мисс Карн, но я бы хотел как можно скорее вернуться домой. Родня наверняка уже потеряла надежду увидеть меня живым.
Демельза огорчилась, но переубедить его больше не пыталась.
…Они стояли на причале, затерянные в толпе спешащих по своим делам людей. Моросящий дождь обратился ливнем, и платье Шарлотты промокло до нитки.
— Наверное, мы совершили ошибку, — дождь и ветер заглушали его голос, — непоправимую ошибку.
Если бы он сейчас предложил ей уехать с ним в Корнуолл, она, верно, согласилась бы, но этого не произошло. Неужели, вот так и закончится их история? Под дождём, на старом неуютном причале в хмурый непогожий день? Её утешало лишь то, что вода скрывала слёзы.
— Прощай, Росс.
Шарлотте понадобилась вся её выдержка, чтобы ни разу не оглянуться.
***
Через месяц она вернулась домой, в Кент. Матушка рыдала три дня, а после этого ещё целых две недели спала на кушетке в её комнате, словно боялась проснуться и увидеть рядом пустую кровать. Даже отец, всегда сдержанный и немногословный то и дело смахивал слёзы и был сам на себя не похож. Даже противная кузина Мэриан, которая до этого на дух не переносила Шарлотту, теперь почти не отходила от неё, в десятый раз рассказывая, как мучилась угрызениями совести, узнав о случившимся.
Никто так и не заговорил с ней о Россе. Лишь один раз матушка спросила, был ли он с ней достаточно обходителен, на что Шарлотта коротко ответила: “Да, вполне”. Миссис Экклстон, разумеется, догадывалась, о том, что было между ними на острове,
