Видя это, Сорен осторожно отходит от меня на несколько шагов.
– Я не говорил ничего подобного! Я сказал, что уйду с твоей поляны, и сдержал обещание. А ты что здесь делаешь? Хочешь покончить с собой?
Само собой, это неправда, и я заявляю:
– Выполнение любого маттугра может привести к смерти, – это заставляет его замолчать.
– Значит, твой…
– Меня отправили убить Пераксоло.
Вот и все. Произнеся эти слова вслух, я осознаю, насколько безнадежно они прозвучали.
– Что, опять же, не должно тебя заботить, – добавляю я.
– Твоя жизнь очень меня заботит. Неужели нужно напоминать? Я – твой должник.
– И как ты собираешься его… – меня внезапно осеняет. – Тот оползень. Твоих рук дело?
– Хотел отвлечь бога, чтобы ты могла унести ноги. Хвала богине, он не догадался взобраться наверх и проверить, что послужило причиной схода лавины.
– Скорее всего в горах такое частенько происходит, – вслух размышляю я. – Сомневаюсь, что у него возникли подозрения.
– Значит, нас пронесло.
– Нет никаких «нас»! – восклицаю я. – Я не желаю принимать твою помощь да и не нуждаюсь в ней.
Кроме того, уверена, что его стремление помочь фальшивое и служит какой-то корыстной цели. Уверена, потому что знаю: люди способны думать лишь о своих интересах. Не хочу выяснять, что нужно от меня Сорену. Меня это не касается.
Никогда больше я не повторю своей ошибки и не доверюсь парню.
– Это не тебе решать, – заявляет он. – На то воля богини. Я не нарушу ее заветы. А ты?
– Ты…
Громкий звук доносится до моих ушей. Будто на землю обрушился валун. И еще раз. И еще.
– Что это? – шепчу я.
Сначала мне кажется, что одно из деревьев движется. Затем я осознаю: это не дерево. Просто шкура существа сливается с темно-коричневой корой хинны, служа идеальным камуфляжем. Это чудовище огромное, по меньшей мере на четыре головы выше нас с Сореном. Четыре немигающих глаза смотрят прямо на нас. Я начинаю понимать, что раньше слышала звуки его шагов, но не могу понять, что это за монстр.
Сорен соображает быстрее меня, потому что говорит мне:
– Беги.
* * *Я несусь за парнем по дороге, едва не наступая ему на пятки. Неизвестный хищник гонится за нами, делая огромные скачки на двух лапах.
– Что это за ужас? – ору я.
– Гуанодон, – коротко отвечает Сорен, экономя дыхание.
– Их не существует!
Он лишь демонстративно указывает рукой назад, в сторону следующего за нами существа.
Ну да, не поспоришь.
Я решаюсь оглянуться на бегу. Несмотря на свои размеры, чудовище перемещается очень быстро, перебирая ногами куда быстрее, чем мы. То, что я вначале приняла за шероховатую поверхность коры, оказывается вздувшимися жилами, ведущими к сильным мышцам. Передних конечностей у гуанодона нет, лишь отлично служащие при погоне задние. Монстр догоняет нас молча, ни звука не вырывается из его пасти, он не издает даже клекота, как зирапторы. Почему-то от этого становится только страшнее. Где его пасть?
– Оно нас настигает! – кричу я.
– Нам его не обогнать. Смотри под ноги! – откликается Сорен. Затем разворачивается и устремляется прямиком в самую чащу леса.
Теперь нам приходится перепрыгивать через валуны, кусты ежевики и толстые корни деревьев, пробираться сквозь нависающие ветви и папоротники. За нами захлопываются змееловки: несмотря на то, что мы не наступали на зазубренные травяные рты, они реагируют на воздушный поток от стремительных движений.
Гуанодон следует за нами по пятам, но с таким огромным телом погоня по зарослям становится сложнее. Монстру не протиснуться там, где можем мы, поэтому ему приходится огибать препятствия, чтобы не упустить добычу.
– Оно может взобраться на дерево? – интересуюсь я.
– Нет, но оно дотянется до нас и на дереве.
Я ломаю голову, каким образом чудовище без пасти может быть опасным. Но историй, которые я слышала с детства, а также размера и множества глаз существа вполне достаточно, чтобы я перепугалась до смерти. Говорят, что гуанодон способен заглотить человека целиком. Веками охотники и воины бесследно исчезали. Но этого монстра никогда никто не видел, и постепенно он превратился в легенду.
А теперь эта легенда за мной гонится.
Мышцы на ногах горят от перенапряжения. Я сегодня уже убегала на пределе возможностей от бога. Руки тоже едва шевелятся от усталости. Не думаю, что смогу сейчас сражаться.
Сорен тоже измотан. Он бежит гораздо медленнее и едва удерживает равновесие после того, как оступился.
– Мы не можем больше бежать! – кричу я ему.
– Остановимся – и сразу умрем, – парирует он.
– И что тогда делать? У тебя есть план?
Сорен не отвечает, а вместо этого ускоряется. Откуда-то я нахожу силы не отставать.
Мы прорываемся сквозь особенно густые заросли. Острые валуны сменяются гладкой галькой, усеявшей откос небольшого озера. На противоположной стороне над ним возвышается скала. До нее по меньшей мере метра три вверх от бездонной толщи воды, где обитают лишь одной богине ведомо какие ужасы.
– Я… не умею… плавать, – признается Сорен, пытаясь отдышаться. Я собираюсь спросить, почему он так в этом уверен, что готов поставить на кон свою жизнь.
Но гуанодон выпрыгивает из леса на берег рядом с нами. Так близко к нам. Слишком близко.
– Доставай топор! Сейчас же! – парень застывает на месте и встречается с опасным хищником лицом к лицу. Но его взгляд направлен не вверх, на глаза чудовища, а гораздо ниже, туда, где грубая шкура начинает шевелиться.
Жилы существа натягиваются, мышцы напрягаются, и сразу под глазами откидывается клапан, откуда на землю шлепается спутанный клубок чего-то бело-красного.
Сначала я не могу понять, что именно лежит передо мной. Это что-то розоватого телесного цвета и похоже на туго свернувшуюся змею.
Но затем оно резко выбрасывается вперед, как у лягушки при ловле добычи, и я осознаю, что это – язык гуанодона. Прыжком в сторону Сорен уклоняется от атаки. Гуанодон втягивает язык вместе с прилипшими к нему камнями, и кожаный клапан захлопывается.
Вот теперь я по-настоящему в ужасе. У этого монстра нет клыков, нормальной пасти или глотки. Лишь влажная липкая шкура. Если он меня схватит, то просто прижмет к телу этим клапаном, и я буду медленно разлагаться, пока не впитаюсь в кожу. Скорее всего я умру раньше от нехватки воздуха, но сама мысль о заточении в липкой и влажной темноте заставляет меня отступить и чуть не споткнуться.
Я опускаю глаза на красно-белую груду под ногами, с ужасом понимая, что это такое.
Скелет – останки предыдущей жертвы.
Гуанодон быстро осознает, что схватил нечто несъедобное. Складка на шкуре вновь поднимается, и на землю падают камни и грязь.
Я возношу молитву богине. В этот раз язык летит в мою сторону, но я успеваю отпрыгнуть.
Я со всего размаху врезаюсь в землю, и боль вспыхивает в руке, на которую я упала, и в то же время заставляет
