Я собирался продолжить рисовать, но моя рука замирает до того, как карандаш достигает листка.
– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я, озадаченный резкой сменой направления нашего разговора.
Она подтягивает ногу и, обхватив ее руками, снова поворачивается ко мне лицом.
– Ты и в самом деле не понимаешь или просто притворяешься?
Я не совсем уверен, что именно она имеет в виду, поэтому слегка качаю головой.
– Ты меня сейчас поставила в тупик.
Китнисс опять встает, идет по крыше, срывает с ветки растущего рядом с домом дерева большой лист и пристально смотрит на него, словно разговаривает с ним, а не со мной.
– Пит… Мы слишком разные. Ты из другого мира, где не нужно каждый день бороться за жизнь. Не знаю, как мы можем быть друзьями, да и разделение между Шлаком и Городом пока никто не отменял. Какой смысл в этом всем?
Я опускаю глаза и шумно выдыхаю.
– Хочешь узнать, что я подумал, когда впервые увидел тебя?
Китнисс склоняет голову, показывая, что готова слушать.
– Помню как-то раз на уроке музыки, учительница спросила: “Кто знает «Песнь долины»?” – и ты сразу подняла руку. Учительница поставила тебя на стульчик и попросила спеть. И я готов поклясться, что все птицы за окном умолкли, пока ты пела.
– Да ладно, перестань, – смущается она, отворачиваясь.
– Нет, это так. И когда ты закончила, я уже знал, что буду любить тебя до конца жизни… А следующие двенадцать лет я собирался с духом, чтобы заговорить с тобой.
В этот момент мир словно замирает в тишине. Кажется, что ветер больше не треплет листву, и ни одна птица не поет. Наверное, эти мгновения в ожидании ее ответа самые длинные в моей жизни. Настолько длинные, что десять секунд оказываются достаточным количеством времени, чтобы захотеть забрать свои слова обратно… Достаточным количеством времени для того, чтобы я пожалел о том, что не удержал свой язык за зубами, а выложил все начистоту.
Она срывается, будто резко вспомнив о важном деле, и убегает обратно в дом.
Черт, она убегает!
Я бросаюсь вслед за ней, стараясь удержать равновесие и не свалиться с крыши, ведь мне не дана природная грация кошки.
Я не могу позволить ей уйти!
– Китнисс, подожди, – кричу я вслед убегающей девушке. – Прости меня, я не должен был, – догоняю её у выхода и хватаю за руку.
Только я успеваю глубоко вдохнуть, чтобы продолжить свою речь, как она резко разворачивается и заряжает мне неслабую пощёчину. Несмотря на свою хрупкость, силе этой девушке можно позавидовать. Щека горит огнем, а ее глаза – яростью.
– Ты считаешь: это смешно? Что за дурацкие шутки, Мелларк? – кричит она, но я могу поклясться: в ее глазах стоят слезы.
Китнисс смотрит на меня так, словно я только что совершил ужаснейшее преступление против нее, и я начинаю задумываться, не заклеить ли мне на будущее рот.
– Прости, – прошу я, выставляя руки перед собой. – Я не хотел тебя обидеть. Не думал, что ты так отреагируешь.
– А о чем ты думал? – резко бросает она и смотрит на меня с укором.
– Думал тебе будет приятно… ведь это правда, – тихо добавляю я. – Это правда.
Ее тело мгновенно застывает. Вместо того чтобы сразу же отпрянуть назад и продолжить свой побег, она не двигается, а я сначала смотрю ей прямо в глаза, а потом сосредотачиваюсь на ее губах.
Я хочу поцеловать её. Я так сильно хочу поцеловать её. Губы Китнисс кажутся такими мягкими и манящими, и я пытаюсь игнорировать узел в своём животе, но каждый раз, когда я смотрю на её рот, все попытки сдерживать себя, кажется, больше меня не сдержат.
– Позволь мне просто быть рядом, – мягко говорю я, боясь напугать её ещё больше.
– Я, наверное, не создана для всего этого, – шепчет она. – Я не знаю как, Пит.
– Зато я знаю, – легко провожу рукой по тёмным волосам, заправляю прядь за ухо, и прижимаюсь к губам, желая запомнить этот поцелуй больше, чем любой другой, который у меня был когда-либо.
Она двумя руками осторожно цепляется за мои плечи. Я аккуратно отстраняюсь, Китнисс открывает глаза и смотрит на меня. Теперь мы оба неловко улыбаемся, и я смею надеяться, что эта девушка нашла в своем сердце место для меня. А она нашла: я вижу это по свету, который загорелся в эту секунду в ее глазах.
========== Глава 4. Китнисс ==========
Ветер кружит первую осеннюю листву, разбрасывая ее по черным от пыли дорогам, подхватывая вновь вместе с крупинками пыли и запутывая в наших с Питом волосах. Мы идем к пекарне, подгоняемые прохладным потоком. С неба начинает сыпаться мелкий дождь, парень хватает меня за руку, и мы со всех ног бежим через торговую площадь.
– Быстрее! – торопит меня он, открывая входную двери пекарни.
Спотыкаясь и смеясь, мы влетаем внутрь, стряхивая капли с одежды. Я снимаю куртку, трясу ее и вдруг чувствую, как рука Пита легко скользит по моей щеке, убирая прилипшую прядь волос. Ладонь холодная, но, как только его пальцы касаются моей кожи, щеки начинают гореть!
Мы впервые заходим в булочную вместе. До этого я много раз видела родных Пита, но тогда я ещё не была в статусе его девушки.
Рай, его брат, с интересом смотрит на нас, отходит от прилавка и пожимает мою руку. Они так похожи с Питом, что я не могу перестать глазеть на парня. У него такой же волевой подбородок и линия губ, такие же светлые волосы, но Рай немного выше.
– Ну, привет, загадочная девушка моего младшего братца, – ухмыляется он, подмигивая Питу.
– Давай мне сюда заказ для Андерси, и мы пойдём, – отвечает вместо меня Пит. – Если ты забыл, то у меня сегодня выходной, так что скажешь спасибо потом, что я снова прикрыл твой зад, раз сам отнести не успеваешь.
Рай смеется и, кажется, что так братья становятся похожи еще больше.
Со стороны кухни вдруг раздаётся звук разбившийся посуды и громкий крик, я вздрагиваю от неожиданности. Я знаю, что так громко кричать в этом месте может только один лишь человек.
– Она что тут? – тихо спрашивает Пит, наклоняясь к брату.
И как будто в ответ на его вопрос, приоткрыв дверь, к нам навстречу медленно выходит миссис Мелларк. Она внимательно разглядывает меня с ног до головы с неким подозрением, будто я собираюсь стащить что-то с прилавка и кинуться наутек. Рай подходит ближе и указывает на меня, приобнимая мать за
