Парень делает еще шаг, слегка наклоняется, чтобы наши глаза находились на одном уровне. Мы и прежде так стояли, в доме в Деревне победителей, вот только в этот раз он не смотрит на меня так, будто хочет поцеловать. Он смотрит так, словно пытается по моему лицу что-то понять.
– Китнисс, – начинает Пит хриплым голосом. Затем закусывает нижнюю губу, собираясь с мыслью. Он вздыхает и закрывает глаза, — я устал от неопределенности. Мы делаем шаг вперёд, потом – два назад. Моя голова уже раскалывается от мыслей, потому что каждый раз я думаю о том, что ты выкинешь завтра, и как мне на это правильно отреагировать, чтобы ты не выкинула что-то еще? Если все это для тебя так сложно, то давай спокойно разойдемся, как будто ничего и не было?
– Хорошо, – спокойным тоном отвечаю я.
От быстроты моего ответа его голубые глаза резко распахиваются. Мое сердце словно сжимается — столько всего он пытается скрыть за маской безразличия в этот момент: шок, боль, непонимание.
Пит отходит, резко ударяет кулаком по стволу дерева, а затем отворачивается от меня.
А я, закрываясь от холода, захожу внутрь дома, пока у меня еще остались силы уйти. Приходится напомнить себе, почему я это делаю. Мы — неудачная пара. Наши семьи никогда не примут друг друга, по крайней мере, его семья. Мы всегда будем слишком разными.
Хлопок двери, и всё. Его нет…
Часть меня злится, что он не стал даже прилагать особых усилий, чтобы отговорить меня. Другая же часть чувствует облегчение, что с этим наконец покончено.
Действительно, покончено.
Мне бы стоило радоваться, ведь всё идёт так, как я хотела, но я почему-то начинаю плакать.
Прим заходит в комнату, садится рядом и тихонько обнимает меня.
– Ты подслушивала, как я понимаю?
– Ну… случайно мимо проходила и кое-что услышала.
– Я не злюсь, Прим. Уже не важно, – вытираю нос рукавом и поворачиваюсь к ней, пытаясь улыбнуться. Не хочу, чтоб она думала, что я не в порядке.
– Он тебе нравится? – Прим смахивает большим пальцем слезу с моей щеки и заправляет волосы мне за ухо.
– Какое это теперь имеет значение? Хотя он мне нравится, это правда. С ним легко найти общий язык. Но я не думала, что все будет настолько сложно, Утенок. Как я могу встречаться с человеком, чья семья меня презирает? Видела бы ты, как его мать на меня сегодня отреагировала. Знаешь, когда мы вместе шли по городу, городские люди так на нас смотрели. Как будто нищенка из Шлака решила оторвать себе кусок от их шикарной жизни.
Злость так и разбирает меня, как только я начинаю вспоминать об этом.
– Китнисс, не обижайся на меня, – вдруг строго говорит Прим, – но я скажу как есть. Наша мама отказалась от всего, променяла свой дом в городе на Шлак, только лишь бы быть рядом с отцом. Ты можешь представить, какое количество оскорблений вылилось на её голову, что даже родители от неё отказались? Но она отдала все, и они были счастливы, ты же помнишь!
Я киваю головой, помню…
– Ведь он делает то же самое сейчас. А ты не можешь перешагнуть всего лишь через свою гордость и мнение кучки ничего не значащих для тебя людей? – теперь ее тон становится угрожающим. – Если ты не пойдёшь и не вернёшь его, то ты точно не самый смелый человек, которого я знаю!
И она выходит из комнаты, а я остаюсь, ошеломленная тем, что мой Утёнок, кажется, повзрослела быстрее, чем я.
========== Глава 5. Пит ==========
В нашем доме, сколько я себя помню, всегда было шумно. Здесь скрипят половицы, громко хлопают двери, а ещё тут кричат. Кричат часто. Мать всегда говорила, что три сына ей достались в наказание за то, что она выбрала нашего отца.
К тому же мальчишки везде лазают, всё рвут, ломают и не помогают по хозяйству… ну прям, как собаки.
Может, в этом и есть доля правды. Не знаю. Мне не с чем сравнивать. Другого дома у меня не было.
– Мелани, вы уже определились с датой свадьбы? – приторно любезным тоном спрашивает мать. Её попытки казаться милой выглядят жутко неестественно, но, кажется, никто, кроме меня, этого не замечает.
Я слушаю разговор через слово, иногда киваю, и тактично улыбаюсь.
«Интересно, чувствует ли она сейчас то же что и я? Занимают ли мысли обо мне весь её день? Или я один с ума схожу?»
Мой брат Уилл женится этой весной. Мать от девушки в восторге: она симпатичная, добрая и милая, но, самое главное, достойная партия её старшему сыну!
Свадьба пройдёт на заднем дворе бакалейной лавки родителей невесты, поэтому вся ее семья здесь, и мы тоже обязаны присутствовать.
– Пит, куда подевался твой брат? – скрывая раздражение, спрашивает мать, разливая по чашкам терпкий чёрный чай.
– Он ушёл встречать Марго, – безразлично отвечаю я, ковыряя обивку старого отцовского кресла.
– Это его девушка, – поясняет мама для гостей. – Её семья владеет швейной мастерской недалеко от дома правосудия, вы, конечно же, знаете. А какая красавица! Попробуйте пирог: там настоящие капитолийские персики, – советует она, пододвигая к гостям блюдо, щедро украшенное горками взбитых сливок.
– А где твоя девушка, Пит? – интересуется отец невесты, накладывая себе кусок нахваливаемого пирога.
– У Пита нет девушки! – резко отвечает мать и брезгливо прикладывает к губам салфетку.
– Ох, да неужели? – стараюсь пропустить эту колкость мимо ушей и натягиваю фальшивую улыбку.
Хотя, взяв во внимание произошедшее вчера, может, она и права. Зря я сболтнул лишнего. Не сдержался, а теперь не представляю, как всё вернуть обратно. Я ведь совсем не хотел отказываться от неё.
Я столько всего за эту неделю говорил или делал, пытаясь понравится Китнисс, что, сказав о расставании, никак не рассчитывал на то, что она так легко согласится. Расчёт оказался неправильным.
Открываю рот, чтобы что-нибудь съязвить, но мой порыв прерывает хлопок двери. Рай входит в комнату, приобнимая Маргарет за плечи.
Они обмениваются приветствиями с гостями. Мать рассыпается комплиментами о том, какие у неё прекрасные воспитанные невестки, каждый раз бросая в мою сторону укоряющие взгляды.
Провожу руками по лицу, желая поскорее убраться отсюда. Хочу, чтобы этот день, наконец, закончился.
– Тебе письмо, Пит, – загадочно улыбается брат и вытаскивает из кармана конвертик из серой бумаги. – Под дверью только что нашёл!
Внутри меня загорается огонёк надежды; да куда уж огонёк - маяк!
Протягиваю руку, но мать перехватывает конверт и припечатывает его своей ладонью к столу.
– Закончим обед и прочитаешь. Успокойся и сиди! – шипит она, пряча
