Как так, Натали? Почему не последовало соответствующей реакции? Куда подевались эмоции? Где слезы? Где заглушающая все вокруг истерика? Где?!
Да вот же она, легка на помине! Заказывали-с? Получайте-с:
– Боже мой, Никита! Твоя рука! Выключи это! Выключи! Оно убьет тебя!..
Объяснение напрашивалось само собой: находясь в шоковом состоянии из-за представших ее взору необъяснимых метаморфоз, она на какое-то время потеряла дар речи, а теперь, обретя его вновь, принялась наверстывать упущенное. В общем, как была она до мозга костей моей докторшей, так ей и осталась.
– Хорош орать! И так всех пернатых в округе распугала! – не сдержался коротышка.
А зря. Натали тут же переключилась на него:
– Сейчас как стукну – одно мокрое место останется! Снимай с него эту заразу, или я за себя не ручаюсь! Клянусь, если с Никитой что-нибудь случится, я оторву твои крохотные зеленые яички и втопчу их в землю!
– Я-то тут при чем?! Только в его власти все прекратить!
Крик Натали не могли не услышать и остальные соучастники кровожадной расправы над достопочтенным инопланетным существом. Правда, называть долговязых инопланетянами было уже не очень-то уместно. Не считая коренных цизарбийцев, мы все тут инопланетяне. Невольные иммигранты – как написал бы в своей газетенке Кирилл. А чем черт не шутит, может, еще и напишет. Статью века. Нет, тысячелетия!
О том, что даже на галактическом уровне не существует никакой свободы, попирается равенство и не приветствуется братство. Что каждый живущий на планете Земля легко может превратиться в экзотическое кушанье для долговязых гурманов или в ничтожного прислужника, который им это самое кушанье готовит и подает. Не скроет от читателя Кирилл и то, что некоторым «избранным» повезет еще меньше: одни из них подвергнутся немыслимым пыткам в научных целях, другие до конца дней своих будут ублажать сексуальные желания трехметровых монстров-повелителей.
«Но как такое возможно? Куда смотрят власти? Неужели все депутаты и президенты нас предали, продали, бросив на растерзание инопланетной нечисти?» – задастся логичными вопросами читатель. И Кирилл ответит на них в финальной части статьи, но ответы окажутся лишь подтверждением того, что подсказывала читателю интуиция. Что сбор и поставка свежей человечины курируется непосредственно коррумпированными народными избранниками, призванными вообще-то защищать и улучшать жизнь своих сограждан, а не превращать ее в ад.
Читатель, конечно же, потребует назвать имена и представить неопровержимые доказательства. Да не вопрос – самые что ни на есть неопровержимые и представим! Халтурщиной, знаете ли, не занимаемся. Для разогрева выставим на всеобщее обозрение несколько голов долговязых, прихваченных нами в качестве частичной компенсации за нанесенный моральный ущерб. Ох, прожженным скептикам это все равно что серпом по тестикулам, но деваться им будет некуда – придется наконец признать существование инопланетной жизни. Затем мы возьмем за горло Шакалова и всю его шайку-лейку, и вот тогда посыплются как из рога изобилия имена, доказательства и все-все-все, что только пожелает узнать честной народ.
Однако свершится ли над ними возмездие? Свершится! Пусть не скоро, пусть без меня, но свершится всенепременно. Карму пока еще никто не отменял. Сделал кому-то зло? Убил себе подобного, исходя из меркантильных интересов? Должен получить наказание как минимум соразмерное содеянному. А таким, как Шакалов, потерявшим счет жертвам своим замученным и убиенным, наказание куда суровее уготовано. Ждет ли их геенна огненная или целый ряд неблагополучных реинкарнаций – узнать не в нашей власти, но то, что кара им воздастся справедливая, сомневаться не стоит. На том свете откуп не котируется, а неискреннее раскаяние только усугубит положение обвиняемого, поэтому отвертеться никак не получится.
В моих силах лишь помочь их очерненным душам как можно быстрее предстать перед судом Божьим. И я помогу! Еще как помогу! Но все это возможные реалии необозримого будущего, которые могут так и не наступить, если не подкорректировать настоящее. А в настоящем у нас, как всегда, полная неразбериха!
Несясь ко мне на выручку со всей своей ватагой, Давид выкрикивал что-то несуразное: «Ложись, Никита!
Ложись!» Куда ложись? Зачем ложись? И как мне это поможет? Непонятно. Хотя все они чего-то там орали, даже Дашка, но, кроме «ложись» Давида, я больше ничего не разобрал. Зато отчетливо слышал каждое слово Натали:
– Давид! Мужчины! Быстрее! Помогите! Никиточку убивают!
Ее истерика действовала на нервы уже не только Серебану. Возможно, я и попросил бы свою возлюбленную заткнуться, да сам был на грани. Меня так и подмывало выпустить на волю бурю эмоций весьма скверного характера, на фоне которой вопли Натали напоминали бы жалкое скуление. А как иначе-то, ведь чудовищные на вид метаморфозы происходили не с ее рученькой. С моей!
Рука светилась почти как сам горынизатор. Не по всей площади, участками, но в яркости свечения не уступала. И если Горыня излучал чистейший белый свет, то свет, прорывающийся сквозь мою плоть, выглядел немного красноватым.
Едва ощутимое покалывание переросло в пока еще терпимое, но болезненное жжение.
– Вы что, голубки, хотите, чтобы у меня сердечный приступ случился?! Зеленоглазка, заткнись хотя бы на секунду! А ты, убийца великанов, прекращай тупить! Стреляй уже!
– Не могу! – выпалил я.
– Не может он! – вскричала Натали.
– Чуть что, так сразу яички мои виноваты! Нет, это мозги ваши виноваты, вот им и предъявляйте! Все он может, просто не хочет! Стреляй! Давай же!..
Электрические разряды продолжали стремительно завоевывать все новые и новые территории. Я опомниться не успел, как они полностью заполонили плечо, на две трети предплечье и начали зарождаться в кисти. Блуждали ли они хаотично по всей руке, закреплялись ли за конкретными участками и, продолжая светиться, больше не двигались, или появлялись из небытия на долю секунды и тут же в это небытие исчезали, передавая эстафету новой стае электроразрядов, в разы превышающей по численности предыдущую? Понятия не имею. Но то, что все это могло закончиться для меня трагично, было ясно как божий день.
Почему же я тогда ничего не предпринимал? Почему стоял как истукан с разинутым ртом и покорно ждал, когда часть моего тела превратится в фарш? И снова затруднялся ответить. Шоковое состояние? Вряд ли. Разве что в самом начале – секунд пяток, не более, к тому же жути всякой и пострашнее навидался. А может, это проявление каких-нибудь побочных эффектов? Вероятность была. Как возможна вероятность и того, что Горыня таким образом со мной связь налаживает, словно подружиться хочет. Или, наоборот, неприязнь выказывает и поскорее от меня жаждет избавиться. Да этих вероятностей может быть уйма, чего гадать-то?! Руку спасать надо! Немедленно!
Жжение нарастало, но я смог отыскать в себе кое-какие силы.
Так, спокойно, Никита. Спокойно. Не думай о боли.
