Тен-Тен стояла в самом конце. Она протянула Кенаре руку.
Кенара попробовала подгрести к берегу и ухватиться за руку подруги, но ее оттолкнуло течением.
— Ну почему ты ничего не можешь сделать по-человечески… — проворчала Тен-Тен.
Течение ускорилось, а впереди послышался гул мощного водопада. Кенара попыталась грести быстрее, поперек реки, но ее вынесло на самую середину. Тогда она посмотрела на правый берег, который был ниже, течение возле него казалось совсем спокойным.
«Так вот где пряталось солнце», — подумала Кенара, глядя, как небо справа расцветает розовыми, желтыми и лиловыми красками. Она поплыла туда. На правом берегу среди кустов с белыми магнолиями тоже стояли люди. Они улыбались и махали девушке руками. Там был ее отец, но лицо его скрывалось за сиянием. Нинаки и Инари, Рики и Таюши, Дэйка с каким-то мальчиком на руках, и даже маленькая девочка, которой однажды приглянулись странные штаны Кенары. А за их спинами — другие жители Деревни Звездопада. Они казались такими радостными и счастливыми, они смеялись и звали ее. А в стороне от толпы, у самой воды стояла женщина с завитками прекрасных серебряных волос. Она улыбалась губами и ясными серыми глазами.
— Привет, мой пушистый мотылек, маленькая Кенара, — сказала она.
— Мама, мамочка! — закричала Кенара и начала грести к берегу изо всех сил. Ее голос почему-то сделался совсем тоненьким, руки и ноги уменьшились и ослабли. Куноичи пыталась подтолкнуть свое детское тельце к берегу, но ей не хватало сил. В нос и в рот начала заливаться вода, вот она уже глотнула ее и почувствовала резь в легких, а в следующую минуту ее утащило туда, где начинался водопад, и сбросило вниз вместе с потоками воды.
На тренировочной площадке Деревни Листа сражались двое. Это были Неджи и Кенара, они использовали лишь тайдзюцу. Девушка чувствовала, как ее душу переполняет ненависть к этим ужасным светлым глазам, к ухоженным волосам и аккуратному одеянию клана Хьюга. Она чувствовала, что Неджи так же ненавидит ее. В каждом его движении угадывалось презрение к ней, он еще не победил, но уже был уверен в победе. Кенара мечтала, чтобы ее кулак достал его, сбил спесь с этого человека и согнал самоуверенное выражение с его лица, но это Неджи внезапно нанес ей удар прямо в солнечное сплетение. Он тут же отпрыгнул, убрав одну руку за спину, а другую подняв на уровне плеча.
— Я перекрыл твои тенкетсу, — сказал он. — Теперь ты никогда не сможешь использовать чакру.
Кенара почувствовала, как ее грудная клетка взрывается изнутри.
Солнце заливало луг, наполненный душистыми травами и цветами. Рядом стоял Тсурэн. Он мягко улыбался и нежно сжимал ее руку в своей руке.
— Я люблю тебя, — сказал он. — Я всегда буду любить тебя…
Тсурэн поднял свободную руку и коснулся пальцами ее живота. Продолжая улыбаться, он провел пальцами, как будто рисуя дорожку, но кожа под ними вспухла и порвалась, брызнула кровь.
— Что ты делаешь! — закричала Кенара. — Не надо!
Но молодой человек, продолжая улыбаться, выводил на ее животе символы «Вечная любовь».
Кенара очнулась, но ее мысли и воспоминания путались. Кроме того, она думала, что ослепла, так как силилась, но не могла открыть глаза. Первое, что она ощутила, была боль. Лицо ее превратилось в комок жгучей боли, словно кожу сдирали заживо. На губах куноичи ощущала вкус крови, а потом она поняла, что средоточие боли находится справа, наверху, и оттуда же льется кровь. Значит, лежала она на левом боку.
Ей было трудно дышать. Вздохнуть глубже она не могла и чувствовала такую резь, как если бы наглоталась воды. Хрипы, раздававшиеся во время болезненного дыхания, ее пугали больше, чем развороченное, судя по ощущениям, лицо. Без легких шиноби ей уже никогда не быть.
Затем Кенара попыталась проанализировать состояние своих конечностей и с радостью обнаружила, что ее тело само себя согревало остатками чакры, пока девушка была без сознания. Упорные тренировки помогли ей избежать обморожения, хотя, похоже, было очень холодно — кожу покалывало, изо рта вырывался пар.
Куноичи смогла открыть левый глаз и увидела ночное небо, усеянное звездами. Она лежала на земле, а края одежды, волосы и саму землю покрывал иней. Напротив нее лежало тело Тсурэна, но лицо его было скрыто за пеленой темных волос, которые тоже заиндевели.
«Мертв, значит, он мертв», — подумала девушка и кое-как перевернулась на спину. Теперь и ей предстояло решить, жива она или мертва.
Стоит только позволить себе заснуть или вновь потерять сознание, и она уже не проснется, ведь ресурсы ее тела не бесконечны. Тогда она, может быть, попадет на тот сказочный берег, где все счастливы, если только ей не привиделся бред. Как однажды сказала Дэйка, если бы только знать, что, умерев, встретишь тех, кого любишь… Из-за слез защипало оба глаза.
Кенара не испытывала ни желания умереть, ни желания жить, поэтому решила сначала взвесить факты. Она осторожно поднесла руки к лицу и попыталась его ощупать. Правая сторона лица сильно распухла, поэтому правый глаз не открывался. В памяти всплыло лицо Тсурэна и его губы, прошептавшие слова «Ледяная стрела». Видимо, эта техника задела ее, полоснула по лицу и оставила рану. Рана представляла собой глубокое рассечение на правой скуле. От холода кое-где потрескалась и начала облезать кожа, поэтому лицо так сильно «горело».
«Не страшно, — подумала Кенара, — это мне никак не помешает». Затем она начала исследовать рану, оставленную в верхней части грудины Вечной любовью. Отверстие, проделанное тонким лезвием, затягивалось, крови вышло немного, хотя рана была глубокая, но беспокоило не это. «Скорее всего, клинок задел легкое, началось небольшое внутреннее кровотечение, от этого боль в груди и затрудненное дыхание», — куноичи попыталась вдохнуть поглубже, но не смогла.
— Если я сразу не умерла, то все не так плохо, — сказала она себе. — Но как с этим добраться до города?
Организм ее жил и боролся. Кенара посмотрела на свои руки.
— Если сдамся сейчас, то уже никогда не смогу дышать, бегать, придумывать техники… — сердце ее тоскливо сжалось. — Ты уже не можешь, — тихо произнесла она, переводя взгляд на вечернее бездонное небо, — но я знаю, как сильно ты бы этого хотел. Наше любимое дело…
Куноичи смолкла, пытаясь вдохнуть поглубже, несмотря на боль в груди. Все же умереть в бою и умереть, сдавшись, это разные вещи. Она кое-как села и осторожно попыталась встать на ноги. Хотя решение было принято, мысль ее продолжала работать.
«Если я умру, — думала Кенара, — Тен-Тен останется совсем одна. Конор-сэнсэй расплачется и погубит
