— Как и с моим желанием созидать, — ответила Кенара.
— Но потом ты вернешься домой?
— Я не знаю и не хочу давать пустых обещаний. Мне надо поспать, чтобы обработать всю эту информацию. Ты можешь укладываться на постель: я в любом случае предпочту свой спальный мешок.
Среди ночи Кенара проснулась и прислушалась к дыханию Конора, доносившемуся из угла комнаты, в котором стояла кровать. «Он настоящий, еще один шиноби Звездопада, и не приснился мне, — с облегчением подумала она и снова легла. — Значит, я тоже существую».
Наутро здесь же, в гостинице, Кенара раздобыла на завтрак печеного окуня с рисом. Когда они позавтракали, Конор распахнул окно и потянулся. Он привык проводить по многу часов на морозном воздухе, и в помещении, хоть и прохладном, ему было душно. Вдруг он весь напрягся, как будто увидел внизу, на улице, вражеского шиноби, и вылетел из комнаты, как его каменные снаряды во время техники Шрапнель.
Кенара допила чай и подошла к окну. По улице проходили разные люди, но девушке никто из них не показался подозрительным. Она увидела, как Конор выбежал из гостиницы и подошел к молодой женщине, несшей корзину. Видимо, он предлагал ей свою помощь. Девушка была высокая, почти как Конор, лет двадцати семи на вид, с чистой белой кожей, полными алыми губами и румянцем во всю щеку. Светло-серые глаза красиво контрастировали с темно-каштановыми, почти черными ресницами и бровями. Темные волосы были заправлены под шарф и спускались на спину почти до пояса.
Конор взял корзину из ее рук и слегка покраснел. Очевидно, он получил разрешение проводить девушку, и вскоре пара молодых людей скрылась за углом соседнего дома.
— Наверное, если бы Неджи хоть раз взглянул на меня так, как эти двое смотрят друг на друга, я бы приблизилась к пониманию счастья, — произнесла Кенара. — Но не помешает ли это чувство Конору отправиться с нами в Страну Огня?
Когда Конор вернулся, все еще румяный и с блестящими глазами, Кенара уже убрала со стола и что-то писала в блокноте. Она взглянула на своего спутника и спросила:
— Ты точно готов ехать с нами?
— Да. Почему ты задаешь этот вопрос?
— Из-за той девушки.
— Из-за Томико-сан? — Конор смущенно отвел глаза и опустился на табурет, придвинутый с другой стороны стола. — Мне будет жаль расстаться с ней, но, боюсь, это чувство не совсем взаимно.
— Не совсем взаимно? — переспросила Кенара. — На мой взгляд, она выглядела не менее влюбленной.
— Ты в этом ничего не понимаешь, ты еще ребенок, Кенара. Есть большая разница — просто нравятся друг другу люди или они готовы создать семью.
— То есть, ты спросил у нее, и она ответила, что ты ей нравишься, но она не готова создать с тобой семью?
— Нет, конечно, я не спрашивал… Как вообще такое можно спросить?!
— Придется спросить, — сказала Кенара. — Ты же не можешь просто уехать после того, как столь явно оказывал девушке знаки внимания? Хотя я знаю одного человека, который постоянно так делает. Впрочем, он и не влюбляется никогда.
Конор задумался. Не так-то просто сказать самой лучшей на свете женщине: я люблю тебя, но вынужден уехать.
До возвращения Роя и Набу оставалось еще три дня, и Кенара попросила Конора потренироваться с ней в ближайшем лесу. Ей хотелось пробить его защиту. Она разгоняла свои скорость и силу до предела, чтобы сбить два камня с их орбит и нанести сопернику удар. Достичь своей цели ей удалось только к концу второго дня тренировок. Это получилось так неожиданно, что она не до конца успела погасить силу удара, прежде чем ее кулак прилетел в живот Конора. Он упал на снег и кубарем прокатился до ближайшего дерева, напоследок приложившись об него спиной. Конор сполз на снег и, раскинув руки, глядел в низкое светло-голубое небо.
— У тебя много чакры, — сказал он. — Если ты не научишься правильно высвобождать ее, ты будешь повреждать свое тело. Когда ты ускоряешься с помощью чакры, ведь у тебя потом болит каждый мускул?
Кенара села рядом, подогнув под себя ноги.
— Да, но я думала, что так и должно быть. Кажется, с концентрацией чакры у меня не возникало проблем. Я грею себя изнутри, могу стоять на воде или прикрепиться к вертикальной поверхности, даже совершенно гладкой.
— Посмотри, как растаял под тобой снег. Если бы он не был таким глубоким, ты бы сейчас сидела в луже. Твой пот испаряется слишком быстро, твое тело — слишком горячее.
— Я просто максимально разогналась…
— Дело не в этом, — Конор приподнялся. — Ты справляешься со своей задачей — это правда, и даже проделываешь тонкую работу, но твой КПД довольно мал. Ты высвобождаешь больше чакры, чем требуется, и она рассеивается вокруг, в том числе нагревая твое тело и перенапрягая мышцы, — Конор взял ее за руку. — Расслабь руку.
Кенара разжала пальцы.
— Недостаточно. Расслабь так, чтобы она висела, как тряпка.
— Ты шутишь? Я вообще никогда не делаю такого со своим телом.
Конор выпустил ее руку, пощупал бицепс, потрогал мышцы между плечом и шеей.
— Как камень, — резюмировал он. — Да у тебя гипертонус мышц. Ты что, вообще не расслабляешься?
— Я на миссии уже полгода. Дома я расслабляюсь, могу спать несколько дней подряд.
— Вот об этом я и говорю. Напрягаться тогда, когда нужно — большое искусство, но расслабляться, когда это необходимо — не меньшее искусство.
Кенара пожала плечами.
— Боюсь, мне это не очень интересно. Я расслаблюсь, когда достигну своей цели.
Конор покачал головой.
— Нет, ты просто придумаешь новую цель.
— Я не считаю, что это плохо.
— Нет, если собираешься помереть к сорока годам. Ты когда-нибудь слышала о стиле «Пьяный мастер»?
— Немного. Никогда не наблюдала подобное. Это похоже на насмешку над искусством ниндзя.
— Ты ошибаешься, — улыбнулся Конор. Его улыбка была теплой, даже возражая, он сохранял мягкость. — Этот невероятный стиль заключает в себе чередование периодов небывалого напряжения и полного расслабления, причем переход между ними у настоящего мастера почти мгновенный.
— Я не стану пить, даже если это сделает меня сильнее, — пошутила Кенара с абсолютно серьезным лицом.
— Даже и не думал предлагать тебе, — рассмеялся Конор. — Ты же несовершеннолетняя. Тем не менее, тебе многому надо научиться, если действительно хочешь защитить честь нашей Деревни. Кто занимался с тобой?
— Тетя Инари. Но она была больше занята моей сестрой.
— И, видимо, пыталась тренировать
