- Тебе надо было выбирать камни побольше, если ты не собираешься перещеголять моего братца Бомбура! - выкрикнул Бофур.
Тауриэль вопросительно посмотрела на мужа. Тот ухмыльнулся.
- Ну же, продолжай!
Она бросила ещё четыре камня, и теперь чаша была полна ими до краёв.
- Парень, тебе стоит быть осторожнее, - с серьёзным видом посоветовал старик Оин, - Говорят, в таких вещах у эльфов больше воли, чем у смертных. Она может почувствовать себя обязанной выполнить сегодняшнее предсказание.
Кили покраснел, как варёная свёкла, и жена многозначительно ухмыльнулась ему, хоть Фили и сомневался, что она уже поняла значение этой игры. Эльфийка аккуратненько уложила одиннадцатый камень поверх остальных. Толпа разразилась короткими пронзительными криками, а потом затаила дыхание, когда новобрачная приготовилась к следующему броску.
Двенадцатый камень полетел так же точно, как и остальные - очевидно, меткость Тауриэль не ограничивалась только стрельбой из лука - но теперь горка из камней была так высока, что для последнего уже просто не осталось места. Отскочив, он ударился о край кубка, и с резким, чистым, похожим на звон серебряного колокольчика звуком хрустальная чаша разлетелась вдребезги. Драгоценные камни и безделушки музыкальным дождём рассыпались по столу, и гости радостно вскрикнули, благословляя молодожёнов. Двалин с такой силой хлопнул Кили по спине, что тот врезался в жену.
- Ну, парень, думаю, вам стоит уйти с пира пораньше. Раз тебе выпало двенадцать, лучше сразу принимайся за дело.
Молодой муж ухмыльнулся, хоть уши у него до сих пор оставались красными.
- Как я понимаю, у Фили проблема, если он хочет передать корону по наследству, - он обхватил Тауриэль за талию и посмотрел на брата озорным взглядом.
Блондин фыркнул.
- Это худшая из передряг, в которые ты когда-либо втягивал меня, маленький братец, - с шутливой торжественностью заметил он.
Тауриэль прервала его.
- Кили, и что именно мы себе напророчили?
Она выглядела удивлённой и смущённой одновременно.
- Двенадцать детей, - с гордостью ответил он.
- Ах, - её щёки тоже порозовели, - Мне стоило разбить чашу пораньше?
Он рассмеялся.
- Нет. Чем больше на нас прольётся благословений, тем лучше. К тому же, мы всегда можем остановиться на одиннадцати, если захочешь, - Кили поцеловал её, обхватив ладонями её лицо, - И хотя я отношусь к этому очень серьёзно, скоро будут танцы, и до этого мы вряд ли сможем исчезнуть.
С этими словами он взял её за руку и повёл через зал туда, где музыканты уже начинали играть. Фили опять повернулся к Сиф, которая беспомощно хихикала, стоя рядом с подозрительно невозмутимой Морвен.
- Бедняжка Тауриэль,я должна была рассказать ей! Но это было так смешно! - светловолосая гномка вытерла слёзы рукавом.
- Уверен, что с ней всё в порядке, - Фили с улыбкой протянул ей руку, - Знаешь, мне сказали, что ты умеешь танцевать.
- Так и есть, - девушка взяла его за руку, и нежность в её взгляде сказала ему, что она помнить их первый танец на празднике в честь Нового года.
- Морвен, - старший принц глянул на темноволосую эльфийку через плечо Сиф, - найди одного из тех высоких эльфийских парней, и мы научим вас гномьим танцам.
Он повернулся и потащил молодую гномку за собой туда, откуда неслись нарастающие звуки музыки.
* Khajmel - истинное имя отца Кили, означает дар превыше всех даров (кхузд.)
Gaerîn - отец Тауриэль, медный венец или увенчанный медью (синд.)
========== Да здравствует ночь ==========
В этой главе автор описывает события сначала с точки зрения Кили, а потом с точки зрения Тауриэль.
Когда гном и эльфийка спустились по залитому лунным светом склону горы, небо уже стало тёмно-синим, как свадебное платье Тауриэль. Они почти не разговаривали с тех пор, как покинули подгорные залы, но Кили не нужны были слова, чтобы понять, что она, как и он, нетерпелива и взволнованна, потому что её рука была тёплой и решительной, когда она вела его за собой. Её кожа почти вибрировала, но не реальной, ощутимой пульсацией, а каким-то внутренним сиянием. Гном ощущал его точно так же, как чувствовал, как меняется серебро или сталь, нагретые в печи, и с интересом спрашивал себя, чувствует ли она по отношению к нему то же.
Когда они дошли до мягкого земляного вала, Тауриэль замедлила шаг. Широкая, но неглубокая впадина впереди вся мерцала огнями, как будто десятки звёзд упали сюда с неба. И среди этих свечей или фонариков - во всяком случае Кили предполагал именно так - на земле была расстелена кровать, белые простыни были набиты чем-то мягким и аккуратно приколоты по краям.
- Это прекрасно, - Кили посмотрел на жену, - Намного лучше, чем любая другая кровать, на которой я спал на улице. Ты не поверишь, в каких местах нам приходилось ночевать во время похода.
- Значит, стол Барда был не самым худшим из них?
- Когда ты сияла надо мной? Вряд ли.
Он повёл её вниз, в лощину, осторожно пробираясь между маленькими лампочками на траве. Почувствовав под ногами что-то более мягкое, чем трава, он остановился, а когда посмотрел вниз, увидел ковёр из белых розовых лепестков. Раздавленные его ботинками, они испускали нежный тонкий аромат.
- Я думаю, что не должен по ним ходить, не так…
Гном стянул с себя сапоги; сначала один, потом другой. Лепестки под его босыми ногами были мягкими и приятно холодили ступни. Тауриэль тоже склонилась, чтобы разуться.
- Вот, позволь мне, - Кили усадил жену на низкий валун и встал перед ней на колени.
Чтобы добраться до её лодыжек, ему пришлось отодвинуть в сторону её юбки, и она помогла ему, поднимая слои драгоценных шелков и воздушных тканей, открывая сапоги до самого верха. Он нащупал шнуровку, осторожно и медленно, чтобы не запутаться, дрожащими руками распустил все серебристые петельки. Когда всё было готово, Кили приподнял её ногу, и Тауриэль испустила чуть слышный вздох, когда он коснулся её икры.
Он был уверен, что обращённая к ней улыбка была ужасно глупой. Стянув с неё второй сапог, гном сомкнул пальцы вокруг её лодыжки, медленно заскользил вверх, и его прикосновение сейчас было твёрдым и уверенным. Он смахнул юбки с её колен, и эльфийка вздрогнула от его прикосновений. Очерчивая рукой внешнюю линию её бедра до самого верха, Кили подумал, что, возможно, она боится щекотки.
- Кили, - прошептала она, склоняясь, и поцеловала его.
Он выпутался из её юбок и встал меж её ног, целуя в ответ. Тауриэль провела пальцами по его лицу, по волосам, и он услышал, как венец упал с его головы и с тихим звоном ударился об одну из ламп на земле. Он провёл ладонями от её
