- Я уверен, что вы весьма образованны, - согласился Фили, и в его улыбке сквозило искреннее уважение к ней, - Скажите, каково ваше самое заветное желание?
Он был уверен, что Ауда воспитана в соответствии с чувством долга, как и он сам, и всё же она понимала долг несколько иначе. Для него это было нечто, к чему он должен был стремиться, обещание чего-то достойного, чего он мог бы добиться в жизни. Для неё же долг был тем, чего нельзя было избежать, к чему она должна была приспособиться, чтобы с этим жить.
- Чего бы я хотела? - с лёгким удивлением повторила его вопрос Ауда, - Наверное… Служить чему-то благородному. Или… - она легонько коснулась его руки, - Кому-то.
- Ауда, - Фили сжал её руку, чувствуя под пальцами её кольца. На секунду он подумал о том, что Сиф не носила колец, они мешали ей держать молоток, и тут же заставил себя обратить внимание на молодую черноволосую женщину рядом с ним, - Вы будете великим даром, и брак с вами будет честью для любого мужчины. Но я ещё не готов сделать выбор.
Он хотел быть с ней честным. Гномка кивнула со спокойным достоинством.
- Обещайте, что подумаете обо мне, - сказала она.
- Обещаю.
И это тоже была правда. Он не забудет того, что Ауда сказала ему сегодня, потому что её аргументы были убедительнее всего, что ему уже приходилось слышать. И если бы его сердце уже не было отдано Сиф, он скорее всего согласился бы с ней. На самом деле где-то в глубине души он спрашивал себя, не было бы разумнее выбрать такую девушку как Ауда, обладающую политическими связями и опытом, чем женщину из своего королевства, которая не могла предложить ему ничего нового. И хотя, заключив брак с Аудой он, несомненно, выигрывал политически, правда была в том, что женившись на достойной женщине из собственного клана, он тоже ничего не терял. Поэтому у него не было причин сомневаться в своём выборе.
- Доброй ночи, Ваше Высочество, - на короткое, но интимное мгновение их взгляды задержались друг на друге, потом она опустила ресницы и смущённо отвернулась.
- Доброй ночи, моя леди.
**********
Тауриэль прислонилась спиной к увитой плющом стене маленького частного дворика в Дейле и закрыла глаза, впитывая кожей солнечное тепло. Это тихое, уединённое место уже не было садом, как когда-то: драконий огонь давно уничтожил фруктовые деревья и розы, но полевые цветы и саженцы бука, которые эльфийка посадила взамен, уже цвели. Возможно в следующем году она добавит к ним ещё несколько экзотических растений, но уже сейчас это место служило ей персональным убежищем.
Она держала в ладонях рунный камень, и солнечный свет согревал его так, что Тауриэль почти могла представить, что Кили только что отдал его ей, наделив своим теплом. Хотя вместо этого она, конечно же, предпочла бы держать его за руку. С тех пор, как он был на Вороньей высоте в сопровождении приезжих гномов, она больше не видела его и скучала по нему больше, чем могла этого ожидать. На каменных плитах двора послышались шаги: быстрые и лёгкие; шёл кто-то маленький и юный. Открыв глаза, Тауриэль увидела Тильду, младшую дочь Барда.
- Вот ты где! Дарион сказал, что ты ещё в Дейле, - радостно выпалила девочка и тут же сникла, видимо осознав, что, возможно, нарушила покой эльфийки, - Не возражаешь, если я присоединюсь? - осторожно спросила она.
- Совсем нет. Иди сюда, - заверила её Тауриэль.
К дочерям Барда она испытывала особую привязанность. И теперь, живя в Дейле, она была рада возможности время от времени видеться с ними. Особенно сильно тянулась к ней малышка Тильда.
Какое-то время девочка стояла, задумчиво разглядывая её.
- В этой одежде ты такая красивая, - сказала наконец Тильда.
- О… Спасибо, - Тауриэль была тронута искренностью ребёнка.
Это простое платье не казалось ей ни изысканным, ни красивым, особенно по сравнению с изящными нарядами, которые часто носили женщины при дворе Трандуила. Так мог считать только тот, кто был непривычен к эльфийской моде. И снова в который раз она вспомнила, что Тильда, как и Кили, да и большинство смертных вообще видели в ней нечто экзотическое, почти потустороннее. Тауриэль никогда не думала о себе так, и благоговение Тильды вызывало у неё чувство стыда, несмотря на то, что в какой-то мере прибавляло ей значимости.
- Ты не пойдёшь сегодня на Воронью высоту? - спросила девочка, усаживаясь рядом на траву, - Я думала, что ты всегда ходишь туда в свободные дни.
Тильда, как и большинство жителей Дейла, знала о её отношениях с Кили. Тауриэль улыбнулась, тронутая и смущённая её дерзким вопросом.
- Кили там сегодня не будет. В этом месяце в Эреборе собирается большой совет гномьих кланов. Он очень занят.
- Интересно, что могут обсуждать гномы? Как отращивать бороды и считать золото?
- Или, возможно, как отличить изнутри одну гору от другой в темноте? - пошутила эльфийка и добавила уже серьёзнее, - Уверена, что им предстоит заключить много новых союзов теперь, когда Эребор снова стал королевством.
Глаза Тильды остановились на рунном камне, который Тауриэль держала в руках.
- Что это?
- Это подарил мне Кили.
Она протянула Тильде камень. Было удивительно, что она так охотно делилась с девочкой чем-то настолько личным. Казалось, младшая дочь Барда всегда понимала её влечение к Кили и не задавала вопросов. Наоборот, насколько Тауриэль могла судить, она считала совершенно логичным тот факт, что юный гном и его эльфийская спасительница должны быть вместе. Тильда с благоговением взяла камень.
- Он сделал тебе предложение?
- Нет! - ответила эльфийка.
Вопрос девочки в равной степени удивил и позабавил её. Так вот что, по мнению её юной подруги, означал такой подарок!
- Он дал его мне, чтобы мы не потеряли друг друга.
Тильда вертела камушек в пальцах, наблюдая за едва уловимыми переливами цветов в его глубине.
- Он волшебный? - поинтересовалась она.
- Может быть, - Тауриэль и сама не была в этом уверена.
Лежало ли на камне нечто вроде благословения, которое делало его чем-то большим, чем просто памятка?
- Он очень красивый, - сказала девочка, возвращая камушек хозяйке, - Если Кили женится на тебе, ты будешь принцессой?
- Я не знаю. Возможно.
Тауриэль знала, что её никогда не причислят к королевскому роду, но она никогда не спрашивала, означает ли это, что она будет лишена также и титула? Она хотела только Кили,
