- Ты так и не ответил на мой вопрос, hîr hadhod*, но теперь я легко могу видеть правду, - произнёс Леголас в ответ на пристальный взгляд гномьего принца, а потом, как будто и впрямь беспокоясь о чувствах гнома, добавил, - Она всегда была верна тебе.
Кили ощутил, что лицо его пылает от стыда из-за того, что он так плохо думал об этом эльфе, служившем его Тауриэль утешением и защитой, когда она была одинока.
- Спасибо, что заботился о ней тогда, когда я не мог, - сказал он, - Я всегда буду признателен тебе за это.
Тауриэль тоже поднялась на ноги и повернулась к Леголасу.
- Мне очень жаль покидать тебя, Meldir**, - проговорила она.
Эльфийский принц пожал плечами, жест вышел слегка неуклюжим, но всё равно был грациозным.
- Разве могу я забрать тебя оттуда, где ты должна быть? Возможно, когда-нибудь вы оба приедете в Имладрис, чтобы меня навестить? - он мельком взглянул на Кили, - Она очень хотела там побывать, - добавил он, словно давая гному какой-то молчаливый совет.
- Ах, Леголас! - Тауриэль подбежала к нему и, обняв, поцеловала, - Ты был так добр ко мне, что я не могу выразить этого словами, и я желаю тебе всяческого благословения Валар. Пусть звёзды освещают твой путь, пока мы не встретимся снова.
- И пусть ты и твой Кили будете счастливы, как вы того и заслуживаете, - ответил эльф, мягко подталкивая её обратно к гному.
Кили был не совсем уверен, что означало выражение лица белокурого эльфа; возможно, это было смешанное с облегчением сожаление. Но когда Тауриэль повернула к нему своё сияющее лицо, он уже не мог отвести от неё глаз. Подойдя к нему, эльфийка взяла его за руку.
- Пойдём домой, любовь моя?
Он просто кивнул в ответ. Когда они повернули на восток, к горе, Кили заметил, как редкие ранние снежинки, просочившись сквозь деревья, падая, закружились вокруг них.
*********
Тауриэль настояла, чтобы они разбили лагерь за несколько часов до наступления темноты, ведь Кили и его спутник последние несколько дней вставали до восхода солнца и поздно ложились, чтобы её догнать.
- Гномы очень выносливы. Они могут много работать и мало отдыхать, когда это необходимо, - уверял её Кили, однако было видно, что он устал.
Они развели костёр, чтобы согреться и взбодриться, а потом, разделив дорожные припасы, устроили небольшой пир. Тауриэль достала свою фляжку, в которой теперь плескался травяной эльфийский ликёр, и они вместе подняли тосты. Затем Двалин встал и, заверив их, что ему необходимо передохнуть и покурить и оставив молодого гнома и эльфийку наедине, ушёл отбывать первую вахту.
Кили придвинулся ближе, и Тауриэль подняла свой плащ, чтобы он мог устроиться рядом с ней, сама же она прислонилась к изогнутым корням большого дерева. Усевшись поудобнее, они помолчали, наблюдая, как пламя костра пляшет у них под ногами.
- На прошлой неделе был Новый год, а я совсем о нём забыл, - наконец сказал он.
- А я нет, - ответила ему Тауриэль, - Именно в гномий новый год я нашла тебя в Озёрном городе, и ты предложил мне уйти с тобой и начать новую жизнь. Поэтому я решила, что это будет подходящее время, чтобы начать новое путешествие.
- Но ты же ушла не на Новый год. В этот день я пришёл во дворец вашего короля.
- Ты прав. Я отправилась в путь за два дня до новой луны, - она знала, что именно в новолуние гномы отмечали начало нового года.
Кили нащупал её руку и сжал в своей ладони.
- Разве не странно, что ты ушла в тот самый день, когда я узнал, что могу вернуться к тебе?
- Да. Кили… - она замолчала, удивлённая тем, сколько удовольствия доставило ей ощущение его сильной руки на своей, - Когда я уходила, прямо в тот момент, когда я перешла ведущий из крепости мост, я вдруг поняла, что нужна тебе. Я ощущала это так же верно, как если бы ты сам сказал мне это. Я знала, что ты страдаешь. Я бы пришла к тебе, если бы не верила, что моё место уже заняла другая. Я думала, что ты был обручён, и что этот вынужденный брак и был причиной этой новой боли.
- Тауриэль, я стал женихом на следующий день после того, как мы расстались.
- Мой дорогой! - выдохнула она, - Тебе некогда было даже горевать! - теперь всё было позади, и она поднесла его руку к своим губам, - Мне очень жаль.
- Это было необходимо. Либо так, либо Фили потерял бы то, что мы с тобой уже разделяли, - тихо объяснил он, - Один из кланов настаивал на заключении брачного договора в обмен на свой голос. А у Фили уже была девушка, которую он любил.
- Ты самый верный из братьев, - заметила она.
Она знала, что Кили был самоотверженным и благородным, и то, что ради блага семьи он решил с ней расстаться, доказывало это. Однако его неизменная преданность Фили восхищала её ещё больше; у неё никогда не было брата, который бы так заботился о ней, и пример Кили заставил её пожалеть, что она не знала настоящей братской любви.
- В то утро, когда ты ушла, я боролся с самим собой. Торин позволил мне быть с тобой, и я хотел пойти к тебе, но был уверен, что не должен.
- Кили! - Тауриэль резко повернулась, чтобы посмотреть на него.
Она не знала, что сказать. Как он мог подумать, что не должен был её искать! Молодой гном посмотрел на неё, и его губы тронула застенчивая улыбка. Прежде, чем ответить, он убрал прядь волос с её лица:
- Когда мы впервые расстались, я решил, что, возможно, так будет лучше. Я подумал, что тебе будет легче исцелиться от этой потери, если ты никогда не станешь моей женой. Я уверял себя, что так Валар спасают тебя от того горя, которое я с радостью собирался на тебя навлечь.
Тауриэль коснулась пальцами его щеки, но перебивать не стала. Гном закрыл глаза, вспоминая.
- И всё-таки я не мог запретить себе желать тебя. Мне казалось… - его ресницы взметнулись вверх, когда он встретился с ней взглядом, - Что всё моё существо взывало
