Эльфийка скользнула в свои собственные сны, используя дар своего народа отдыхать умом и телом, даже оставаясь настороже, не закрывая глаз. Будучи воином, она часто практиковала это умение, ведь ей приходилось отдыхать в такое время и в таких местах, где терять контроль над своими чувствами во сне было неразумно и небезопасно. И всё же, возможно, она ещё никогда не была так благодарна за этот дар, как теперь, потому что сейчас он позволял ей не отрывать взгляда от лица возлюбленного, впитывая его черты, как освежающий свободный ветер, что возвращал ей силы после нескольких дней, которые она провела в замкнутом пространстве леса.
Посреди ночи её чуткий слух уловил приближающиеся шаги Двалина. Она слышала, как он остановился поблизости, у края их стоянки, и когда несколько мгновений спустя эльфийка подняла голову, она заметила, что он утирает глаза.
- Я не могу не чувствовать к нему нежности, - голос Двалина звучал хрипло, - Я помогал растить его, когда умер его adad, - воин-гном шагнул ближе к костру и сел на гладкий валун, - Когда ему пришлось обручиться с другой девушкой вместо тебя, он просто сломался. В нём не осталось огня. А парень всегда был таким ярким. Но ты вернула его. Спасибо, девушка, - его голос слегка дрогнул, а глаза мерцали в свете тлеющих углей.
- Не за что, - ответила она.
Тауриэль осторожно приподняла голову Кили и заменила свои колени подушкой из кусочка собственного сложенного плаща, которым укрыла его. Потом она встала и подошла к Двалину.
- Спасибо и тебе, за то, что заботился о нём, - она поклонилась, а потом поцеловала его в татуированный лоб, и лысый гном ответил ей смущённым ворчанием.
Затем эльфийка тихо скользнула в темноту, чтобы нести свою вахту.
hir hadhod - господин гном, синд.
meldir - друг мужск. рода, синд.
mell - любимый, синд.
hadhod nín - мой гном, синд.
mae losto - спокойной ночи, синд.
adad - отец, кхузд.
========== О да, дорогая, снег тает так скоро ==========
Как только гном и эльфийка прибыли в лесную крепость, их пригласили на ужин к эльфийскому королю. Как бы Тауриэль ни была польщена, она поняла, что совсем не рада перспективе провести вечер с Трандуилом в качестве единственного объекта его пристального внимания и любопытства. Она знала, что он не был против её отношений с Кили, пусть даже до сих пор и не совсем их понимал, но всё же она пока была не готова открыто выставлять свои чувства напоказ; её облегчение и радость были ещё слишком свежи, чтобы делиться ими с кем-то, кроме любимого.
Но когда Тауриэль проводили в личную трапезную короля, она увидела, что стол накрыт только для двоих. Чуть заметно усмехаясь, слуга пояснил, что владыка приносит им свои извинения, ибо его задерживают важные личные дела, и они с гномьим принцем могут наслаждаться ужином без него.
Оставшись одна, Тауриэль позволила себе весёлую улыбку. Конечно же, Трандуил с самого начала планировал подарить этот вечер им с Кили, а приглашение было либо королевской шуткой, либо, что более вероятно, должно было послужить приятным сюрпризом. Эта комната находилась в королевских покоях крепости, и она никогда раньше здесь не бывала. Огромные каменные колонны, вырезанные в форме древесных стволов, в дальнем конце зала постепенно сменялись живыми деревьями, ветви которых были расписаны красным и золотым. Над листвой эльфийка мельком могла видеть восточное небо, и на фоне послезакатной тёмной синевы уже появились первые звёзды.
Десятки свечей из пчелиного воска, стоявшие повсюду на маленьких столиках, закреплённые на колоннах и свисавшие с деревьев, освещали комнату тёплым светом. Их сладко-медовый аромат наполнял воздух и смешивался с затхлым запахом сухих листьев, который приносил сюда резкий вечерний ветер. Неподалёку стоял стол, достаточно маленький, чтобы создавать атмосферу уюта, но не слишком тесный. Еду пока не принесли, однако Тауриэль обнаружила, что в самоваре уже стоит подогретый сидр, приправленный бренди.
Когда Кили вошёл, она стояла в дальнем конце комнаты с бокалом в руке и смотрела на далёкую тень Эребора. Обернувшись, эльфийка увидела, что у него на лице застыло выражение нежного удивления.
- Meleth nín, - позвала она, протягивая к нему руки.
Гном подошёл и взял её ладони в свои.
- Миледи, вы прекрасны, - сказал он.
Тауриэль покраснела; никто, кроме Кили, никогда не называл её леди.
- Разве наш хозяин ещё не прибыл? - спросил он.
- Наш хозяин подарил этот вечер нам.
- Понятно. Наверное, мне придётся взять назад многое из того, что я говорил о нём.
Эльфийка улыбнулась.
- В самом деле, - она прижала ладонь к его свежеподстриженной щеке, - Теперь, когда я могу видеть твоё лицо, ты кажешься мне ещё красивее, - сказала Тауриэль, целуя его.
- У твоих губ вкус пряных яблок!
Она рассмеялась.
- Это из-за сидра! Ты должен попробовать. Это традиционный напиток для этого времени года. Без него не было бы осени.
- Тогда я обязательно попробую. Хотя и предпочитаю его из твоих уст.
Они как раз успели допить сидр, когда, словно по сигналу, двое слуг внесли подносы с едой.
Ужин был сытным и горячим, как и подобает в сезон сбора урожая; жареная оленина, ароматный пирог с пряной тыквой, озёрная форель с розмарином, поджаренные орехи и вкусные, сладкие корнеплоды. Им подали два вида вина, а на десерт принесли печёные яблоки, обильно сдобренные сливками.
Когда убрали последние тарелки, эльфийка и гном снова вышли на балкон и стояли, окружённые мерцающими шариками и столбами из пчелиного воска. Тауриэль потягивала из бокала густое красное вино, а Кили допивал бренди, хотя вскоре отставил стакан и совершенно забыл о нём, с удовольствием наблюдая за возлюбленной.
- Мне нравится, когда твои волосы свободно обрамляют лицо, - сказал он наконец, потом потянулся к локону у её виска и медленно прочесал его пальцами до самых кончиков медных прядей, - Когда тебя не было, я каждую ночь видел тебя в своих снах. Иногда всё, что я помнил о них, было только… ну… Что я хотел прикоснуться к твоим волосам.
Кили покраснел, как будто даже такое невинное желание было слишком большой
