– Хотел. Но вынужден сообщить, что разговор не будет приятным.
– Что ж, выбора у меня, кажется, нет, – натянуто улыбнулась Тэми, – так что я вас слушаю.
– Что вам известно о мятеже 19 марта?
– Ничего. – Тэми удивлённо повела бровью. Конечно, она неоднократно слышала о мятеже и видела состояние Сэма после. Но, во-первых, распространяться она об этом не собиралась, а во-вторых, действительно не знала ничего такого, что могло бы оказаться полезным.
– То есть вы хотите сказать, что не знакомы ни с одним из членов Сопротивления, в том числе и с Сэми Тао, который обучался у вас несколько лет назад и является подопечным вашего хорошего знакомого тейна Такуты Хайо?
– Знакома, – спокойно ответила Тэми, – но я, по-вашему, похожа на человека, которого Сэми посвящает в свои личные планы?
– Это уже у вас нужно спросить. – Магистр нахмурил седые брови.
– В таком случае я отвечу, что мы едва ли пересекаемся несколько раз в месяц, – Тэми старалась сохранять вежливость, но её привычная резкость в общении выдавала её раздражение.
– Что ж, в таком случае у меня к вам ещё один вопрос. Если вы действительно не знаете, то мятеж был основан на попытке выманить Рэйру в город и создать намеренно опасную ситуацию, рискуя жизнью горожан. Конечно, в Сопротивлении состоят не дураки, и они бы не пошли на это, не появись вдруг у них какая-то информация о том, как можно это сделать. Так вот, эти документы были найдены при обыске. – Магистр придвинул к Тэми несколько листов, указав на них пальцем. – И по какой-то мистической причине на них стоит ваше имя. Как вы это объясните?
Тэми взяла листы и пробежалась по ним глазами. Это определённо был отчёт Такуты, правда, написанный кем-то другим. Женщина затаила дыхание и почувствовала, как руки начинают дрожать. Как это возможно? Такута бы точно не допустил, чтобы эти бумаги попали за пределы его дома до тех пор, пока он не получит одобрение от научного сообщества и документы о биологической защите.
– Более того, – продолжил магистр, – в приложении каким-то образом оказались имена студентов Академии, а также их физиологические данные и информация об их участии в опыте, не согласованном с магистратом. Не кажется ли вам это удивительным, хинэ Тэми?
– Я думаю, что студенты имеют право заниматься чем хотят в свободное время, – сдержанно парировала Тэми.
– Конечно, имеют, – магистр провёл рукой по коротким жёстким волосам и распрямил спину, – если они не занимаются этим в лабораториях Академии и не оказываются вовлечены в опасные антиправительственные конфликты.
– Это недоразумение, – начала Тэми, но магистр перебил её:
– Вы понимаете, что Академия годами борется за нейтральный статус и независимость от любых политических вмешательств без потери финансирования? Как вы думаете, как королевский двор отреагирует, узнав, что Академия фактически напрямую поддержала исследования, способствовавшие попытке государственного переворота с угрозой для города?
– То есть то, что Сопротивление возглавляет один из ваших лучших студентов, вас не смущает? – нахмурилась Тэми.
– Тейна Джио давно покинул стены Академии. Во время его учёбы были предприняты все меры по положительному воспитанию этого молодого человека. Сейчас же он волен распоряжаться своей судьбой как ему вздумается.
– Не особо-то распорядишься судьбой в грязной камере… – пробурчала Тэми, но, снова подняв глаза на магистра, ответила: – Тем не менее и тейна Джио, и тейна Сэми широко известны как связанные с Академией люди. Подними они мятеж любым другим способом, двор отреагировал бы точно так же.
– Но мы говорим не о тейна Джио и тейна Сэми, а о вас, хинэ Тэми. Мальчишки, образованные или нет, – это лишь пятна на нашей репутации, которые легко можно вывести при должном старании. Но участие преподавателя в подобной деятельности – это куда более серьёзно. Вы подвергли опасности не только репутацию Академии, но и студентов, которые могли пострадать в результате опытов, а также их личные данные, ушедшие за пределы этих стен. Вы осознаёте свою ответственность за это?
– Если под «этим» вы имеете в виду участие в обычной научной деятельности и внеурочную практику для студентов, добровольно ей заинтересовавшихся, то да, осознаю. Если же вы выдвигаете мне какие-то обвинения, то вынуждена их оспорить.
– Послушайте, хинэ Тэми, – магистр немного подался вперёд и понизил голос, – я ваши поступки прекрасно понимаю. И вы знаете, что магистрат часто поощряет инициативность и стремление к новым открытиям. Поэтому, если бы речь шла о рядовой ситуации, вам это могло бы сойти с рук. Но, к сожалению, эти документы попали ко мне на стол сами понимаете каким образом. И наверное, понимаете также, перед кем мне нужно будет за это отчитываться.
– Понимаю, – скривилась Тэми.
– Поэтому я могу предложить вам решение: вы добровольно соглашаетесь с обвинениями и проходите суд за пассивное соучастие в организации мятежа. Ваше дело весьма однозначное, и скорее всего вы получите месячное отстранение от занятий и несколько недель общественных работ. Не такая уж большая цена, согласитесь?
– Не соглашусь, – Тэми поджала губы, – я не могу сознаться в преступлении, которого не совершала.
– Не в преступлении, а в соучастии…
– Магистр Хораги, – перебила его Тэми, – я провела в Академии двадцать лет, пятнадцать из которых потратила на преподавание лучшим и способнейшим студентам, а также исследования, не раз опубликованные в изданиях научного сообщества и закрепившие за Академией более чем достойную славу. Если вы готовы после всего этого пойти на необоснованные обвинения лучшего из своих профессоров (а я знаю, что это так), то я не представляю, чем вы вообще в магистрате занимаетесь.
– При всём уважении, – сдавленно ответил магистр, – я повторяю: доказательства вашей причастности лежат на этом столе, и это далеко не внутреннее дело Академии. К сожалению, моя благосклонность к вам не играет никакой роли. Вам так или иначе придётся отчитываться перед законом, и я позвал вас сюда не для того, чтобы обвинять, а для того, чтобы дать совет. И я настоятельно рекомендую вам его послушаться.
– Иначе?..
– Иначе я уже не смогу вас защитить. И буду вынужден отстранить вас.
– И какой тогда смысл мне проходить через суд и общественные работы, незаслуженно запятнав свою репутацию, если это в любом случае грозит мне отстранением на месяц, за который я могла бы дать вашим же студентам больше, чем они могли бы получить в лучших академиях юга?
– Навсегда, хинэ Тэми.
– Вы серьёзно? – Женщина расплылась в истерически-натянутой улыбке.
– Простите, – магистр сочувственно посмотрел на неё, – но если мне придётся прикрывать вас за нежелание принять свою ответственность, то отвечать будет магистрат. А с магистрата спросят гораздо больше.
– Значит, вот так, – голос Тэми задрожал, а глаза начали непроизвольно наполняться слезами, которые она старательно пыталась подавить, – вот так вы платите мне за
