Тиринн упёрся кулаком ей в грудь и придавил всем весом. Хирка подумала, что задохнётся. Она хватала воздух ртом и пыталась поднять колени, чтобы скинуть его с себя, но мужчина был слишком тяжёлым. Слишком тяжёлым. Она попыталась ухватить его за ноги, чтобы перевернуть, но её руки были слишком коротки. Она не дотягивалась. Тиринн принялся возиться с ремнём, и Хирку охватила паника. Он сделает это. Он возьмёт её силой.
Нет! Ример!
Грубая, пахнущая кислым потом рука закрыла ей рот.
– Шею сверну, если заорёшь, – прошипел Тиринн, сидя верхом на Хирке. Она закричала и получила сильнейший удар в челюсть. Рука царапала ей грудь под свитером. Она била куда попало. Царапалась. Тиринн коленом раздвинул ей ноги и ударил в промежность. Девушка перевернулась и стала шарить вокруг в поисках деревянного ножа. Неверное движение. Он прижал её голову к полу. Она беспомощно лежала на животе и едва дышала от тяжести мужского тела. Тиринн содрал с неё штаны, увидел шрам и засмеялся. У неё больше не было преимущества. Его страх исчез.
Одной рукой он задрал голову Хирки вверх, второй принялся шарить между её бёдрами. Холодные пальцы собирались вломиться туда, где никто никогда не бывал.
– Не там ли она прячется? Это и есть гниль? – хрипел узник ей в ухо. Хирка укусила его за руку и замотала головой в разные стороны, как дикий зверь. Ей показалось, она услышала, как ломается палец. Но он не закричал. Никак не отреагировал. Ничего не случилось. Вес его тела куда-то исчез, руки ослабили хватку. Хирка пнула и почувствовала, как попала во что-то мягкое. Но крика не последовало. Она перевернулась, прижалась к стене и уставилась на Тиринна.
Он стоял перед ней на коленях. Позади она видела тень другого мужчины, чья рука лежала на голове преступника. Тиринн сидел тихо, открыв рот. Глаза его судорожно вращались. Хирка ощутила, как под ней затряслась земля. Её бросало то в жар, то в холод. Кожа пульсировала. Время остановилось.
Поток. Это Поток, и он замерзал в её венах как лёд. Беспощадный и равнодушный.
Тиринн начал хохотать, как ребёнок. А потом заорал. На его лице проступили кровеносные сосуды, которые набухали и расширялись. Один из них лопнул.
– Остановитесь! – всхлипнула Хирка.
Её насильник повалился на пол. Из уголка его рта вытекали кровь и слюна. Он лежал, как скот на бойне. Мёртвый. Один глаз залился кровью. Его мужское достоинство вывалилось из расстёгнутой ширинки. Трупного цвета червяк, который сейчас мог бы находиться внутри неё, если бы не… Хирка оторвала от него взгляд. Другой мужчина, согнувшись, стоял к ней спиной. Он прислонился к стене, тяжело дышал и хватался за горло. Это не Ример. Хирка ощутила, как Поток медленно покидает шахту, как будто снова уходит в землю, из которой появился. Хирка натянула штаны. Она рефлекторно схватила с пола деревянный нож и спрятала его в башмак, а потом поднялась. Мужчина повернулся к ней и снял с головы капюшон. Он улыбался, но улыбка не доходила до глаз. На лбу он носил знак Совета.
Хирка узнала его, она видела его дважды. Он соврал ей в чайном доме Линдри и заставил сбежать оттуда. Потом она встретилась с ним на Ритуале. Он был одним из двенадцати, членом Совета. Того самого Совета, который бросил её сюда.
– Ты один из них… – Хирка подошла ближе, хотела удостовериться, что она всё разглядела правильно.
– К сожалению, – ответил он и направился вверх к решётке. Стражи лежали на полу, один на другом, как неподвижные мешки. Член Совета вынул из ножен лежавшего сверху стража кинжал и вернулся к ней. Хирка попятилась. Он что, сейчас её убьёт? Но он прошёл мимо, замахнулся и вонзил кинжал в спину пленника. Быстрое и почти обыденное движение. Мёртвое тело вздрогнуло. Хирка смотрела на чужака. Он ударил кинжалом мёртвого имлинга. Мёртвого. Она попыталась проглотить неприязнь, но та застряла у неё в горле.
Член Совета повернулся к ней. Золотистые волосы зачёсаны назад, глаза тоже золотистые, но ледяные. Их выражение нисколько не изменилось, как будто он только что не вонзил кинжал в спину мёртвого имлинга.
– Послушай меня, дитя Одина. У нас мало времени. Здесь ты приговорена к смерти. У тебя только один шанс – последовать за мной, – его голос был таким же глухим, как и раньше, почти булькающим. Казалось, он прилагает немало усилий, чтобы говорить нормально. Всего лишь три мгновения назад она бы ухватилась за любой шанс выбраться отсюда, но теперь медлила.
– Ты один из них. Как…
– Они не понимают! Они хотят забрать у тебя жизнь, но они только всё испортят. Ты должна вернуться туда, откуда пришла, дитя Одина, – он схватил её за руку и потащил за собой.
– Подожди! Куда мы? Я не могу просто… Что, если Всевидящий прав? Что, если это я виновата в том, что слепые свирепствуют? Я должна…
– Ты должна убраться отсюда! А я помогу тебе. Пошли!
Он велел ей забраться ему на спину, чтобы спрятать её под плащом. Хирка посмотрела на мертвеца и вздрогнула. Что хуже? Сидеть взаперти рядом с трупом или уйти на волю с мужчиной, который убил подобным образом?
Свобода. На свободе у меня будет больше возможностей.
Она взобралась на спину к чужаку, и он набросил плащ на них обоих. Плащ пропах лошадью. Хирка ощутила прохладу от воротника у него на шее. Застёжка воротника находилась сбоку. Кожа вокруг него покраснела. Кто он? Что с ним?
Он шагал вверх по шахте к выходу. Лунный свет падал на головки гвоздей на двери. Снаружи в темноте вырисовывались силуэты куполов и башен.
– Подожди! Имлинг с куклами!
Хирка потянулась назад, но член Совета не ответил ей и не остановился.
Приказ Колкаггам
Ночь выдалась непривычно холодной. Ример стоял, выпрямив спину, и смотрел, как его дыхание превращается в пар. Факелы отбрасывали беспокойный свет на шеренги Колкагг, которых за много часов до рассвета разбудил гонг. Некоторые из них не успели аккуратно одеться и поправляли на себе одежду в ожидании Свартэльда.
Ример первым поднялся на ноги. Он всё равно не спал. К тому же он услышал далёкие раскаты другого гонга, и по его телу побежали мурашки. Будят все лагеря. Это серьёзно.
Мастер жил на небольшом
