– Неужели можно преспокойно распивать чай с этим существом, слушая его рассказы о прошлом, – проворчал Алан. – Не уверен, что могу встретиться с ним лицом к лицу и не попытаться убить его… еще раз.
– Дом обыскали, но ничего особенного не нашли, – продолжал Рудольф. – Отец рассказывал, что весь город места себе не находил от нетерпения. Это был настоящий спектакль. Люди были уверены, что увидят человеческие останки, кукол вуду, истыканных булавками, и прочее шарлатанство Магали, но ничего подобного они не обнаружили.
– На что вы намекаете?
– То, о чем мы говорим, так и лежит внутри дома. Нужно всего лишь хорошенько поискать. Магали была умная женщина и вряд ли выложила свои колдовские причиндалы на видное место. Она была настоящая ведьма. Не такая, которую рисуют в детских книжках. А всамделишная. В этом я нисколько не сомневаюсь.
32
Джим остановился перед домиком; мыслить трезво у него не получалось. Алан сразу отправился к Мэри Энн, а ему нужно было взять кое-что из одежды, а главное, отправить по электронной почте письмо в Сан-Франциско. Усевшись наконец перед ноутбуком, он первым делом записал все имена, которые старик Рудольф упомянул в продолжение вечера. Было бы непростительной ошибкой забыть эти бесценные сведения, если он собирался нарыть что-то новое.
Ему хотелось поговорить с Ларри, рассказать ему обо всем, что происходит. Он вспомнил важный разговор, состоявшийся у них с Ларри спустя месяц после неслыханного успеха «Катрины». В ту пору Джим был более «духовным», если можно так выразиться.
– Мироздание показывает тебе удивительные вещи, – сказал Джим. Он стоял в кабинете Ларри напротив окна с бокалом вина в руке. – Дивный вид, закат солнца, сельва невероятной красоты… Но признайся, видел ли ты когда-нибудь что-то действительно необычное, что не вмещалось бы в твои собственные представления о мире?
– Видел в Индии, как слониха накакала на туриста. Пожалуй, это было правда удивительно, – отшутился Ларри.
Джим ожидал, что после этих слов агент захихикает, но тот молчал, выжидающе глядя на него.
– Я другое имел в виду.
– К счастью, это был взрослый. Окажись на его месте ребенок, его бы потом не нашли. Куча дерьма с глазами – вот как это выглядело. Автор глазастой какашки в «Вотсапе» тоже наверняка видел эту сцену.
Джим подозревал, что в глазах такого типа, как Ларри, вся эта история выглядела полной бессмыслицей. Он остановился на единственном разумном решении, которое обдумывал уже не первый день: нанять детектива. Он знал одного с неплохой репутацией. Его звали Артур Вердиско, это был склонный к полноте человек с одутловатым лицом, с которым они как-то раз опрокинули пару рюмок: познакомились чисто случайно на одной из его презентаций. У Вердиско была дочка двенадцати лет, обожавшая книжки про Катрину, и Джим не раз видел их в очереди за автографом. Вердиско признался ему, кем работает, – хотя в ту пору это не слишком его заинтересовало. Так или иначе, этот человек, ни на секунду не перестававший думать о своей работе, оставил ему свою визитку: «А то знаете, мало ли что».
Что ж, «мало ли что» нынче в разгаре, сказал себе Джим. Про запас у него имелось несколько имен, которые хоть как-то помогли бы прояснить суть дела. Это были имена без лиц, зато с прошлым и даже с конкретным местом обитания: Новый Орлеан.
Он написал Вердиско письмо, очень подробное и убедительное. В письме сообщалось, что он занялся расследованием для одного романа – что, впрочем, не было лишено доли правды – и ему понадобились некоторые сведения, которые у него самого отняли бы слишком много времени. Имена Жан-Клода и Магали были первыми среди упомянутых. Объяснить важность этого дела, не показавшись излишне заинтересованным, было не так-то просто. Про Жан-Клода он мог сообщить чуть больше информации: известно было происхождение его семьи и ее отношение к плантациям Батон-Руж. Зато про темнокожую женщину, которая вырастила Люсьена, он не знал практически ничего: ни фамилии, ни даты рождения, ни тем более имен членов ее семьи. Только то, что сообщил Рудольф, – иначе говоря, нуль. Надежда на то, что об этой женщине удастся что-нибудь разузнать, была исчезающе мала. И все же попробовать стоило.
Он еще раз проверил почту, затем взглянул на часы. Вряд ли Ларри спит в это время, а для писателя вроде Джима вполне нормально отправлять деловое письмо в два часа ночи. «Музы сопутствуют мне в эту ночь», – подумал он не без иронии. В конце письма указал, куда отправить счет, кратко заметив: «Не стесняйтесь в расходах». Отправив почту, выключил компьютер и направился в комнату, чтобы взять кое-что из одежды и несессер.
Когда он уже выходил за дверь, зазвонил стационарный телефон – так внезапно, что его чуть удар не хватил. Нет ничего тревожнее внезапного телефонного звонка в глухую ночь, тем более в такое время. Джим схватил трубку. К его удивлению, на противоположном конце провода звучал голос Алана.
– Он снова напал на Мэри, – сказал тот приглушенным голосом. Видимо, предполагал, что Элизабет где-то поблизости. – Больше я ничего не знаю, Мэри почти ничего не помнит. У нее на запястье синяк в форме пальцев.
– Она в порядке? Как это произошло?
Алан умолк, где-то в глубине раздался голос Карлоты.
– Не хочу говорить об этом, Джим, когда ты будешь у нас. Лучше расскажу все сейчас. – Алан торопливо задышал, спешно куда-то перемещаясь. – Мэри поднялась наверх, чтобы принять ванну, остальные смотрели в гостиной фильм. Она потеряла сознание, но помнит, что там был человек, и он ее толкнул. Неизвестно, сколько времени она провела в отключке. Очнулась в спальне на полу. По ее мнению, прошел час или чуть больше.
– И что, никто ничего не слышал? – перебил его Джим.
– Никто ничего. Элизабет спала на диване, остальные сидели возле нее. В конце концов Карлота заметила, что Мэри Энн не спускается, постучала в дверь и ее разбудила. Роберт поехал к себе кое-что забрать. Когда он уже был в дверях, я тебе позвонил. Просто безумие, честное слово.
– Я приеду через пятнадцать минут. Обшарим весь дом, будем искать любые подозрительные предметы. Я отправил имена, которые назвал Рудольф, одному из моих друзей. Дождемся ответа. Ты должен успокоиться.
Алан издал неопределенное восклицание, означавшее положительный ответ, и повесил трубку. Когда Джим наконец добрался до их дома, он сидел на ступеньке крыльца, курил и вертел в руках камушек. Поднял глаза и посмотрел на него пристально, выпуская изо рта дым. Джим уселся с
