— Я знаю, как это выглядит…
— Уверен?
— … но, пожалуйста, — продолжил он, проигнорировав мой скептицизм, — доверься мне. Здесь с тобой ничего не случится, главное — не снимай медальон участника. — Он указал на болтающуюся на моей груди бляху, о которой я успела уже триста раз забыть. — Миокрейты чтят тотализатор. Они не тронут тебя. Обещаю.
Я тяжело вздохнула, взвесила на ладони украшение, найденное в кардарве, и скрепя сердце кивнула:
— Ладно. Но если со мной что-нибудь случится…
— Не случится, — уверенно перебил Каперс. — Даю слово.
Я снова кивнула, в волнении закусила губу и пошла вперед. По одну сторону от меня шагал хранитель, по другую — кайатира, с перепугу выпятившая плоскую грудь с медальоном.
Однако беспокойство и настороженность враз вытеснили эмоции, захлестнувшие меня, стоило войти в город.
Все постройки были сложены из того же белого камня, что и стена. А крыши, ставни и двери пестрят яркими оттенками всех цветов. Я растерялась, не зная, на что смотреть в первую очередь. Взгляд хаотично метался от одного места к другому, выхватывая лишь детали: вывески, флюгеры, уличные палатки, растения в светло-серых кадках и натянутые полосатые маркизы. Повозки, запряженные массивными двулапыми существами, чьи тела покрыты короткой фиолетовой шерстью. Мельтешащих птиц в разноцветных тканевых манишках и с конвертами в лапках.
Отовсюду звучали обрывки фраз, смех, короткие приказы извозчиков, правящих двуколками. И конечно, по улицам сновали горожане.
Я стояла и, будто ребенок, не могла перестать разглядывать сказочных созданий — миокрейтов. Высоких, узкоплечих, белокожих, с тонкими чертами лица и длинными разноцветными перьями, заменявшими волосы. Дамы умудрялись укладывать их в аккуратные, не слишком замысловатые прически; перехватывали лентами или вплетали живые цветы.
— Что, нравится? — голос Каперса вырвал меня из плена иномирной красоты.
— Здесь удивительно!
— А ты заходить не хотела, — по-доброму поддел он. — Пошли, угощу тебя чаирой, как и обещал.
— Может, для начала душ?
На фоне прекрасных миокрейтов я ощутила себя не просто хрюшкой, а самой некрасивой из всех поросят: чумазой, растрепанной, воняющей болотом.
— Как угодно. Тогда нам сюда, — распорядился Каперс и деловито зашагал по мостовым Ритберга.
Глава 17
Место, куда нас привел Каперс, больше всего напоминало спа: приглушенная музыка, нежные, едва уловимые цветочные ароматы, интерьер с преобладанием натурального дерева и светлых тканей. Обслуживали нас молодые девушки-миокрейты в одинаковых платьях золотого цвета. Одинаковых, но необычных.
Еще по дороге сюда я отметила, что миокрейты не выставляют тела напоказ. Платья и рубашки имели высокий ворот, закрывающий горло, и длинные рукава. Юбки доходили до самой земли, а брюки не предусматривали варианты капри и «семь восьмых» — только длинные прямые штанины, собирающиеся складками на ботинках. Видимо, чтобы мужчины не оголяли щиколотки даже сидя. Разумеется, ни о каких шортах или бриджах речи не идет. Даже встреченные мной дети были полностью «упакованы».
И тем удивительнее выглядели форменные платья работниц спа с небольшим полукруглым вырезом и узкими рукавами по локоть. Единственное, чего не коснулись отличия, — длина: юбка, как и положено, доходит до пола, при ходьбе открывая лишь мыски туфель.
Я хотела спросить о причинах подобных отличий и уже даже открыла рот, но Каперс, будто прочитав мои мысли, заговорил первым:
— В традиционных платьях неудобно работать. Когда это стало понятно, хозяева заведения подали прошение в городской совет. Им разрешили.
— А без разрешения нельзя? — удивилась я.
— Нельзя. У миокрейтов с этим строго.
В этот момент в общий зал вышла статная женщина с длинными перьями цвета бургундского вина и идеально прямой осанкой.
— Ждите здесь, — коротко распорядился Каперс и зашагал к незнакомке.
Когда между ними осталось не больше метра, женщина присела. Причем настолько грациозно, словно она тут не присед делает, а как минимум реверанс на великосветском рауте!
О чем они говорили, я не слышала. В какой-то момент незнакомка кивнула, вежливо улыбнулась и, дождавшись, пока капибар отойдет на несколько шагов, плавно поднялась.
— Я обо всем договорился, — пояснил Каперс, вернувшись к нам с Диарой. — За вами придут и проводят куда следует. Бояться ничего не стоит, — капибар выразительно взглянул на меня. — Просто делайте то, что скажут, и наслаждайтесь.
— Хранитель, — возле нас остановилась девушка с бледно-голубыми перьями, — все готово. Позвольте, я провожу.
Однако Каперс в провожатых не нуждался. Бросив нам короткое «встретимся здесь», он первым зашагал в один из коридоров. Следом увели робко оглядывающуюся на меня Диару. Потом настала моя очередь.
— Прошу сюда, — чуть поклонилась девушка в фирменном золотом платье.
Я с готовностью пошла за ней, мысленно ликуя, что скоро снова буду похожа на человека, а не на дачника, вскопавшего поле картошки в одиночку. Голыми руками.
Меня проводили в небольшую, очень аккуратную комнатку, обставленную деревянной мебелью. Выдали фирменного цвета халат, тапочки и попросили оставить грязную одежду на стуле возле входа. Потом — после того, как я переоделась, — проводили в купальни.
О да, это были именно купальни — большие, круглые, выложенные разноцветной мозаикой всех оттенков от белого до темно-оранжевого. И никаких жутких майсеров!
Девушка-миокрейт подвела меня к ступенькам в самую большую купальню и приняла халат. Я же сразу забралась в теплую воду. Во-первых, хотелось поскорее смыть с себя вонючую тину. А во-вторых, как-то неловко щеголять нагишом перед незнакомкой. Особенно если эта незнакомка прекраснее любых земных фотомоделей.
Задержав дыхание, я с головой погрузилась в воду и тут же вынырнула, убирая назад потяжелевшие волосы. Подплыла к бортику, с любопытством стала следить за девушкой возле полированного белого стола. Она коснулась поверхности в правом верхнем углу, и вода в купальне стала мыльной. Постепенно взбилась пушистая пена, а помещение заполнил едва уловимый аромат диких ягод.
Я блаженствовала!
Встречу Каперса, расцелую этого грызуна! Это же намного лучше, чем душ!
Радостно крутанулась вокруг своей оси, пуская волны и отправляя крошечные мыльные пузырьки в полет. Потом снова повернулась в сторону миокрейт и успела увидеть, как она коснулась стола в правом нижнем углу. Тут же вода пришла в движение — закрутилась на манер
