— Арина, угомонись! — сдавленно выругался он. — Задушишь!
Я отстранилась, размазывая слезы по щекам, и счастливо оглядела Каперса. Меня переполняли облегчение, радость встречи и легкость.
Однако я недолго наслаждалась моментом. Не прошло нескольких секунд — и к коктейлю позитивных эмоций добавились пережитые, но еще не забытые страх потери, отчаяние и злость на хранительское упрямство.
— Ты почему не остановился, когда я просила?! — возмутилась задним числом. — Что, обязательно надо было переться на этот проклятый мост? Или ты из принципа меня не послушался?! Ты хоть знаешь, как я испугалась? За тебя, дурень мохнатый!
— Почему ты передумала? — глухо спросил Каперс, едва я замолчала.
— Что?
— Почему пыталась не пустить меня на мост? Точнее, почему передумала убивать?
— Ты знал?!
— Разумеется. Я почувствовал фхаринца и кайатиру задолго до того, как они выскочили из леса. Неужели ты думаешь, я не ощутил присутствия еще одного участника рядом с тобой на озере Заката? Или не понял, кто поджидал меня в реке под мостом?
— Но тогда… Зачем пошел к ним?
— Мне было любопытно, что же ты задумала. Как оказалось, моя подопечная попыталась от меня избавиться. До чего же предсказуемо и глупо!
— Я передумала, — возразила упрямо. — Просила ведь остановиться.
— И почему же?
— Поняла, что не желаю твоей смерти. Никогда не желала! Я не убийца, Кап. И ваш мерзкий тотализатор этого не изменит.
— То есть тебя просто совесть замучила? Заранее, так сказать? — хранитель раздраженно дернул ухом.
— Вовсе нет. Просто когда я пыталась воскресить в памяти самые неприятные моменты пребывания на Айгеросе, то против воли вспоминала лишь твои добрые поступки. Ты обижал меня словами, но не действиями. На самом деле все, что ты делал, было мне во благо. Не думай, что я не понимаю или не ценю этого.
— А как же мои отношения с Советом? Ты ведь сама все слышала: твоя победа — моя возможность.
— На что?
Каперс не спешил с ответом. Он буравил меня взглядом, точно надеялся сквозь мою голову разглядеть стоящую позади мебель. Хмурился и молчал.
— Скажи ей, — устало вздохнул Коготь.
— Не могу. Сам знаешь.
— Скажи ей то, что можешь, — настаивал он. — Она имеет право знать.
Каперс недовольно поджал губы.
— Знаешь, что я сегодня увидел? — Коготь сцепил пальцы в замок и подался вперед. — Напуганную до полусмерти участницу тотализатора. Участницу, которая совсем не рвется к победе. Которая ежедневно рискует жизнью из-за прихоти ее хранителя. И которой дали шанс на спасение. Возможно, единственный шанс, — подчеркнул он. — А все, чего хотела эта девочка, — спасти тебя. Правда, пусть даже частичная, — меньшее, чем ты можешь отплатить ей.
— Как высокопарно, — скривился Каперс. — Но ты забываешь одну маленькую, но важную деталь: эта девочка, как ты выразился, собиралась меня убить. И не в порыве эмоций, а расчетливо и продуманно.
Уголки рта миокрейта дрогнули в ухмылке.
— Не пытайся убедить меня, будто хоть на минуту воспринял ее намерения всерьез. К тому же думать об убийстве и довести задуманное до конца — не одно и то же. Тебе ли не знать. — Фиолетовые глаза прищурились. — Расскажи ей. То, что можешь.
Я почти не дышала. Слушала, замерев от напряжения, и ждала.
Наконец Каперс повернулся ко мне.
— Забавно, — прищурился он, — стоит оставить тебя хоть на полдня, ты находишь себе нового защитника. Шустрая, ничего не скажешь.
Я молчала, не реагируя на двусмысленность фразы. Возможность получить ответы хотя бы на часть вопросов перевешивала все.
— Что ж, раз так жаждешь правды, слушай. Мне нужно, чтобы ты выиграла этот тотализатор. Тогда мое наказание отменят.
— А в чем оно заключается?
— Не могу сказать. Как и причину, по которой наказан, — добавил Каперс. — Еще вопросы?
— Почему именно я должна победить, чтобы тебя простили?
— Все знают о моей нелюбви к землянам. Помогать тебе подобным — мне претит. Да я бы с большим удовольствием бросил землянина, как последнюю кайатиру, и с радостью наблюдал бы за его смертью!
Неприкрытое презрение, отчетливо прозвучавшее в голосе хранителя, не оттолкнуло. Я успела привыкнуть к его нетерпимости. Сейчас гораздо больше интересует другое.
— За что ты нас так ненавидишь?
— Это не имеет значения, — холодно отрезал Каперс и спрыгнул с дивана. — Ладно, раз наша маленькая семейная драма окончена, можем двигаться дальше.
— На ночь глядя? — снова вмешался Коготь, выразительно глянув в окно. — Не глупи. Оставайтесь у меня. Переночуете, нормально позавтракаете и, полные сил, направите крылья к храму.
Предложение хозяина дома понравилось мне гораздо больше, чем сомнительная перспектива ночевки под открытым небом. И я поспешила поддержать:
— Кап, давай останемся, а? До заката ведь правда всего пара часов осталась.
— А я смотрю, вы неплохо спелись. — Хранитель прищурился. — Уверен, ты уже много раз пожалела, что передумала избавляться от меня. Может, я вообще вам тут помешал?
— Не придумывай. Просто мне действительно неохота спать на земле, когда есть возможность провести эту ночь в кровати.
— Я буду рад, если вы остановитесь у меня, — мягко произнес Коготь. — Вашу кайатиру я пока пристроил в дом двоюродной сестры — там ей будет удобнее. Меня мелкая шугалась, как голодного дариока! Арина же еще успеет немного прогуляться по городу, она ведь так толком и не видела Ритберг…
— Уже темнеет, — попробовал было возразить Каперс, но его перебили:
— Ты сам знаешь, что здесь безопасно. А для участника турнира — подавно. Ты и так гонишь ее, как жаккара. Пусть девочка хоть немного отдохнет, осмотрится. Когда еще выпадет шанс погулять по иномирному городу?
Он поморщился.
— Не уверен, что это хорошая идея.
— В Ритберге есть другие участники, кроме Арины и кайатиры? — улыбаясь в предвкушении, спросил Коготь.
— Нет.
Нет? А Фиарин?
Я нахмурилась, но с вопросами не полезла. Хотя, честно признаться, любопытство заскреблось в груди, как голодный кот в пять утра, — требовательно и бескомпромиссно.
Еще
