На шум из кухни высунулась голова Элис. Удивлённый взгляд фиолетовых глаз скользнул по всем присутствующим, остановившись на убивавшемся епископе.
— Лайт, я, конечно, понимаю, ты расстроен проигрышем, но не настолько же, чтобы седеть, — усмехнулась волшебница.
— Что значит седеть? — вновь оскорбился Лайт. — Почему в этом доме меня сегодня все оскорбляют? Это вовсе не седина, а благородная белизна. Чтоб вы знали, это, между прочим, мой натуральный цвет!
— Так значит сезонная линька? — не унималась Элис.
Судя по запахам, доносившимся из кухни, там что-то готовилось. Это что-то, похоже, обещало быть весьма не дурным на вкус. Огами краешком своего сонного сознания пожалел о том, что, видимо, попробовать это манящие «что-то» ему не удастся. Воспользовавшись тем, что Лайт отвлёкся, Огами снова заснул. Стоя. Он сам не понял как это у него вышло, и даже во сне продолжал удивляться, как это у него получается так спать. Но счастье продлилось не долго. Епископ, заметив, что Огами уже успел вновь заснуть, решил, что пора начинать действовать. Лайт абсолютно бесцеремонно вытолкал Огами и Фукуду из уюта тёплой гостиной в свежесть утреннего города и куда-то потащил.
И вот теперь они сидели в таверне. Шумящей, многолюдной, не слишком уютной, совершенно не пригодной для сна таверне.
— Зачем нужно было нас сюда тащить? — озвучил Фукуда вопрос, давно крутившийся у Огами на языке. У самого Огами что-либо озвучивать не было желания. Хоть утренний воздух и взбодрил его, но отвар до конца не выветрился и сонной тяжестью давил на виски́.
— Как зачем? Напиться, конечно же, — абсолютно серьёзным тоном сказал Лайт. Пожалуй, даже слишком серьёзным для подобного заявления.
— С чего бы нам напиваться? — вновь высказал общий вопрос Фукуда. Ведь сил что-либо высказать Огами себе так и не нашёл.
— Ты сегодня просто изобилуешь глупыми вопросами, — Лайт откинулся на спинку стула. — С чего? Вы — с радости, я — с горя.
Лайт ни в коем разе не выглядел омрачённым горем, но оспаривать его траур не решился даже Фукуда. Огами же не желал тратить накопленные силы на то, чтобы что-то оспаривать. У него были совсем другие планы.
— Может, ты наконец объяснишь, что это был за цирк? — Огами хотел вложить в эту фразу намного больше гнева и раздражения, но не нашёл на это сил. — Зачем было толкать нас на битву, если ты сам в ней участвовал?
— Ну вот, наконец-то правильный вопрос, — судя по довольному лицу Лайта, этого вопроса он ждал всё утро. — Но отвечать на него на трезвую голову я не намерен.
Огами устало вздохнул, ведь он прекрасно знал, что Лайт почти не пьянеет. Так же знал, что если епископ решил соврать, то ни один алкоголь не развяжет ему язык. Так что оставалось только надеяться на то, что на этот раз он всё же вознамерился сказать правду.
К столику подошла официантка. Молоденькая румяная девушка в цветастом платье, чьи рыжеватые кудри придерживал платок. Она чуть смущённо глянула на троих юношей, спросив, чего те желают.
Лайт быстро нацепил на лицо одну из тех дежурных улыбок, которые всегда расцветали на его губах при виде представительницы прекрасного пола. Ни одна, даже самая умудрённая опытом девушка, не смогла бы с первого взгляда распознать фальшь этих солнечных улыбок. Вот и официантка не смогла. Зардевшись ещё больше, она быстро рваным подчерком черкнула в блокноте заказ и поспешила уйти.
Фукуда не услышал, что заказал Лайт, его это не волновало. Мысли его сейчас были далеко отсюда. Юный крестоносец думал о предстоящем заключительном этапе «Королевской битвы». Он даже был благодарен Лайту за то, что епископ буквально вынудил их принять участие в битве. Ведь сама Элисия никогда бы не решилась на что-то подобное. Теперь же он лишь жаждал проявить себя. Доказать Элис и всей гильдии, что он тоже чего-то стоит. Но шанса не выпадало. Фукуда никогда бы не усомнился в компетентности Элисии как лидера. Никогда бы не оспорил силу своих товарищей. Но где-то внутри него жила зависть. Даже не просто жила, она впивалась в него и грызла душу тысячами острых зубов, разрывая изнутри. И он ненавидел себя за это. Сейчас людей для новой команды стало значительно меньше. Ноги Куруми перетянуты бинтами. Акира рвётся в бой, несмотря на вывихнутую ногу. Огами старательно игнорирует повреждённую руку, но, кажется, она и правда болит. Всё это вызывало в душе Фукуды мерзкое и ненавистное ему ликование. Он надеялся, что Элис наконец оценит его по достоинству. И за эти ликование и надежду крестоносец ненавидел себя ещё больше.
Заказ принесли на удивление быстро. От больших кружек тянуло хмельным запахом, дурманящим и без того не слишком ясный разум Огами.
— Пей и рассказывай, — фыркнул инквизитор. Лайт лишь усмехнулся, спрятав улыбку в кружке.
— Что за грубый тон? — театрально возмутился Лайт. — Разве так я вас воспитывал? Я так долго ждал, когда же с вами можно будет нормально выпить, а вы? Позор на мои седины! Даже нормальных собутыльников вырастить себе не могу.
Пока Лайт устраивал очередное представление, Фукуда уже в который раз задался вопросом показывает ли епископ хоть иногда настоящие эмоции.
Огами потянулся за кружкой, ибо не было больше сил слушать расписывавшего свои горести Лайта. По привычке взявшись за ручку правой рукой, инквизитор почувствовал неприятную боль. Пришлось держать левой. Во время боя он даже и не заметил, как ухитрился повредить руку. Теперь же корил себя за неосторожность. Клирик знал, что он бы пригодился Элис в финальной битве. Он желал защитить её. Но теперь о его участии не могло быть и речи. Сражаться в полную силу, держа жезл левой, было невозможно.
— Но несмотря на твоё неуважение, я всё же отвечу на вопрос, — сказал Лайт после пары глотков, — у меня было целых три причины. Во-первых, мы бы не выиграли. Наша гильдия сильна, но не слажена. Каждый сильный боец сам по себе, но именно из-за этого вместе мы слабы. Каждый выпячивает вперёд свои достоинства, не считаясь с недостатками других. Мы не команда, просто четыре игрока, сражавшихся на одной арене. Собственно, из-за этого вы и победили. На это раз так просто не получится. Финальный бой пройдёт против прошлых победителей. Они сильны. Они годами оттачивали командную работу. Они знают все недостатки и достоинства
