— Неужели с гильдией всё так плохо, что ты решила просить милостыню перед дворцом? — послышался сзади насмешливый голос. — А я знал, что общение с Лайтом до добра не доведёт, на собственном опыте проверено.
Элис перевела глаза на говорящего, края губ асассина чуть приподнялись в лёгкой улыбке. Глава Королевской гильдии, не дожидаясь какой-либо ответной реплики, примостился рядом с Элисией. Вид у него был достаточно усталый, не выспавшийся и даже какой-то встрёпанный. Для раннего утра, вообще-то, самое оно.
— Я тут думаю, — с тяжёлым вздохом ответила волшебница, — а ты чего тут, да ещё и так рано?
— Вот знаешь, — сказал Гензаи, поправляя выбившуюся из хвоста прядь тёмных волос, — вы в вашем «Ордене» все очень славные ребята, и мы во «Фрихет» не менее славно паразитируем на вашем юном энтузиазме. Но, когда ваш энтузиазм выдыхается, как сейчас, например, все резко вспоминают о том, что у нас же ещё и Королевская гильдия есть. И вытягивают, между прочим, прямо из постели, ибо мы из-за вас уже так разленились, что поголовно дрыхнем до обеда. А о чём твои думы, юная волшебница, лишающая нас работы?
Тон у Гензаи был искренне страдающий, для полноты картины ему бы ещё стоило театрально заломить руки и вопросить куда-нибудь в небеса: «Богиня, за что мне это?». Но тогда бы он стал слишком похож на Лайта.
— О всяких глупостях, наверно. Знаешь, я люблю себя изводить подобным, — усмехнулась волшебница. Несмотря на всю показную искренность страданий Гензаи, эта исповедь обленившегося главы гильдии, её развеселила. — просто я немного запуталась. Запуталась в том, кому стоит верить, кому нет. Знать бы, где на самом деле правда.
— Вот за правдой меня, кстати, и послали. Точнее за Зеркалом правды, — ассасин огляделся по сторонам так, словно кого-то ждал, но Элис не придала этому значения.
— Что за Зеркало правды? — удивлённо спросила волшебница.
— Странная, если честно, вещица с не очень понятными свойствами. Это артефакт древних, который по легенде отражает ложный образ человека и разрушает его. Как по мне, так формулировка достаточно размытая, но Терамай сказал, что это поможет разрушить силы управляющие Барнаком, — Гензаи снова попытался пригладить непослушные волосы. — Вот скажи мне честно Элис, — неожиданно серьёзным тоном продолжил он, — если бы в твоих руках сейчас оказалось это зеркало, то кого бы ты заставила в него посмотреть.
— Роузи, — не задумываясь ответила чернокнижница.
— Я бы тоже, — кивнул асассин, — потом Барнака, конечно, но сперва пророка.
Элис удивлённо посмотрела на Гензаи, тот поймав её взгляд продолжил:
— Не тебе одной есть за что на неё злиться. Я просто не самый хороший человек, и не очень люблю несчастных слабеньких девочек, которые не могут взять себя в руки, когда это нужно… когда из-за них умирают другие. А ещё я очень злопамятный, — тёмно-карие с каким-то красноватым отливом глаза очень внимательно посмотрели на Элис, — но я — это я, а вот тебе бы стоило её простить. И даже пожалеть, потому что Роузи заслуживает жалости.
— Вообще-то наставлять заблудших детей на путь истинный — это моя работа, — раздался весёлый голос откуда-то снизу. — Не лишай меня этого удовольствия.
Элисия обернулась. У подножья лестницы стоял Лайт, на лице которого красовалась вполне привычная чуть нагловатая улыбка. Рядом с ним стоял ещё кто-то, лицо его было скрыто капюшоном, из-за чего волшебница не сразу признала в этом «ком-то» Элриона. Тёмный эльф всем своим видом выражал ярое недовольство тем, что ему приходиться скрываться. Элис ему даже посочувствовала, теперь она понимала, далеко не все тёмные эльфы такие уж плохие, и то, что их просто так в Небесную Гавань никто не пустит — было очень несправедливо.
— А вы-то здесь зачем? — не сдержав удивления в голосе спросила Элисия.
— Всё за той же Стекляшкой правды, — беззаботно отозвался Лайт, — я в качестве представителя Ордена храма, а он, — епископ выразительно скосил глаза на тёмного эльфа, — чисто гипотетически должен знать дорогу
***
— Ну и где оно? — недоверчиво спросила Элисия, смотря на предмет, который якобы держал в руке Лайт, но кроме самой руки ничего не видела.
— Ты в него смотришь, милая, — насмешливым голосом сообщил Лайт. Элис не поверила.
— Знаешь, это худший из твоих розыгрышей. — Волшебница недовольно нахмурила брови.
— Конечно, худший, — активно закивал Лайт, — потому что я тебя не разыгрываю. Если ты чего-то не видишь, не значит, что этого нет. Это значит лишь то, что ты пока не способна достаточно внимательно смотреть, — изрёк клирик, наблюдая за реакцией волшебницы.
— Зеркало правды может видеть лишь тот, чьё сознание искажено или как-то так, — наконец вклинился в разговор глава королевской гильдии.
Элис перевела взгляд на Гензаи. Вид у него был ещё более потрёпанный, чем утром: одежда местами испачкана, местами порвана, волосы уже не были забраны даже в подобие хвоста, а просто спадали тёмными волнами на плечи и лицо. По ассасину было видно, что Зеркало правды досталось им с боем.
— Вы его видите? — спросила Элисия. Гензаи покачал головой, Лайт лишь загадочно улыбнулся.
Поняв, что вглядываться бесполезно, Элис протянула руку, не особо рассчитывая что-то почувствовать, но пальцы наткнулись на холодное стекло. От неожиданного соприкосновения волшебница даже вздрогнула. Зеркало оказалось не очень большим, с неровными краями, об один из которых Элисия чуть не порезалась.
— И оно поможет освободить Барнака? — в тоне Элисии вновь плескалось недоверие.
— Это мы сейчас и собираемся проверить, — хмыкнул ассасин.
— Прямо сейчас? — удивилась волшебница. — Вы же только вернулись. Вы устали после боя! Я поговорю с Терамаем, он поймёт и даст вам время отдохнуть…
Элис уже было направилась в сторону главы Ордена рыцарей храма, фигура которого виднелась в другом конце тронного зала, но её остановили, схватив за руку. Она обернулась и встретилась взглядом с Лайтом. На лице клирика всё ещё играла лёгкая улыбка, но в глазах было что-то такое, что заставило волшебницу замереть на месте. Странный холод, такой ледяной взгляд она уже точно у кого-то видела, только вот у кого?..
— Не стоит, — вкрадчивый тон и короткие фразы, — нас ждать никто не будет.
— Тогда я иду с вами, — самым серьёзным тоном из всех, на какой была способна, твёрдо сказана Элисия, — если Лайт представитель Ордена рыцарей храма, то я могу быть представителем Ковена. Не думаю, что Сайдель был бы против моей кандидатуры.
—
