– Выглядит весьма подозрительно.
– Да. Но у меня нет выбора.
– Мне это не нравится. Сильно не нравится. Я не уеду. Останусь поблизости, в лесу. Не прощу себе, если с тобой что-нибудь приключится.
Он щёлкает вожжами, понукая лошадей. Я быстро целую его в щёку.
Вот и наша хата.
– Ты иди открывай дверь, а я понесу Лайю.
Откидываю с колен попону, спрыгиваю на землю, иду к дому. Распахнутая дверь качается из стороны в сторону. Чую запах.
– Здесь кто-то был.
– Что? Где?
– Был и ушёл. – Я принюхиваюсь.
– Оставайся с Лайей, я проверю дом.
Довид достаёт револьвер из ранца, лежащего среди корзин, и идёт в хату. Я же забираюсь на телегу.
– Лайя!
– М-м?
– Сюда кто-то приходил.
– Приходил? – Она разлепляет веки и потягивается. – Кто?
– Не знаю. Дверь нараспашку. Да ещё запах этот, никак не соображу, где его слышала.
– Дверь и в прошлый раз была распахнута.
– Когда?
– Когда в дом забрался медведь. Забыла?
А ведь точно! Я ахаю.
– Лайя, теперь мне всё понятно. Знаю, чей это запах. Но что им у нас понадобилось?
– Кому?
– Рувиму. И может быть, Альтеру. Проклятье! Что им надо на сей раз?
– Значит, здесь небезопасно?
– Ох, Лайя, Лайя! – Я издаю горький смешок. – Разумеется, небезопасно. Спокойная жизнь в Дубоссарах давным-давно кончилась. Однако Фёдор заявил, что встретится с тобой только у нас дома.
– Фёдор? – Её глаза загораются.
– Да. Твой чёртов мишуге сказал, что он один может тебя вылечить.
– Никого! – выдыхает Довид, запрыгивая к нам. – Ну что? Пошли?
Заходим в дом.
– Отнести её наверх? – спрашивает он.
– Не стоит. Положи на родительскую кровать.
Откидываю покрывало. Запах пришельца чувствуется тут сильнее всего.
– Либа, – говорит Довид, – тебе не кажется, что обнюхивать постель – это как-то… э-э… странно?
– Извини. Клади Лайю. Просто у меня хорошее обоняние. Не зря матушка учила распознавать травы…
– Так ты искала в постели траву?
– Да нет же, глупый! – Хлопаю его по руке, оборачиваюсь и вижу, что Лайя плачет.
– Прости меня, – бормочет она. – Я тебя подвела, всех подвела. Не заметила, как они пришли. Прости, Либа. Они ведь за тобой явились, а я проморгала все знаки, и теперь слишком поздно что-то исправлять.
Мы с Довидом переглядываемся. О чём это она?
– Успокойся, Лайя, полежи. У нас был долгий день. Попытайся поспать. Верно, опять у неё жар.
Ничего, я полна решимости разобраться с её болезнью раз и навсегда, чего бы мне это ни стоило.
Лайя отрицательно качает головой. Всё быстрее и быстрее, и вот уже у меня мельтешит в глазах при одном взгляде на сестру.
– Лайюшка, утро вечера мудренее, а сейчас поспи, отдохни.
– Нет! Я всё, всё испортила! Как же ты не понимаешь?
– Позвать доктора? – спрашивает Довид.
– Не надо. Можешь побыть с нами немного? Покараулить дверь? Мне было бы спокойнее. Хочу её переодеть.
Он убережёт нас от Рувима с Альтером, а там, глядишь, и Фёдор явится.
– Всё, чего пожелает госпожа, – отвечает Довид с такой нежностью, что на сердце у меня теплеет.
Прежде чем выйти за дверь, он оборачивается и добавляет:
– Я уже говорил тебе, какая ты красивая?
– Прекрати.
– Почему?
– Потому. Не нужно.
– Ты права, не нужно. Но мне хочется.
– И вовсе я не красива.
– Что ты, Либа? Кто заставил тебя поверить в такую чепуху?
Стою, потупившись. «Я – зверь, Довид! Уходи… Узнаешь, кто я, и на версту ко мне не приблизишься».
– Красота, Либа, существует не сама по себе, красота – это то, что кому-то нравится.
На моих глазах выступают слёзы.
– Мне надо позаботиться о Лайе.
– А мне – о тебе. Посмотри на меня.
Мотаю головой.
– Почему ты плачешь? Ведь я же здесь, с тобой. Я пригляжу за вами обеими.
И закончится всё это большой бедой. И болью.
Лайя надсадно кашляет.
– Я буду за дверью, – со вздохом произносит Довид и выходит.
Лайя дрожит так, точно бьётся в припадке. Обнимаю её.
– Потерпи, сестрица. Скоро придёт Фёдор, скоро…
Она продолжает дрожать, а я плачу.
62
Лайя
Они пришли за Либой.Медведи-оборотни,Альтер и Рувим.Я слишком отвлеклась,глаза мне застил Фёдор,забыла обо всём.Теперь мне нужнопоговорить с сестройи всё ей рассказать.Но как решиться?Что же делать, мамо?Обрывки наставленийвсплывают в памяти…Что я ещё забыла?Что проворонила?По нашей крышетопочут лапки лебедячуть слышно.В груди теснит, в ознобетрясусь под одеялом.Мамо! Мамо!Опять зудит спина.Мне бы надона крышу глянуть хоть одним глазком,узнать, кто прилетел.Но нет, я слишкомослабела,а время утекаетпеском сквозь пальцы.63
Либа
– Можно? – спрашивает Довид, постучавшись.
– Входи! – распахиваю дверь.
– Боялся вам помешать, но… Я слышал голоса в лесу. Думаю, это охотничья партия. Похоже, обнаружили кого-то.
– Сходи посмотри.
– Нет. Я не брошу вас одних.
– Ну, пожалуйста. Очень хочется узнать, что происходит.
– А если кто-нибудь заявится сюда, пока меня не будет? Вдруг они только и ждут, чтобы я ушёл?
Очень может быть. А может, это Фёдор ждёт, когда уйдёт Довид.
– Я вас не оставлю, – твёрдо повторяет тот.
Думай, Либа, думай…
– Тогда сама схожу, а ты посиди с Лайей.
– Ещё чего! Совсем спятила? Одну я тебя не отпущу! Ни за что!
– Кто ты такой, чтобы мне указывать? – огрызаюсь я и иду к двери. – Да, иногда я трушу, но слабее от этого не делаюсь. Хочу знать правду, и ничто меня не удержит. Я – дочь своего отца и этим горжусь. – Произнося такие слова, сама начинаю себе верить. – Я не боюсь опасностей. Мне страшно потерять любимого человека.
Довид трёт лоб.
– Либа, неужели не понимаешь, как я за тебя волнуюсь? Я ведь тоже испуган. Я не хочу, чтобы с тобой случилась беда, потому что… Я тебя люблю…
– Мы же едва знакомы, – бормочу, не веря своим ушам.
Сейчас мне не до того. Не знаю, что и думать. Меня обуревают противоречивые мысли и чувства. До чего же не вовремя! И где этот треклятый Фёдор?
– Знаю, сейчас это некстати, – говорит Довид, – но… Скажи, чувствуешь ли ты ко мне что-то? Могу ли я… надеяться?
Что ему ответить? Он не знает правды. И пока не узнает, говорить не о чем. Пустое.
– Если ты сходишь в лес посмотреть, что там происходит, я обещаю подумать.
– Зачем ты так со мной?
– Ну, пожалуйста. – Отворачиваюсь.
– Хорошо. – Он качает головой, вздыхает. – Запрись изнутри. Что-нибудь тяжёлое к двери подтащи. Поняла? Я быстро.
– Спасибо. – Едва не плачу от облегчения и благодарности.
– И ещё, Либа…
– Да?
– Не заставляй меня ждать вечно.
64
Лайя
Мы ждём,ждём,ждём…Но нетни Фёдораи ни медведей.Я скороумру от жажды,от разрыва сердца,от этой адской боли. Где он?За мною не приходит почему?Где он?Где?Где…65
Либа
Ждём. Ставлю чайник на плиту. Достаю Талмуд. Священный текст меня успокоит. Всегда успокаивал.
В дверь стучат.
Лайя поднимает голову, наши взгляды встречаются. Бросаюсь открывать. На пороге – бледный, похожий на привидение Довид.
– Что случилось?! Ты так скоро.
– Нашли ещё один труп. Миши Сирко.
– Как же это… – В ужасе прикрываю рот рукой. – Разве Миша тоже пропадал?
– Вроде бы со вчерашнего вечера дома не появлялся. И опять в саду Янкеля Фельдмана, у самой реки. Тело… – Голос Довида срывается. – Тело было полностью обескровлено, как и Женино. И это ещё не всё. Говорят, после того как
