– О… – Юлиана была явно удивлена. – Она сейчас рядом со мной. Подождите, я спрошу.
Лана в ожидании замерла. Сердце металось в груди, кровь шумела в ушах. Она чуть ли не умоляла Бога заставить графиню согласиться.
– Эм, Руслана?
– Да!
– Я не очень понимаю, что бабушка хочет сказать, но, возможно, вы поймете. Она говорит, что вы еще не дописали историю. И как только допишете до конца, она вас ждет.
– Что? Я…
– Всего доброго, Руслана, – вежливо попрощалась Юлиана, и послышались гудки.
Марк напряженно смотрел на нее:
– Ну?
Руслана покачала головой.
«Дописать историю? Чью? Лизы? Но как?»
Вопросы сбивали с ног, и на нее навалилась безумная усталость. Она привалилась к Марку и уткнулась лбом в его плечо.
– Все против меня, – разочарованно произнесла она.
– Нет, глупышка. Я на твоей стороне, – прошептал Марк прямо ей на ухо.
Столп теплых мурашек промчался по спине. Внезапно в мозгу перемкнуло. Руслана подняла голову и впилась в горячие губы парня. Газеты упали на землю. Дрожащими руками Лана обвила Марка за шею и теснее прижалась, умоляя ответить на поцелуй.
Он сомневался недолго. Со свистом выдохнул и стиснул Руслану в объятиях, терзая ее губы. Приятное томление разлилось по телу. Она уже позабыла это чувство. И теперь собирала по крупицам каждое ощущение.
– Я устала бояться совершить ошибку, – пробормотала Руслана прямо в губы Марку.
– У тебя был тяжелый день. Ты перегрелась на солнце, упала в обморок, а затем закопалась в архиве, и поэтому ты сейчас меня целуешь, – поддразнил ее парень. Хитрая улыбка скользнула по его губам.
– Возможно, ты прав. – Руслана смущенно отступила от него и подняла газеты. – А сейчас я хочу домой. Одна, – добавила она.
– То есть продолжения поцелуя не будет? – разочарованно спросил Марк. – Так и знал. Ты все время обламываешь, Русалка. Сколько зарекался, не связывайся с блондинками, они динамят… Ай, больно. – Он потер бок, куда только что его ткнула Лана.
– Будешь ворчать, станет еще больнее. Вези меня домой, изверг. И, возможно, если вечером у меня будет хорошее настроение, я позвоню.
Марк хмыкнул и притянул Руслану к себе:
– А я, возможно, отвечу. – И он прервал их бессмысленный спор очередным поцелуем.
Графиня Маврос пристально глядела на Руслану, и ее глаза засасывали в омут…
Глеб и Лиза кружились в танце вокруг нее, но никто их не видел…
Мертвое лицо Глеба осуждающе смотрело на Лану со страниц газеты…
Марк целовал ее и целовал, но что-то было не так, возможно, страшный шрам на виске…
Руслана закричала и открыла глаза, вырываясь из водоворота кошмаров. От жесткого пола болело тело. Ноги затекли. Она непонимающе огляделась. И к горлу подкатил омерзительный ком.
Она снова была в мансарде. Вокруг разбросанные листы, исписанные на печатной машинке. И кровь… Она стекала по стенам, скапливалась в углах комнаты и медленно подбиралась к Руслане…
Глава 16
Отчаянный самообман
Русамия. Велидар. 1956 год
Натан вошел в ванную и схватил сестру за плечи. Она растерянно взглянула на него, попыталась спрятать фотографию, которая лежала в раковине. Но он перехватил ее руку.
– Что за детский сад? – рассердился Натан.
Кристина молчала. В широко распахнутых глазах читался ужас, а красный свет придавал ей мертвенный облик.
Натан посмотрел на снимок и замер.
Лили показалось, что каждая мышца его тела окаменела. Словно он античное изваяние древнего скульптора. Грозное и нерушимое. Она подошла ближе и выглянула из-за него, сгорая от страха и любопытства.
Обычная фотография. Натан обнимал Лили, губы слегка изогнулись в улыбке. Но ее взволновало другое. То, что находилось выше. Лилия нервно обхватила себя за плечи. Это не оптический обман. В окне мансарды четко прорисовывался силуэт девушки. Девушки, которой там быть не должно.
– Натан, кто это? – тихо произнесла Лили и сама поразилась, насколько жалким прозвучал ее голос.
Парень молчал. Он и Кристина молча буравили взглядом фотографию, словно хотели прогнать третьего лишнего. Но он никуда не исчезал.
– Натан? – Лили осторожно тронула его за плечо.
Она не хотела смотреть на незнакомку. Ноги уже слабели, голова кружилась. Возможно, в ванной душно. А возможно, не только у нее есть секреты?
– Лилия, уйди, – наконец процедил Натан.
Она отшатнулась и недоверчиво вгляделась в его лицо. Но нет. Она не ослышалась. Парень действительно произнес именно это.
– Прошу тебя, уйди! – закричал Натан. – Уходи домой!
– Ты прогоняешь меня?
Лили не верила. Не хотела верить, но слух не подводил ее. Буквально недавно он вел себя словно счастливый влюбленный, а сейчас за одно мгновение превратился в раненого зверя.
Натан оглянулся и простонал:
– Пожалуйста…
В его словах скопилось столько отчаяния, что Лили вылетела из дома, не пытаясь разобраться в происходящем. На улице она остановилась, схватилась за забор и тяжело задышала. В спину как будто ударили два острых лезвия. Лилия резко обернулась, но в окне мансарды было пусто. Лишь занавески слегка покачивались.
Лили поджала губы. Она не маленькая девочка, которая верит в сказки. Если они скрывают кого-то в доме, это их дело, но зачем позволять ей мечтать, что у них с Натаном что-то возможно? Зачем дарить ложную надежду, а затем бессердечно прогонять?
В сердце закололо. На душе стало тошно. К глазам подступили слезы обиды.
Она глубоко вздохнула.
«Контроль, полный контроль… Я должна быть сдержанна. Я – леди. А леди никогда не выходит из себя».
Но мысленная мантра с трудом помогала. Лили поняла это, когда пальцы онемели. Так крепко она стиснула забор.
– Лилия?
Тихий голос Кристины заставил распрямить плечи и обернуться. Девушка теребила юбку, избегала смотреть ей в глаза. От былой жизнерадостности остался серый пепел.
– Прости нас. То, что произошло, не поддается объяснению, но ты поверь, Натан не хотел обидеть тебя. Он… он в шоке. – Кристина проглатывала звуки, будто сдерживала рыдания. – В его жизни было столько боли, что он боится…
– Боится? – недоверчиво переспросила Лилия. – Чего? Кристина, объясни, чего он боится? – Она замолчала, испугавшись, что сорвется на крик. – Я влюбилась в его голос. В тот день, когда он спас меня. И, как отчаянная бродяжка, следую за ним по пятам, а он то приласкает, то жестоко оттолкнет. Мне нужна правда. Иначе я не смогу. – Признание далось легче, чем ожидала Лили. Но на душе стало еще горше.
– Я не могу. – Кристина прикусила губу, ее синие глаза заискрились от слез. – Он должен сам рассказать. Я правда хочу, но не могу. Но, когда ты узнаешь правду, ты все поймешь. Натан очень добрый и самый замечательный человек на свете. Он умрет за любимых. Однако жизнь успела поломать его.
При последних словах Лили вздрогнула, порывисто шагнула к Кристине и прошептала в лицо:
– Меня жизнь тоже не щадила. Но это
