Остановив машину, он выбрался из нее на тротуар и пешком вернулся назад, теша себя слабой, но все-таки надеждой, что, быть может, это он сам что-то не заметил, недоглядел. Медленно прошел мимо пятого номера. Так же медленно мимо номера девятого. Между ними по всем правилам, последовательностям и закономерностям должен был находиться номер семь, но он отсутствовал. Дойдя до конца девятого, Лис вернулся обратно и остановился точно между пятым и девятым домами. Надо сказать, что дома на всей улице стояли стена к стене, плечо к плечу, словно гренадеры, сомкнув строй, и нигде не наблюдалось и тонкой щели, даже самого узкого прохода между ними. То же самое и между пятым и девятым номерами. Лис протянул руку и ощупал шершавый бок одного дома, потом другого. Ничего необычного, камень как камень. Промежутка, какого-то лаза, в глубине которого мог бы прятаться номер семь, не было, один перерастал в другой явно и недвусмысленно. «Не очень-то и хотелось, – сказал сам себе Лис. – Не очень-то и хотелось».
Он перешел на противоположную сторону улицы и оттуда внимательно осмотрел номера 5 и 9, а заодно и всю нечетную линию домов, в надежде заметить какую-либо необычность. Никакого сбоя обычности и оттуда не разглядел. «А что бы ты хотел? – спросил себя с вызовом. – Чтобы тайное и важное место открывалось каждому желающему? Праздно или по делу шатающемуся? Так не должно быть, исходя из любой логики, не должно. Ведь это портал, а портал должен быть защищен. Вот он и того, заговорен. Все правильно…»
Успокоить-то он себя успокоил, тем более что, как уже было указано, лезть в провал прямо сейчас не собирался, просто хотел осмотреться перед тем, как принимать решение. Ну и как, осмотрелся? Что теперь?
Что делать дальше, он не знал. Нахохлившись, засунув руки в карманы куртки, вернулся к машине. По пути вдруг вспомнил, что и раньше замечал такое, что от него странным образом ускользает цифра – число – семь. Вот, например, примется он что-то считать-пересчитывать, а в голове словно что-то щелкает, и после шести всегда выпадает восемь. Ну, словно он не мог сосредоточиться или забывал, что следующее, проскакивал, потом опомнится, а уже восемь, девять… Странность такая, как ни посмотреть. Нет, он мог заставить себя проследить и произнести «семь» вовремя, но это всегда требовало дополнительных усилий. Седьмой автобус тоже не для него, сколько ни жди, не дождешься. Или вот этот случай, поход в контору по адресу Беллы Какенбург, 7, тоже сюда. И все это интересно, но не более, потому что ничего не объясняет. Странности, всего лишь странности, которые, возможно, он сам в голове накрутил и придумал, а если разобраться, то ничего определенного за ними нет. И это понятно. Если все грамотно объяснить, окажется, что все закономерно, как и должно быть. Зато непонятно, что делать дальше. Небольшая, но радость, что вход в преисподнюю не обнаружен, сменилась тревогой. Как ни крути, а лезть туда ему придется, но, оказывается, чтобы туда пролезть, придется еще и попотеть. А вот тут не ясно, как потеть, где, одному или с кем-то…
Усевшись в машину, он внезапно решил, что тотчас же отправится к Нине Филипповне. Уже по дороге обосновал свое решение предположением, что гадалка должна что-то знать и обязательно растолкует ему, что к чему.
Оставив машину во дворе дома, Лис, стараясь не смотреть на окна своей, кто бы что ни думал, квартиры, быстро прошел в подъезд. Доску он захватил с собой, чтобы не объяснять все на пальцах, а показать Нине Филипповне и послушать ее толкование. На лифте поднялся наверх. Не найдя звонка, осторожно постучал кулаком в обшарпанный дерматин двери. Ответом была тишина. Он постучал еще раз, более настойчиво, и тогда в ответ на его стук где-то в глубине квартиры возникли медленные тяжелые шаги. По тому, как помутнел дверной глазок, Лис понял, что кто-то с той стороны на него смотрит. Он улыбнулся, замок щелкнул, дверь распахнулась. На пороге, перекрывая проход корпусом, появилась Нина Филипповна. Плечи ее, словно лебедь крыльями, обнимала шаль, поверх того же ситцевого платья, которое он запомнил по прошлому разу, седые волосы, собранные в пучок, выбивались из узды и окружали лицо паутинкой. В светлых глазах ни тени тревоги, но лишь вызов и задор. Отведя волосы величественным жестом в сторону, она выглянула из двери и кинула быстрый взгляд в одну и в другую сторону.
– Ты зачем пришел? – спросила после этого резко. – Я же сказала тебе: больше не приходить.
– Обстоятельства, – промолвил Лис. – Надо кое-что уточнить.
– Ну ладно, – сказала гадалка. – Входи, раз пришел.
Посторонившись, она пропустила Лиса в квартиру. Проход открылся очень узким, просто щель какая-то, лаз, пришлось протискиваться бочком, прижимаясь и скользя по огромному мягкому бюсту хозяйки. Лис почувствовал смущение, его даже слегка в жар бросило, но Нину Филипповну, судя по выражению лица, ситуация только забавляла, Закрыв дверь, она повернулась в узком для нее коридоре и выдавила из него Лиса на кухню. Усадив гостя на стул, кряхтя, заняла свое место у стола, все как в прошлый раз.
– Ну, выкладывай, что у тебя, – сказала отрывисто. – Что это ты принес?
Лис видел, что Нина Филипповна как минимум недовольна его приходом, но отступать было уже поздно, да он и не собирался. Он положил панно на стол и, развернув, чтобы ей не пришлось рассматривать вверх ногами, придвинул его к хозяйке.
– Вот, – сказал, – смотрите…
Дерево на белой скатерти осветилось, будто живица, что стекает по стволам старых вишен. Нина Филипповна, замерев, долго молча смотрела на панно, потом осторожно прикоснулась к нему ладонью, ее широко расставленные пальцы, как заметил Лис, подрагивали.
– Дерево гофер… – произнесла она тихо и таким голосом, словно нашла наконец подтверждение всему, о чем и так давно догадывалась. – Откуда это у тебя?
– Человек один принес, – сказал Лис. – Еще раньше, до того, как все эти события начались… Я и забыл совсем. А вчера…
– И человека того зовут…
– Наряда.
Услышав имя, Нина Филипповна помрачнела. Ее лицо, похожее на сладкое печеное яблоко с плотно сжатыми пухлыми губами, выглядело несколько комично, но Вене было не до смеха.
– Разговаривать надо с тем, кто тебе это панно дал, – сказала она. – Вот с ним, с Нарадой. И чем раньше ты это сделаешь, тем лучше. Избежать… Не знаю, может быть…
