Паллорино подошла к столу, тронула золотой кулон и кончиками пальцев подвинула бусы, оказавшиеся четками с жемчужно-белым крестиком, как с опозданием понял Мэддокс. Внимание напарницы переключилось с четок на распятие, затем на мотивационные слоганы. Наконец Энджи подошла к карте, прикнопленной над книжной полкой у изножья кровати.
Мать Грейси плотнее запахнулась в длинную кофту. Она была в джинсах, без макияжа, явно не принимала душ и не расчесывала волосы. Случайная жертва трагедии, обреченная жить.
– Грейси мечтала путешествовать, – пояснила Лорна Драммонд, когда Паллорино наклонилась, чтобы разглядеть цветные кнопки на карте. – Кнопками отмечала места, где хотела побывать. Хотела повидать мир. У нее было столько планов… – Лорна Драммонд шмыгнула носом и подтерла его большим пальцем. – Столько планов…
Паллорино легонько коснулась корешков книг на полке.
– В алфавитном порядке, – отметила она. – И почти все в твердом переплете. Должно быть, Грейси много читала.
Лорна Драммонд кашлянула и кивнула.
– Ой, она очень любит… то есть любила… свои книжки. Прямо тряслась над ними. Могла одолеть толстую книгу за день – в основном фэнтези, и часто перечитывала.
– Вы ей книги покупали?
– Нет, она сама.
Паллорино подошла к айподу и откинула клапан обложки.
– Одна из новых моделей, с распознаванием отпечатка пальца… – Она взглянула на Лорну Драммонд: – Мы изымем все электронные устройства как вещественные доказательства…
– Зачем? Зачем они вам?
– Личная информация, включая телефонные звонки, электронные письма и адреса, сообщения на автоответчике, списки контактов, записи в календаре и сайты, которые она посещала, могут иметь решающее значение. Мы сможем узнать, что Грейси делала, куда ходила, где она могла встретить человека, который решил на нее напасть. – Паллорино открывала и закрывала ящики стола, затем она подошла к шкафу и отодвинула застекленную дверцу.
Энджи перебрала вешалки с одеждой, рассматривая наряды.
– Ваша дочь питала слабость к дизайнерским брендам, миссис Драммонд. Здесь есть очень дорогие вещи, некоторые еще с этикетками. – Она оглянулась на мать жертвы. – Откуда у Грейси эта одежда?
– Я… я не знаю. В основном она покупала через интернет.
– Ей было всего шестнадцать лет. Вы официально разрешали ей завести кредитную карту?
– Нет… Я не знаю, что откуда. Она же работала, вот и покупала себе вещи.
– И вы ни разу не спросили?
– Как-то к слову не пришлось.
– А айпод, ноутбук – их она тоже купила?
Мэддокс обратил внимание, что Драммонд начинает паниковать – женщина машинально потирала локти.
– Вы говорили, она работала в «Синем барсуке» всего один раз в неделю? – спросила Паллорино.
– Да.
– А вы уверены, что Грейси не получала деньги откуда-то еще, помимо работы в пекарне?
– Слушайте, я не понимаю, чего вы вообще пришли! Это комната моей дочери, ее личное пространство! Почему вы не убийцу ищете, а роетесь в ее шкафу и осуждаете меня как мать?
Взгляд Паллорино смягчился, когда она повернулась к Лорне Драммонд.
– Мне очень жаль, миссис Драммонд, я представляю, насколько вам нелегко, – сочувственно заговорила она, разительно меняясь буквально на глазах у Мэддокса. Настоящий хамелеон. Большинство хороших детективов умеют перевоплощаться и легко устанавливают контакт с кем угодно, от сливок общества до уличных отбросов. Но Мэддоксу не давал покоя вопрос: какая на самом деле Энджи Паллорино? Кто она дома – сексуальная красотка, как в ночном клубе, или холодный, бесстрастный коп? Или же успешная карьеристка, расчетливый, опытный следователь, выжимающий по максимуму из своих подозреваемых и преследующий собственные цели?
– Вы говорили, что уже давно не виделись с ее отцом, но может ли такое быть, чтобы он или кто-то другой завел для нее кредитную карту, а Грейси бы вам не сказала?
– Нет. Нет… – Лорна Драммонд закрыла лицо руками. – Я не знаю. Не знаю… – Она подняла голову. На лице выступили красные пятна. – Грейси работала. Я тоже вся в работе. Я дочку подняла. Я ее выучила. Она хорошо училась! По воскресеньям ходила в церковь. Она же пела как ангел! Грейси была порядочной, приличной девочкой.
– Иногда все не так, как кажется, миссис Драммонд. Судя по всему, вы многого не знаете о своей дочери. – Паллорино помолчала. – У каждого свои секреты.
– Значит, вот чем вы на работе занимаетесь – ходите по спальням, суете нос в чужую жизнь, секреты на свет вытаскиваете?
– Идите-ка сюда, присядем на минутку. – Паллорино присела на кровать Грейси. Лорна Драммонд неохотно опустилась на краешек. Мэддокс воспользовался возможностью и подошел к фотографиям на зеркальной дверце. – Когда вы впервые заметили, что у нее появились хорошие вещи? – спросила Паллорино спокойно, даже ласково. – Приличная одежда, ноутбук, айпод?
– Не сразу, пожалуй, полгода тому назад или месяцев восемь. А может, меньше. Но точно после того, как она пошла работать в «Барсук».
– А когда она пошла туда работать?
– Чуть больше года назад.
– Вы заметили какие-нибудь изменения в самой Грейси?
– Она стала веселее, похудела немного. В детстве Грейси всегда была пухленькой и вечно сидела на диетах…
Мэддоксу вспомнилась Джинни, и его сердце сжалось: на некоторых фотографиях Грейси была очень похожа на его Джинн. Ему есть в чем себя упрекнуть – он не видел, как росла его дочь. Интересно, он бы заметил, если бы у Джинни появилась дизайнерская одежда?
– Раньше Грейси в школе обижали, но теперь все изменилось – она стала увереннее, начала краситься. Я-то радовалась – девочка повзрослела, кончился неуклюжий переходный возраст… – Драммонд высморкалась.
– У нее был бойфренд?
– Она встречалась с мальчиком из своей школы, Риком Батлером, но они расстались.
– Когда?
– Я… Ну месяцев восемь назад или девять… Я за такими вещами как-то не слежу.
Паллорино достала из кармана блокнот и записала имя.
– Расстались мирно?
– Нет, у них произошла крупная ссора, Грейси страшно переживала. Но потом она с кем-то познакомилась в загородном клубе «Оук Бей», куда Рик ездил заниматься теннисом. Он, знаете, прекрасно играет, но такой клуб ему не по карману. Тренер из Европы, Серж Радикофф, оплатил его членство в «Оук Бей». Он Рику и тренер,
