Как-то неопределенно пожимаю плечами. Я отвык от банального обычного общения ни о чем. Возможно, стоит просто поговорить хотя бы с кем-то. Нельзя сходить с ума. Нельзя сосредотачивать весь свой мир на чем-то одном.
Вот только не получается. Так вышло, что он становится всем. Самым притягательным, самым опасным, самым идеальным. Всё, что прекрасно, в этой жизни либо аморально, либо смертельно.
========== VIII ==========
Placebo — Protege Moi
Ноябрь начинается со снега. Промозглого, мокрого, но снега. Я опрометчиво выхожу из дома в тонких джинсах и вязаном сером пуловере. Не греет ни капли, снежинки забираются под ткань, таят и холодными каплями ползут по спине. Холодно. Невыносимо холодно. И я не понимаю, то ли снег тает на моих щеках, то ли… это слезы.
Смахиваю резким движение руки. Другой держу винтовку. Крепко сжимаю, чтобы не выронить, как все прошлые разы. Осталось три недели. Либо убиваю я, либо меня. И последний вариант устраивает больше. Перед глазами мокрая пелена, но я упорно продолжаю смотреть в прицел. Сегодня там девочка. На ней красное, слишком яркое для серой осени пальто. Она беспечно идет через дорогу, машины тормозят на красном, как её одежка, светофоре. Судя по досье во втором экземпляре папки, на которую у меня другие планы, её зовут Матильда и ей всего 11 лет. Ребенок. Маленькая девочка, которая не успела еще сделать что-нибудь хуже, чем вылить тарелку невкусного супа в унитаз или отдать положенный кусок котлеты коту. Она просто родилась в слишком обеспеченной и в какой-то мере влиятельной семье. Просто её мать или отец (я предпочитаю не уточнять, когда принимаю заказ) перешли дорогу кому-то. Паук плетет свою паутину и ловит мух. Её родители попали в такую же паутину. Вот только за ошибки расплачиваться не взрослым. Детям.
Я почти нажимаю на спусковой крючок. Представить, что это не ребенок. Это просто «заказ». «Задание». Просто «цель».
Винтовка выпадает из рук, ударяясь о бетонную поверхность крыши. Я падаю следом на спину, разбивая, кажется, затылок. Пелена перед глазами начинает колыхаться, и непрошеный снег ползет по щекам, скатываясь к шее.
Я прокручиваю в голове песни Троя. В ушах звучит его голос. Я медленно схожу с ума, потому что он целиком и полностью проник в мою жизнь, сам того не подозревая.
На том диске было шесть песен. Я прослушал каждую из них бессчетное количество раз. Я перематывал каждую из них на начало, стоило отзвучать последним нотам, лишь бы слышать его голос снова и снова. Единственная песня, которая стала для меня своеобразным табу — это та «самая», чье название написано маленькими буквами. «for him.»
Я знаю, что когда он станет знаменит, когда выпустит свой альбом, там будет эта песня. И никто не поймет, про кого она.
…к сожалению, про нас.
Про то, что могло быть.
Я лежу на крыше, чувствуя, как снег метет всё сильнее и сильнее. Меня накрывает холодным одеялом, рука беспомощно тянется за винтовкой, но в итоге опадает и замирает. Нет желания ни вставать. Ни отряхиваться от мокрого снега. Ни идти куда-то. Ни жить.
И на ноги меня поднимает одна лишь мысль — провести отведенное нам время так, чтобы он вспоминал обо мне не со слезами, а с улыбкой.
***
BROODS — 1000X
В кофейне Джо и Каспар заканчивают возводить подобие стен. Хитрое переплетение вырезанных из дерева узоров они соединяют многочисленными шарнирами и крепежами, создавая в итоге вполне полноценную конструкцию, которая хоть и кажется шаткой, таковой явно не является. Когда мы с Зои шли тогда до кофейни, она рассказала, что Джо и Каспар друзья уже много лет. Одна квартира, одна мечта на двоих, потом и один бизнес. Даже девушка, зная парней очень хорошо, порой сомневалась, просто ли она друзья. Но потом Джо вроде бы начал встречаться с девушкой, однако их отношения быстро закончились. Подозрения Зоеллы усилились. И как типичная девушка, она молчала, что-то додумывала, чтобы в итоге спросить в лоб. Далее рассказ пришлось временно прервать, потому что мы дошли до кофейни. Спустя полчаса, когда всё было готово к открытию, Зои принесла две кружки с глинтвейном и, сев рядом со мной, продолжила. К облегчению девушки, брат оказался нормальной ориентации. После этой фразы Зоелла поспешно добавила:
«Ничего не подумай, я нормально отношусь к геям, но просто и Джо, и Каспар дурные до невозможности, если свяжут жизнь друг с другом окончательно — конец. Разнесут всё вокруг, друг друга прибьют, шутки устраивая. Нет, этим двум нужен кто-то степенный, спокойный и домашний, чтобы уравновесить».
Дальнейшие полчаса мы старались избегать разговора о том, как мы с Троем связаны. Но не заданный вопрос буквально был ощутим в воздухе. Но девушка не спросила. Допила глинтвейн, предложила мне покушать, а когда я отказался, отругала за синяки под глазами и худобу. В итоге домой я шел с полным пакетом еды. Почему она помогает мне, возможно, осталось бы загадкой, не приди на мой телефон смс-ка с неизвестного номера:
«Он попросил заботиться о тебе. Не знаю, зачем ты Трою, но, видимо, ты для него важен».
Я записал номер Зои на телефон и решил, что когда морально буду готов разгребать свалившуюся на меня кучу проблем и нерешенных (скорее даже нерешаемых) вопросов, я отдам ей долг.
— Помочь чем? — я машу рукой Джо и Каспару, которые сначала щурят глаза, пытаясь увидеть меня сквозь снег, а потом машут в ответ.
— Не, — Каспар как-то беспечно улыбается, отпуская одну из деталей, которая тут же падает на голову Джо. Тот витиевато ругается, расписывая в самых красочных выражениях, что ждет Каспара, если тот «сейчас не возьмет эту сраную стену и не прикрепит её намертво». — Иди, там сегодня очень крутые булочки с маком и корицей.
— Звучит заманчиво, — дружелюбно улыбаюсь, надеясь, что не разучился этого делать. Вспоминаю про деньги, которые хотел отдать Зои за её помощь, но решаю, что отдам через Джо. Я отдаю парню в руки пачку денег, ловя на себе шокированный взгляд. — Передай сестре, окей?
Не задерживаюсь больше на улице, где снег начинает идти всё сильнее, и захожу в кофейню. Теперь под навесом стоят помимо столиков две вешалки, на одну из которых я вешаю пальто. В теперь уже помещении, а не просто летней террасе, витает запах корицы, ванилина и кофе. Тут немного прохладно, с одной стороны лишь жалкое подобие стены, сквозь которое можно наблюдать идущий на улице снег. Натягиваю на ладони рукава черного джемпера, но теплее не становится. В колонках играет что-то по-зимнему романтичное, медленное,
