— Дай-ка я угадаю: здесь никто не знает, чем я занимаюсь.
— Им это не интересно, — Гарри поднял руку, и между его пальцами тут же появился бокал с игристым вином. Домашние эльфы семейства Малфой ждать себя не заставляли. Гермиона старалась не думать о том, что ждет этих наивных и в большинстве своем беззащитных существ, случись им на пару секунд замешкаться.
— А тебе? — подняла она руку с видом как можно более равнодушным. Бокал того же вина появился спустя мгновение.
— И мне.
Одиночество в толпе. Вот от чего бежала Астория Малфой. Все сокровища, что она привозила из своих путешествий, были лишь мусором для ее семьи и окружения, ее открытия — пустым звуком, ее приключения — блажью.
— У меня вообще есть друзья? — мрачно пригубив вина, спросила Гермиона.
— Да, и довольно много, — Гарри поднес свой бокал к ее, и нежный звон стекла разлился в воздухе, — но их никогда не приглашают.
***
Даже при наличии нескольких охранников, которые размеренными шагами патрулировали дом, пробраться к комнате Скорпиуса незамеченными под мантией истинной невидимости не составило никакого труда. Драко поймал себя на мысли, что завидует этому парню. И сколько, интересно, лет эта бесценная вещь служит мистеру Поттеру? Сколько грязных делишек он успел обстряпать с ее помощью? Уж наверняка не ограничился теми снежками на пятом курсе. Скорее всего наведывался в женские душевые после квиддичной тренировки, мерзкий маленький очкастый…
— Закрыто, — прошипела Астория, прервав его мрачные размышления о несправедливости жизни.
— Следи за коридором, я разберусь, — Драко выпутался из-под мантии и занялся замком. Едва ли Люциус установил что-то серьезнее обычных запирающих чар, он ведь хотел запереть ребенка, а не демона из преисподней.
Хотя утверждение, конечно, спорное.
— О, это займет некоторое время, — сквозь зубы процедил Драко, и хотя он не мог видеть свою жену, слышал ее полное праведного гнева сопение он вполне отчетливо.
Драко принялся было перебирать в уме знакомые чары от простого к сложному, но вскоре понял, что зря теряет время и начинать следует именно со сложного. Кажется, Люциус тоже перестал недооценивать своего внука.
На лестнице раздались шаги. Драко выбросил руку в сторону, где должна была стоять Астория, чтобы вновь забраться под мантию-невидимку, но с ужасом обнаружил, что ее там нет. Рука лишь рассекла воздух, Драко застыл в ужасе. По лестнице поднимался Натаниэль Гартнер, высокий плечистый охранник из числа личной гвардии Люциуса.
Драко растянул губы в улыбке. Никакой магии во время операции. Он, черт возьми, абсолютно беззащитен перед профессиональным бойцом. И второй попытки не будет.
— Добрый вечер, мистер Гартнер, — лучезарно улыбнулся он охраннику, но, к несчастью, тот оказался достаточно умен для своей должности. По мимолетному замешательству на его лице, по чуть расширившимся глазам, по напряжению в руках стало ясно: он только что видел Драко на приеме и знал, что никому не следует находиться в двух местах одновременно, но старался не показать этого.
— Добрый вечер, сэр, — учтиво склонил голову он, и его пальцы крепче сжали палочку, которую он держал наготове. — Как проходит прием?
Но в тот момент, когда Натаниэль вскинул руку и открыл рот, чтобы выкрикнуть заклинание, из воздуха прямо перед его лицом появилась тонкая рука, облако белесой пыли окутало голову Гартнера, и он упал замертво.
— Открывай чертов замок, Малфой, — раздался шепот из пустоты, — как только его отсутствие заметят, нам придется иметь дело с хозяином поместья.
«Я — хозяин поместья», — с раздражением подумал Драко, и тут его осенило: незачем накладывать на дверь самые изощренные чары, достаточно использовать простейшие, но те, что сможет открыть только лорд Малфой. И так уж вышло, что…
— Я — лорд Малфой, — приложив руку к двери, проговорил Драко, и замок тихо щелкнул. Чисто гипотетически, эту дверь мог бы открыть и Скорпиус, но тот скорее умрет, чем подумает о себе, как о хозяине поместья, которое ненавидит. И в этом заключалась ирония, которая, должно быть, забавляла Люциуса. Взаперти Скорпиуса держало его желание сбежать от семьи, не быть Малфоем.
За ноги втащив безвольное тело Гартнера в детскую, Драко закрыл дверь, расправил натруженные плечи, развернулся и встретился с остекленевшим взглядом своего сына, который сидел на кровати, скрестив худые ноги. Шорты и мятая рубашка на мальчике говорили о том, что он еще не ложился, хотя должен был спать сном мертвеца, повинуясь приказам своего деда. Впрочем, у Драко не было времени задумываться об этом.
— Что ты делаешь? — не отрывая взгляда огромных синих глаз от своего отца и его жертвы, осторожно спросил Скорпиус.
— Мистер Гартнер задавал слишком много вопросов, — с досадой пнув ногу охранника, проговорил Драко. — Мне не хотелось отвечать.
Скорпиус икнул. Драко нахмурился. Да что с ним такое? Разве он не должен под своим отупляющим заклятием флегматично таращиться в стену, даже если вокруг беснуется стая розовых пони, не говоря уже о том незначительном факте, что его отец пытается спрятать труп в его спальне?
— Ты просто отец года, Малфой! — скидывая капюшон мантии, фыркнула Астория и подошла к сыну. — Мистер Гартнер в полном порядке, он просто спит и вдобавок позабудет все, что сегодня видел.
— Мама! — просиял Скорпиус. — Почему ты так долго? Я уж думал ты никогда…
— Тише, дорогой! Мне нужно рассеять всю эту… — она вдруг осеклась и замолчала.
— Какие-то проблемы? — Драко подошел ближе.
— В том-то и дело, что никаких! — в замешательстве повернулась к нему Астория. — На нем нет ни одного контролирующего заклятия, Драко. Он чист, как стеклышко!
Скорпиус опустил глаза и даже немножко покраснел.
— У нас с сеньором Буджардини деловое соглашение, — смущенно улыбаясь, начал он. — Одну неделю я веду себя как angelico bambino, а вторую постепенно начинаю… Как же это?.. попирать устои благородного семейства. Дедушка вызывает сеньора Буджардини снова. И снова. И снова. И платит ему каждый раз. Если я нарушу соглашение, сеньор Буджардини применит настоящие чары. По правде говоря, я не уверен, что он вообще умеет, но он знает, как говорить без слов в моей голове, так что я предпочел не злить благородного дона и ненадолго стать angelico bambino.
— Ты разорвал дневник дю Мореля, чтобы убедить меня в своей неадекватности?! — голос Драко напоминал шипение ядовитой змеи. — Семнадцатый век, Скорпиус! Единственный экземпляр!
Скорпиус покосился на Драко, глубоко вздохнул и обратился к матери, которая все еще держала
