— Я вспомнила, — начинаю я. — Он знает. Прости меня. Он прижал меня к стене, заставил держать глаза открытыми; он уже догадывался, что я беременна, и с помощью легилименции выяснил, чей это ребенок…
Он до боли стискивает мое плечо — у меня перехватывает дыхание, — а потом отворачивается, лишь бы я не видела в его глазах отражения эмоций, что завладевают его душой: страх, ненависть, ярость…
— Прости, я пыталась…
— Знаю, — он резко обрывает меня, закрывает глаза и делает пару глубоких вдохов. — Что ж, вот и все, — тихо и твердо продолжает он, не глядя на меня. — Тогда, уходим. Вместе. Сегодня.
Смотрю на него, не веря своим ушам.
— Сегодня? — выдыхаю я.
Он переводит на меня взгляд.
— Сегодня после захода солнца.
— А пока? — мой голос дрожит.
— А пока нам остается только ждать, — мрачно улыбается он.
Глава 46. Перед бурей
«…произошло событие, которое — пока оно длится — изменяет облик вселенной для двух людей; если бы об этом событии ведал фермер, он, как человек практический, отнесся бы к нему презрительно; однако основывалось оно на стремлении более стойком и неодолимом, чем все так называемые практические предпосылки. Отдернута была завеса; отныне перед каждым из них открывался новый горизонт…» — Томас Харди, Тэсс из рода д’Эрбервиллей
Все пассажиры судна должны покинуть борт. Жизнь оставшихся — в руках Божьих.
Забудь эту жизнь, пойдем со мной,
Не оглядывайся, теперь ты в безопасности.
Открой свое сердце, сбрось щиты,
Теперь тебя никто не остановит. — Evanescence, Anywhere
Мой мозг, как пористая губка, впитал столько информации, что не в состоянии воспринимать что-то еще. Последние несколько дней так перенасыщены событиями… С трудом верится, что всего лишь прошлой ночью я рассказала Люциусу о ребенке.
Он крепче сжимает меня за плечи и резко притягивает к себе, обнимая изо всех сил.
Не знаю, почему, но у меня перехватывает дыхание.
— Мы правда сможем сделать это? — шепотом спрашиваю я.
Повисает пауза.
— Я не позволю им причинить тебе боль, — шепчет он. — Я вытащу нас отсюда. Верь мне. Все будет хорошо.
— Как?
Молчание. Он задумчиво смотрит поверх моей головы, а я, закрыв глаза, приникаю ближе. Он опускает подбородок мне на макушку.
— Нужно дождаться заката, — наконец произносит он. — И сразу же бежать к озеру и молиться, чтобы мы успели вызвать лодку раньше Эйвери.
Открываю глаза, цепляясь за отворот его мантии, мягкая ткань под пальцами дает мне ощущение спокойствия.
— А он вообще может ее вызвать? Он не член семьи…
Он усмехается.
— Это для него не проблема, ведь он всегда таскает за собой Беллатрикс. Не сомневаюсь, что это и есть ее «миссия» — сопровождать его, пока он будет докладывать Темному Лорду о своих и ее подозрениях.
Сердце делает кульбит.
— Но у нас есть преимущество, — продолжает он. — Мы знаем, что им известно о нас. А они этого не знают, поэтому не особенно и спешат, и это дает нам фору. Нужно только вызвать лодку первыми, переплыть реку, молясь не встретить никого из них на другом берегу, и все. Мы будем свободны, ты и я.
Впитываю эти слова.
Как просто они звучат.
Свободны. Я и он. Я освобожусь из своей тюрьмы, он — из своей.
Но…
— И Рон, — тихо произношу я. Утверждение, не вопрос.
Вздрогнув, он отстраняется.
— Что, прости? — напряженно спрашивает он, его глаза вспыхивают.
— Ты слышал. Рон пойдет с нами. Я не уйду без него, — решительно отвечаю я.
Его лицо искажает злоба.
— Вот скажи мне, — твердым голосом начинает он. — Если Эйвери уже знает о нас, и я согласился пойти с тобой, на кой черт нам тащить с собой Уизли? Это увеличивает риск…
— Я не уйду без него! — повышая голос, повторяю я. — Если мы сбежим, они сразу же перевезут его в другое место, и я не успею сказать Ордену, где нас держали. Его могут вообще не найти. Это и его последний шанс обрести свободу!
В его глазах застывает лед.
— Ну, не найдут его, мне-то что? Как будто меня волнует, убьют его завтра или нет.
Вырываюсь из его рук.
— Послушай меня, — железным тоном начинаю я. — Если ты не поможешь Рону сбежать с нами, я повешусь сразу после рождения нашего ребенка. Я серьезно, Люциус. Несмотря на наши с тобой отношения, я люблю Рона и не оставлю его умирать. Он много для меня значит, и он столько для меня сделал.
С минуту он молчит.
— Отлично, — в его голосе лед. — Но поклянись мне, что как только мы будем на свободе, вы с ним больше никогда не увидитесь.
Желудок скручивает.
— Так теперь будет всегда, да? Ты отдаешь приказы, а я должна беспрекословно подчиняться?
— Конечно же нет, — отмахивается он.
Но в глубине души я чувствую: нам понадобится вечность, чтобы вывести наши отношения на тот уровень, где мы оба будем равны.
Ладно. Сейчас неподходящее время для перемен. И все же я никогда не откажусь от Рона. Скорее ад замерзнет…
— Я не могу обещать тебе этого, — качаю головой. — Рон — мой друг, лучший друг. И я не оборву с ним связь только из-за твоей прихоти. Я никогда с ним так не поступлю.
Он выдыхает сквозь зубы, будто ему внезапно стало больно, но он пытается перетерпеть.
— Ответь мне честно, — шепчет он, — все это — ваш с ним план?
— Что, прости? — непонимающе моргаю.
— Это твое мы, — срывающимся голосом отвечает он. — Как я могу быть уверен, что ты не заманиваешь меня в ловушку, заставляя освободить вас? Как я могу быть уверен, что ты не сбежишь с Уизли, как только мы окажемся на свободе? — он вперяет в меня ледяной колючий взгляд.
У меня падает сердце.
Я будто умираю.
Никогда еще мне не было так больно.
Внезапно его взгляд проясняется, и он качает головой, стряхивая наваждение.
— Нет, — шепчет он. — Этого не может быть. Иначе с чего бы тебе так уговаривать меня идти с тобой.
— Вот именно, — резко бросаю я.
— Прости, — его глаза полны мольбы.
— Господи, Люциус! Как ты можешь?..
У него такой вид, словно я дала ему пощечину. Несколько мгновений стоит напряженная тишина.
Боже, о чем мы думаем? У нас ничего не получится. Мы и двух минут не можем провести без желания поубивать друг друга к чертовой матери.
Он вздыхает, опуская руку в карман и доставая порт-ключ.
— Пойду и скажу ему, чтобы был готов, — коротко бросает он.
— Обещаешь? Я не уйду, пока…
— Обещаю! — огрызается он, исчезая в красном мареве.
Сжимаю и разжимаю кулаки.
Как это глупо. Все это… о, боже. Получится ли у нас что-нибудь? Я и он в реальном мире…
Даже если мы сможем жить вместе и как-то наладить наш быт, нас никто не поймет. Нас никогда не оставят в покое. Я прямо сейчас слышу их голоса…
…глупая девчонка… старый извращенец… однажды Пожиратель смерти — навсегда
