— И… как же он умер? — Волдеморт уже знает ответ.
Качаю головой, не находя слов.
Вздохнув, он подает знак Эйвери, и тот поднимает палочку.
— Нет! — выкрикиваю я.
— Говори, — приказывает Волдеморт.
Я иду по лезвию бритвы.
— Мы… он и я… — глубоко вздыхаю. — Вы должны понять: он просто сошел с ума. Я имею в виду, по-настоящему слетел с катушек. Он бы…
Снова глубоко вздыхаю.
— Как-то ночью он пришел ко мне в комнату и… пытался… — не знаю, как продолжить. — Это было уже не в первый раз. Он и раньше… но на этот раз… Люциус… он остановил его. Долохов вышел из себя, они дрались, но я отпихнула от него Долохова и…
Я сказала достаточно.
Люциус медленно поднимается на ноги, осуждающе глядя на меня. Он винит меня в том, что я избавила его от новой порции пыток и боли.
Перевожу взгляд на Волдеморта, который улыбается так, словно только что победил Дамблдора, захватил Хогвартс и подмял под себя Министерство, и я внезапно понимаю, почему Люциус так смотрит на меня.
— Ты убил Антонина? — Беллатрикс потрясена. — Из-за нее?
— Не делай вид, что тебя глубоко опечалила его смерть, — бросает Люциус. — Насколько я помню, ты едва его выносила…
— НО ЭТО НЕ Я УБИЛА ЕГО! — срывается она.
Боже, что же я наделала?
Волдеморт взирает на Люциуса с непередаваемым выражением.
— Не обязательно было убивать Антонина, чтобы держать его подальше от нее, — ровным тоном произносит он. — Надо было лишь сказать мне, и я отослал бы его отсюда. Что так затуманило твой разум? Если ты так сильно ее хотел, какое значение имело, подпорченный она товар или нет?
Люциус молчит, и Волдеморт усмехается.
— Никогда не думал, что стану свидетелем того, как твои чувства возьмут верх над здравым смыслом, Люциус. Ты всегда был таким последовательным…
Он крепче сжимает палочку.
— Как низко ты пал из-за грязнокровки, — заключает он.
— Но… мой господин, отец хороший человек! — внезапно вмешивается Драко. — Он никогда прежде так не поступал! Во всем виновата грязнокровка, она имеет власть над ним. Не знаю, как ей это удалось, но…
Волдеморт взглядом заставляет его замолчать.
— И что ты предлагаешь? — цедит он.
Драко заставляет себя говорить.
— Я просто говорю… ну, это не… Может, так сложились обстоятельства, понимаете?
— Обстоятельства? — прищурившись, переспрашивает тот.
Меня восхищает выдержка Драко.
— Я о том, что… он торчал здесь месяцами, не имея возможности увидеться с мамой…
Эйвери издает смешок.
— Почему-то мне кажется, что у Люциуса не было с этим проблем…
— Господин! — в голосе Беллатрикс паника. Эйвери улыбается, глядя на Драко, переводящего взгляд с одного на другого.
— Что вы имеете в виду? — спрашивает он.
— Ты еще столько не знаешь о своем отце, — откровенно забавляясь ситуацией, подливает масла в огонь Эйвери.
— Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?! — Неужели мне жаль его? Совсем чуть-чуть. Он выглядит таким потерянным.
— Не смей! — шипит Беллатрикс Эйвери.
— Вы позволите, мой лорд? — он слегка склоняет голову.
— Продолжай, — нарочито скучающим тоном отвечает тот.
Эйвери широко улыбается, глядя на застывшее в ужасе лицо Беллатрикс, и переведя взгляд на Драко, продолжает.
— Грязнокровка была не единственной… неосмотрительностью со стороны твоего отца, — елейным тоном бормочет он. — Его аппетиты несколько… непомерны. Взять хотя бы твою тетю Беллатрикс…
Рон победно выкрикивает: «Ха!», но Драко не обращает на это внимания. Он переводит взгляд с Беллатрикс на Люциуса и обратно, и на лице его читается откровенный ужас.
— Ох, — выдыхает он, поворачиваясь к отцу.
— Ты — с ней! — задыхаясь выговаривает он. — Она же мамина сестра…
— Я знаю, — отрывисто бросает Люциус. Судя по его виду, его совсем не волнует, что Драко обо всем узнал. И я не виню его в этом. В сравнении с тем, в какой ситуации мы с ним оказались, открытие Драко как-то меркнет.
— Драко, — жалобно (ушам своим не верю!) стонет Беллатрикс.
Люциус безучастно смотрит на сына.
— Поверь мне, я сожалею обо всем, что у нас с ней было, — произносит он.
Драко всхлипывает и качает головой, выглядя при этом так, будто его вот-вот стошнит.
— Драко, прости, — заламывая руки, вмешивается Беллатрикс. — Но лучше уж со мной, чем с…
Драко закрывает руками лицо и громко стонет.
— Не смей говорить, что ты более предпочтительна, нежели…
Она протягивает к нему руку, но не решается прикоснуться.
— Я хотя бы не грязнокровка.
Драко убирает ладони от лица, глядя на тетю и отца так, словно не имеет к ним ни малейшего отношения.
— Что за семейка? — потрясенно выдыхает он.
Волдеморт наблюдает за спектаклем с неподдельным интересом и весельем.
— Тебе не обязательно идти по их стопам, мой мальчик, — произносит он. — Ты можешь быть лучше них, если приложишь усилия. Учись на их ошибках, и с такой чистой кровью, как у тебя, ты много добьешься.
Он поворачивается к Люциусу.
— В конце концов, не могу даже представить, что ты наступишь на те же грабли, что и твой отец, Драко. Только не после того, как станешь свидетелем расплаты за содеянное.
Драко вздрагивает.
— Ты умрешь, Люциус, — спокойно констатирует Волдеморт. — Ты знаешь это.
На мгновение наши с Люциусом взгляды встречаются, и боль в его глазах убивает меня.
— О, — продолжает Волдеморт. — Но, вероятно, смерть тебя больше не страшит.
— О чем вы? — Люциус вновь смотрит на Волдеморта.
Улыбка Темного лорда становится шире.
— По неизвестным мне причинам эта грязнокровка, — он указывает на меня, — много значит для тебя. Иначе ты не стал бы стольким рисковать ради нее.
Люциус молчит.
— Что-то подсказывает мне, — продолжает Волдеморт, — что для тебя видеть ее страдания намного хуже смерти.
Он поворачивается ко мне с дьявольской улыбкой на лице, и тут комната наполняется голосами: Люциус и Рон — они кричат, перебивая друг друга. Все настолько смешалось, что я едва понимаю, кто что говорит.
— Бога ради, да что же вам нужно?
— Она ни в чем не виновата, ты, гребаный Франкенштейн…
— Я всегда был предан вам, и она ничего не сделала…
— Если хотите кого-то наказать, то наказывайте его!
Волдеморт улыбается еще шире, обнажая мелкие острые зубы, и взмахом палочки заставляет обоих замолчать.
— Итак, думаю, я прав, предполагая, что каждый из вас готов понести наказание вместо нее?
У меня замирает сердце.
Нет. Только не это!
Испуганно перевожу взгляд с одного на другого.
— Не смейте! Оба!
Но они не обращают на мои слова никакого внимания.
Первым отвечает Рон.
— Да, — он поднимает голову и смотрит прямо на Волдеморта.
Но тот не смотрит в ответ. Все его внимание приковано к Люциусу, и он ждет только его ответа.
Люциус бросает на меня взгляд, а затем, глядя в глаза своему господину, кивает. Без сомнений, без колебаний, — четкое движение, означающее твердое решение.
Беллатрикс насмешливо фыркает, а Волдеморт откровенно смеется.
— Что ж, это интересно, — он поворачивается ко мне. — Двое влюбленных мужчин, готовых в буквальном смысле слова умереть за тебя, Гермиона. Не об этом ли мечтает каждая девушка?
Мое дыхание сбивается.
— Чего вы от меня хотите? — слабо выдыхаю я. Может быть, если я сыграю на дурочку, все закончится быстро, и он не будет забавляться с нами, как кот с мышами.
— Я
