Арей медленно выдохнул, прежде чем ворваться в её рот, дразня и лаская, раздражая нежную кожу девушки жесткой бородой. Он целовал неистово, грубо - почти эгоистично. Однако протяжный стон Пельки доказал, что это приносит обоюдное удовольствие, и мужчина стиснул тонкое тело сильнее, ещё больше распаленный откликом возлюбленной.
Оторвавшись на время от истерзанных губ, барон мрака склонился к её уху, рассказывая о том, что желал бы сделать с нею. Пелька прижала свободную руку ко рту, тихонько охнув. Ей хотелось потребовать, чтобы он немедленно замолчал, перестал говорить все эти грубые вещи. Однако всё, что она могла - лишь краснеть, не в силах понять, от чего больше: то ли от его бесстыдных обещаний, то ли от того, что хотела испытать это в реальности.
- Арей, - пролепетала девушка. - Хватит, прекрати…
Барон мрака рассмеялся низко, гортанно, зарываясь лицом в её волосы.
- Со мною ты постепенно теряешь и стыд, и свою скромность, - прошептал он охрипшим голосом. - И мне это нравится.
В этот раз он взял её грубо, без подготовки, заглушая поцелуем жалобный вскрик. Пелька вцепилась в его плечи, царапая, возвращая ему свою боль. По позвоночнику мужчины прошлась колючая волна нестерпимого наслаждения, когда жена стала подаваться навстречу его жадным глубоким толчкам. От их движений вода выплескивалась за бортики чана, заливая пол вокруг.
Наступающее удовольствие скрутило все внутренности, свело судорогой пальцы рук и ног. И когда восхитительное облегчение накрыло обоих, Пелька не отрывала взгляда от лица мечника. В минуты их любви даже он - даже безжалостный, жестокий человек с жуткими глазами-провалами - отпускал себя. И в эти краткие мгновения он был обезоруживающе красив. Эта неожиданная мысль ошеломила девушку и подтолкнула её к самому краю, она закусила губу, силясь сдержать рвущийся наружу крик. Среди их протяжных стонов и неразборчивого шепота вспыхнули слова, произнесенные глубоким мужским голосом: «О любовь моя, любовь моя!..». Вспыхнули - и тут же погасли, однако шлейф их ещё висел в воздухе, пока двое, обессиленные, переводили дыхание в объятиях друг друга.
Пелька сонно улыбалась и думала о том, что из всех сценариев собственной жизни, которые она порой рисовала в своём воображении, не было ни одного, хотя бы примерно похожего на этот. Сценария, в котором беспощадный мечник мрака Арей назовет её своей любовью.
Пошевелившись, девушка ощутила, что одна нога неприятно покалывает, зажатая между каменной стенкой и бедром Арея. Подняв голову, Пелька улыбнулась в ответ на вопросительный взгляд мужа и покачала голова. После их бурной страсти она нередко чувствовала себя опустошенной и жаждущей отдыха, однако сейчас её недомогание было несколько иным. Прикрыв глаза, девушка поморщилась, когда в её желудке что-то неприятно свело коликой.
- Пелька? - мечник обеспокоенно приподнялся на руках.
Та снова помотала головой и попыталась вылезти из чана, однако в этот момент неприятный спазм сжал её горло. Голова закружилась, и Пелька едва успела перевесить голову через бортик, когда её стошнило на пол. Арей придерживал длинные волосы жены, осторожно поглаживал узкую спину. Когда всё закончилось, девушка откинулась на его плечо, разревевшись от обиды и унижения.
Барон мрака прижал её к себе, успокаивая.
- Перестань, Пелька, слышишь меня?
Она всхлипнула в ответ.
- И в болезни… Мы ведь клялись, ты забыла? - мягко напомнил он.
- Я не понимала почти ничего из того, что говорил этот старик! - хлюпая носом, воскликнула девушка.
Арей усмехнулся, подхватывая её на руки. Однако, когда он отнес жену в постель и укрыл теплым покрывалом, его лоб прорезала глубокая складка.
- Наверное, ты что-то съела, - он вздохнул, посмотрев в сторону стола, на котором стоял давно остывший ужин. - С этого момента я сам буду тебе готовить. И никакой трактирной еды.
- Раньше я питалась тем, что росло на болотах, или объедками, которые пускали на корм скотине, и ничего, - прошептала Пелька. - А теперь вот… это уже третий раз за последние две недели.
Мечник резко повернулся к ней.
- Почему ты молчала?
- Я знала, что ты начнешь беспокоиться. А мне нужно было сперва убедиться… Я сама до конца не была уверена, думала, мне всё кажется, и я выдаю желаемое за действительное.
Арей непонимающе уставился на неё, но когда глаза девушки наполнились слезами, его прошиб холодный пот.
- Пелька, что такое?
Она покачала головой и слабо улыбнулась.
- Это… случилось нечто особенное. Мы с тобой сотворили чудо, Арей.
Секунды падали в бесконечность, пока до барона мрака доходило сказанное. А потом в один миг истина открылась и обрушилась на него, неподготовленного. Мечник отшатнулся, вскочив с постели и метнувшись к окну.
- Что?! Этого не может быть, ты же знаешь! Я не могу… мы не можем. У стражей мрака не бывает…
Его сбивчивый монолог затих, в то время как перед мысленным взором возник облик прелестной рыжеволосой Магеммы, а в ушах зазвучал её нежный голосок: «Твоя дочь будет похожа на неё. Слушай пророчицу внимательно…», а затем в певучие слова вплелся другой голос, высокий и сиплый, в котором угадывалось старушечье жеманство: «Скоро появится кое-кто ещё… Тебя ждет большое счастье, такое, какого тебе уже никогда не испытать».
И оно действительно пришло, накатило, смело высокой волной, оглушая и давя на плечи. Многие думают, что сгибаются только под тяжестью горя - однако благодать бывает порой так же невыносима. Ноги больше не слушались Арея, и он рухнул на колени, закрыв лицо руками. Барон мрака плакал второй раз в жизни - и первый раз от абсолютного, невыносимого, искрящегося счастья.
========== 16. Октябрь и апрель ==========
Рядом ты была, берегла крыла, было невдомек,
Я не доглядел,
Косы расплела, по воду ушла,
Стынет поцелуй.
Ему снова снились полеты. Как он метался между небом и землей, то взмывая на огромную высоту, то камнем кидаясь к земле. Арей проснулся в поту, дико озираясь по сторонам, а после долго лежал, уставившись в потолок немигающим взглядом.
В конце концов, не выдержав, он тяжело поднялся с постели. Пелька спала, подложив ладони под щёку. Какое-то время мечник разглядывал её со слабой улыбкой, затем плотнее укутал жену одеялом и отошел к столу. Звякнула цепь дарха, когда барон мрака надел её на шею. Натянув штаны и обувшись, он умылся никогда не исчезающей из чана водой и уселся на расшатанный стул. В руке у мечника возникла запыленная бутыль. Последние недели он начинал свой день именно так — с крепкого вина на голодный желудок.
С того момента, как мужчина узнал, что Пелька ждет ребенка, мир для него навсегда перевернулся. Больше не было прежнего Арея — и никогда уже не будет. Мрак по-прежнему злокачественной опухолью пульсировал у него в
