Сразу же после того, как барон мрака узнал о счастливой новости, он запретил жене седлать Светозара. Мечник думал, что даже это решение Пелька по привычке будет оспаривать, но она вновь удивила его, ни словом не возразив. И всё же девушка любила своего коня, и в ночь переезда они ушли с постоялого двора, ведя под уздцы гнедого красавца. Изба Олафа не имела никаких дополнительных пристроек, кроме небольшого навеса сбоку от входа, где поначалу и разместили животное. Последующие же недели Арей потратил на то, чтобы пристроить к дому хорошую конюшню, где Светозар сможет в комфорте пережить зиму. И к моменту первых серьезных заморозков небольшое, но крепкое жилище из камня было готово.
Вот так и протекали те неспешные осенние дни. В непривычных, но таких уютных заботах, в приготовлениях и повседневных хлопотах. Тогда Арей и Пелька не знали, что это их предпоследняя счастливая осень. А если бы им сказали об этом, стали бы они больше дорожить каждой секундой, проведенной подле друг друга, и драгоценной благодатью? Скорее всего, нет. Ведь невозможно быть счастливее, чем они в ту спокойную, добрую пору. И они очередной раз в этом убедились когда одним не по-октябрьски тёплым вечером барон мрака оглядел свою работу, присев на ступеньки у чёрного входа. Светозар топтался вокруг конюшни, обнюхивая её и не решаясь войти внутрь, туда, где царили непривычные пока запахи.
— Ну и чего ты? — проворчал Арей. — Давай-ка, не тушуйся. Будешь теперь здесь жить.
Животное посмотрело мечнику в глаза, тряхнув гривой.
— Ты ещё скажи, что здесь хуже, чем в конюшнях Могуты! — воскликнул мечник.
Светозар фыркнул и осторожно ступил в денник, где уже стояла поилка и лежало свежее сено. Какое-то время оттуда ещё раздавалось пофыркивание, а затем Арей услышал шуршание сена и довольное ржание.
— Ну вот и славно, — мужчина с облегчением расслабил плечи, обратив внимание на свои ладони. От тяжелой работы они ещё больше огрубели, покрылись царапинами и ссадинами, которые оставили острые камни.
Вскинув голову, барон мрака сощурился, оглядывая долину, вид на которую открывался с их холма. Вся окутанная золотыми лучами, она поглощала исчезающий за горизонтом круглый диск солнца. В последних числах октября оно исчезало рано и уже почти не грело, однако сегодняшний день был непривычно долгим и теплым и подарил под конец совершенно шальной закат.
— Ну как он, устроился? — мягкий голос жены раздался над самым плечом Арея. — По нраву ему новое место?
Пелька опустилась рядом с мечником, держа в руках две кружки с молоком. Одну она протянула мужу.
— Ещё бы было иначе, — усмехнулся мужчина, — его конюшня размером с половину нашего дома.
Девушка засмеялась, но тут же умолкла. Глотнула подогретого молока, оставившего белый след над верхней губой. Заходящее солнце окрасило её лицо оранжевыми бликами. Арей любовался ею. Беременность немного смягчила угловатые черты лица Пельки, оно утратило прежнюю резкость, став более нежным. А былой огонь в глазах сменился на спокойное, ровное пламя.
Мечник подался к жене, зарываясь носом в тонкие пряди на виске. Даже её запах стал иным. Прежде он сводил с ума своей юной свежестью и едкой терпкостью, в которой угадывались ароматы дыма и крови. Теперь же Пелька благоухала чем-то трудноопределимым, но тёплым и притягательным. Так пахнет женщина, понял Арей. Ребёнок, которого она носит под сердцем, сделал её тело ещё более желанным.
— Вот-вот ударят заморозки, — глухо произнес мечник, всё ещё прижимаясь губами к мягким волосам.
— Ты думаешь? — Пелька пошевелилась, плотнее прижимаясь к мужчине. — Так и не скажешь. Сегодня было очень тепло, а закат какой… Будто весна.
— И она настанет, — улыбнулся барон мрака. — В своё время.
— Я так люблю весну, — продолжала девушка, будто не расслышав его слов. — Ну почему она не может длиться подольше?
— Потому что всему и всегда приходит конец.
Пелька слегка отстранилась, заглядывая ему в глаза.
— И нам тоже? — задумчиво произнесла она.
Арей серьезно посмотрел на неё, пытаясь подобрать слова. Он мог бы солгать, однако знал, что девушка почувствует ложь.
— Да, и «мы» когда-нибудь тоже закончимся, — осторожно ответил мечник. Пелька ничего не сказала на это, и он продолжил: — Но не наша любовь. Любовь не может закончиться, потому что она не имеет материального воплощения. Она вечна.
— Значит, мы будем любить друг друга всегда? Даже когда умрём?
Мужчина покачал головой:
— Не совсем. После смерти я, Арей, мечник мрака, перестану существовать. Но то, что является моей сущностью, что зажигает живой эйдос светом — то будет жить всегда. Моя суть бессмертна, и её квинтэссенцией является любовь. Любовь к тебе, Пелька.
Его слова пронзили девушку насквозь, наполнив глаза солёной влагой. Она порывисто притянула мужа к себе, и выпавшие из их рук кружки покатились по каменным плитам. Арей отвечал на поцелуй, чувствуя, буквально кожей осязая, как сквозь несколько тонких оболочек между ними двумя бьется третье сердце. Он поднял жену на руки и понес в дом, а позади них догорал пламенеющий закат.
***
Пелька второй раз наблюдала, как снег огромным мягким покрывалом застилает Лысую Гору. Год назад в это же самое время она была растерянной, опьяненной и бесстрашной девочкой, которая решилась разделить судьбу с беспощадным адептом мрака. О небо, сколько всего случилось за этот год, вместивший в себя несколько жизней!
И вот теперь Пелька сидит у окна, поглаживая уже немаленький живот. Она переносила беременность на удивление легко, её не мутило, не ломило кости, даже спина почти не болела. Арея же беспокоило всё — и в первую очередь то, что девушка почти не прибавляла в весе. Её руки и ноги оставались такими же тонкими, грудь едва заметно набухла, перестав напоминать подростковую, а выпирающие кости таза не было видно лишь потому, что их закрывал живот. Казалось, плод — это единственное в ней, что продолжает расти и меняться.
К беспокойству Арея за жену примешивалось также и то, что поиски нужного артефакта затягивались. Он много времени провёл с Яраатом, изучая старые свитки, дотошно разбирая слухи и рассказы о тех или иных магических предметах. Их было неисчислимое множество, однако большую часть составляло оружие. Среди же инструментов, способных влиять на судьбу, не нашлось ни одного, обладавшего достаточной силой, чтобы помочь им. Эти бесплодные искания длились до тех пор, пока однажды утром мечник не столкнулся с Яраатом прямо на рыночной
