— Однако ты у них как кость в горле: доставил слишком много неприятностей, совершил слишком много преступлений. И сумел выйти сухим из воды, остался безнаказанным. Мне ты можешь этого не объяснять, разумеется, что это не так — я знаю, чем ты искупил и продолжаешь искупать содеянное. Но для них, боюсь, этого недостаточно. Бессмертник и его прихвостни кровожадны и вероломны, для них прижать тебя — это дело принципа. Слишком много планов ты им порушил. А работая на меня, ты автоматически становишься их врагом номер один.
— Даже так? — Глеб покачал головой, обдумывая услышанное. — То есть, я, конечно, знал, что вы не в лучших отношениях с бюрократическими подлизами и законниками, но чем вы-то их зацепили?
— Именно этим, — засмеялся Сарданапал, выпущенной искрой распутывая закрутившиеся вокруг шеи усы. — Когда-то давно меня звали работать в Магщество. Я видел зарождение этой мерзкой машины по контролю того, что контролю не подчиняется, и ограничению того, что ограничивать не стоит. Но у нас изначально не совпадали интересы. А всё, что идет вразрез с интересами Магщества, жёстко пресекается его представителями.
Поднявшись с кресла, академик заходил по комнате, заложив руки за спину. Его седые брови сошлись на переносице, выдавая взволнованную задумчивость обладателя.
— Но у меня есть общественный вес, авторитет, в магическом мире со мной принято считаться, и меня они не трогают. Всё, на что способны эти канцелярские лизоблюды — редкие уколы в мою сторону и попытки подорвать мою компетентность, как главы Тибидохса. Но ты, Глеб — ты совсем иное дело. Ты ещё слишком молод, горяч и безрассуден, у тебя нет многолетнего опыта. Зато есть значимость, которую ты заработал отнюдь не благими делами.
Бейбарсов уже начал догадываться, к чему ведёт академик. Старый маг остановился и бросил на него проницательный взгляд:
— Ты совершил слишком много преступлений, Глеб. Тебя хотят судить.
Бывший некромаг горько усмехнулся:
— А я уже было начал беспокоиться, что обо мне позабыли. Значит, меня ждёт Дубодам?
«Ни искупления, ни Тани», — промелькнуло у него в голове.
— Не торопись, — прервал его Сарданапал. — У тебя нет брони в виде общественного положения, но есть моя защита. Я не позволю просто так бросить тебя в темницу. Однако ты и сам должен быть готов бороться. Некромагический дар больше не защищает тебя, как прежде, поэтому тебе на время придётся прекратить вылазки с Буяна.
Глеб вскочил с кровати.
— Что? Но почему? Вы же не думаете всерьёз, что я стану безвылазно сидеть на острове? Да и вряд ли меня на каждом шагу станут караулить магфицеры, готовые выписать путёвку в Дубодам!
Сарданапал поднял ладонь в успокаивающем жесте:
— Послушай меня. Во-первых, никто не станет тебя выслеживать, нет. Они просто постараются тебя спровоцировать, а когда ты оступишься, тут же бросят в тюрьму. Из этого вытекает второе: ты действительно какое-то время пробудешь в Тибидохсе, но недолго, всего пару недель. Это вынужденная мера, и я знаю, что ты меня не ослушаешься.
Бейбарсов сцепил зубы, на скулах заиграли желваки. В тесном пространстве школы, где он абсолютно бесполезен, и где за каждым поворотом ему мерещится взлохмаченная рыжая макушка! Как объяснить это Сарданапалу?
Однако академик, похоже, недаром слыл мудрейшим магом последних веков, потому что он понимающе улыбнулся и продолжил:
— Не беспокойся, у тебя не будет времени на то, чтобы сходить с ума от скуки или любовной лихорадки.
Глеб прищурился:
— О чём вы?
Сарданапал тяжело вздохнул и вновь опустился в мягкое кресло.
— Пришло время рассказать тебе кое о чём… Ты будешь занят поисками, но пока лишь теоретическими. — Заметив напряжённый взгляд Глеба, академик кивнул на стул: — Присядь. Разговор будет долгим.
Когда Бейбарсов устроился напротив, старый маг поинтересовался:
— Что ты помнишь о ведьме, которая похитила тебя ещё ребёнком и сделала некромагом?
— Хорошего — ничего, — отрезал Глеб.
— Это само собой. Но что ты помнишь о её целях?
— Она хотела передать нам дар, так как предчувствовала скорую смерть, — неуверенно предположил Бейбарсов.
Сарданапал вздохнул:
— Всё это так. Вот только ты не знаешь самого важного: ведьма растила вас не столько как преемников, сколько как приспешников. И ещё кое-что: она вовсе не собиралась умирать так скоро, как это случилось.
Глеб нахмурился, но продолжал молча слушать.
— Дело в том, что ведьма искала кое-что. Ты ведь наверняка помнишь, что она часто отлучалась куда-то, иногда отсутствуя по несколько недель.
— Именно в такие моменты мы пытались сбежать, — кивнул Бейбарсов.
— Глупо, но объяснимо, — Сарданапал вновь выпустил из перстня искру, и его цветные усы наконец спокойно улеглись на плечи. — Во время одной из таких вылазок она и погибла, наткнулась на мощнейшее охранное заклятие, обратить действие которого просто не смогла. Вот тут-то и начинается самое интересное. Ты слышал когда-нибудь об Амулете сотни магов? — дождавшись отрицательного ответа, — Сарданапал продолжил: — Неудивительно, О нём почти никто не слышал, потому что эта вещица считается сказочной легендой. Представь, и в мире магов такое бывает. Дело в том, что это мощный артефакт, способный поглощать магию.
— Поглощать??
— Поглощать, высасывать, забирать. Задолго до своего падения Чума-дель-Торт создала артефакт, в котором заключалась чудовищная магическая сила. Для этого она закаляла Амулет в специальной печи в течении трёх лет. После этого в него посредством долгого и сложного ритуала вложили силы сотни сильнейших магов того времени. Затем Амулет поместили внутрь камня, запечатав его специальным заклинанием. Он должен был пролежать так триста лет, прежде чем все силы в нём дойдут до своего пика. Тогда камень сам разрушится, и артефакт явится миру. Тот, кто заполучит его, станет всесилен.
Глеб сосредоточенно крутил кольцо на пальце. Он был потрясён и взволнован, но старался не показывать этого.
— Так значит, ведьма с Алтая?…
— Искала этот самый Амулет, — кивнул Сарданапал. — Видишь ли, Чума не учла того, что погибнет раньше, чем Амулет сотни магов будет готов к использованию. Алтайская же ведьма не учла, насколько сильными могут быть охранные заклинания для могущественных артефактов тьмы. Долгое время Амулет и всё, связанное с ним, считалось чем-то вроде мифа. Однако именно смерть старухи-некромагини раскрыла то, что казалось легендой: Амулет существует.
— Позвольте спросить: как именно вы это узнали? — поинтересовался Глеб.
— Когда Медузия и Зуби прилетели за вами на Алтай, они кое-что заприметили в старой ведьминой избушке и передали свои наблюдения мне. Я наведался туда и обнаружил много интересного: книги, исписанные самыми тёмными заклинаниями, составленными на древнегреческом; опасные тайники с не менее опасными артефактами, а также заметки, которые ведьма вела при
