— Горючесть слезок будет нужной концентрации?
— Даже не сомневаюсь.
— И куда ты это добро потом денешь?
— Есть у меня на примете любитель такого товара. Я ему эти вкусные плюшки, а он мне взамен какой-нибудь приятный бонус.
— Ты так купил возможность этот твой фокус с остановкой времени показывать? — догадался Кузьма.
— Ну, а то! Я ему маленький презентик, он мне — способность. Для него это мелочь, а у меня сразу вон сколько возможностей.
— То-то ты на каждом углу про Время талдычишь, — сообразил Кузьма. — Хочешь его понять?
— Честно? Я хотел бы быть Им, — со вздохом признался Гюнтер. — Но увы… Мы с тобой лишь то, что мы есть. И будем такими, пока Оно не скомандует нам отбой.
— Слышь, Гюнтер, ты эти упаднические настроения брось, — посоветовал приятелю Кузьма. — Через эти желания ты скоро сам как эти смертные станешь. Вон уже хотеть чего-то начал. Ты ж демоническая сущность, функция, ты не можешь ничего хотеть.
— Да кто его знает, как привилось? — пожал плечами о’Дим. — Может, правда, заразился от своих клиентов желательским зудом.
— Ладно, пошли, найду тебе под это дело красивый мешок, — сказал Кузьма. — Не дело такой значимой Сущности подносить дары в какой-нибудь рванине. А то ж я тебя знаю, ты все продумаешь, а об антураже забудешь. Грамотно товар подать — это тоже, знаешь, искусство.
— Да, практичности мне все-таки иногда не хватает, — согласился Гюнтер.
Так, мирно беседуя, двое чертей не спеша прошли Оксенфуртский мост с мирно спящими на посту стражниками и пошагали в направлении Велена.
========== ЭТО СЛАДКОЕ СЛОВО "ХАЛЯВА". ГЛАВА 12, в которой Лена и Талер знакомятся с содержанием завещания ==========
Гюнтер ушел, а Лена осталась сидеть на крыльце, тупо и бессмысленно глядя на свиток, который держала в руках.
— Что чувствует человек, только что заложивший душу дьяволу? — спросила она себя. — Получается, что ничего. Как-то пусто на душе, будто ее у меня сейчас и вовсе нет. Может, Гюнтер ее уже умыкнул втихаря? А взамен сунул мне вот эту хрень. Хотя вообще-то это ведь важная вещь — то самое завещание Борсоди, которое так нужно Ольгерду. Посмотреть, что ли, о чем там этот аукционист пишет?
Лена покрутила свиток в руках, думая, как бы половчее освободить его от ленты, которой он был перевязан. Собственно, сама лента как таковая проблемы не представляла, смущала девушку печать, которая была оттиснута, как и положено, в аккурат на узле, причем так, что развернуть свиток, не повредив ее, было нельзя, а ломать печать Лене почему-то не хотелось.
— Вот испорчу, а потом по закону подлости она понадобится в целости и сохранности. И буду тогда локти кусать. Господи, о чем я только думаю? — удивилась она сама себе, но тоже как-то вяло и безэмоционально. — Вообще-то мне Геральт изменил, а я беспокоюсь о какой-то дурацкой печати. Наоборот бы надо ему в отместку расхерачить этот свиток к чертовой матери, вот тогда бы он у меня поплясал, — Лена вздохнула. — Да только почему-то не хочется. Ох, пойти что ли Талера разбудить? Он ведь шпион, так, поди, знает все эти штучки, как аккуратно открыть и прочитать запечатанный документ, а потом сделать, как было, — Лена встала с крыльца и направилась к фургону. — Сама не знаю, зачем мне это теперь нужно? И какое мне дело до Ольгерда с его желаниями? По идее, надо бы и на Геральта наплевать, но я не могу. Ведь пока он не выполнил второе желание, а Ольгерд не озвучил свое третье, Гюнтер не отправит меня домой. Ну и что? Как будто эти несколько недель моего пребывания здесь что-то решат или изменят. Да и вообще, я ведь должна ненавидеть этого чертового ведьмака за то, что он натворил. Так, зараза, не получается. Это наверное Гюнтер меня сегодня морально выпотрошил своими откровениями, вот у меня и нет никаких эмоций. Ну и ладно, — решила Лена. — Вот завтра Геральт явится, тогда я ему все выскажу и заявлю, что я его официально бросаю и ухожу от него. Хотя, почему это я должна уходить из своего дома? Лучше я его выгоню! Пусть катится к своей Шани или вообще, к кому хочет, — Лена снова тяжко вздохнула. — Так ведь и покатится, побежит, точнее. И кого я таким образом накажу? Уж точно не его. И что мне все-таки делать с этим бабником? Изменить в ответ? Детский сад какой-то. Да и с кем, с Талером, что ли? Простить его и сделать вид, будто ничего не было? Наступить на горло собственной гордости и просто спокойно дожить с ним то время, которое мне здесь отпущено? Ох, господи, я не знаю. Может, утро вечера мудренее? Пусть сначала вернется, а там уж я решу, — попробовала обмануть саму себя Лена, на самом деле уже определившись с ответами на свои вопросы. — Ладно, как говаривала Скарлетт о’Хара*, подумаю об этом завтра. А сейчас, пока этого паршивца нет, самая стать заняться завещанием. Время как-то скоротать все равно надо, а заснуть после всего, что мы тут с Гюнтером друг другу наговорили, мне точно не светит.
Рассудив так, Лена забралась на облучок фургона и постучала в закрытую дверку, за которой в недрах своего дома на колесах скрывался Талер.
— Э-эй, Талер, ты там спишь уже? Выгляни на секундочку, у меня к тебе дело есть!
Лена прислушалась: внутри фургона завозились и забубнили. Девушка кивнула, подбадривая саму себя, и, уверившись, что она идет к цели верной дорогой, продолжила:
— Тале-ер! Лучше вылезай! Ты же знаешь, что я от тебя не отстану и спать тебе все равно не дам. Так чем упрямиться, ты лучше быстро ответишь на мой вопрос, и я тут же оставлю тебя в покое — а тогда можешь спать себе на здоровье, сколько влезет.
За дверцей раздалось шуршание и стук, затем щелкнул засов, дверь приоткрылась — и Лена увидела заспанную и недовольную физиономию Талера, который смотрел на докучливую соседку, подслеповато щурясь.
— Лен, ну чё те надо? Вы, как я подозреваю, все вчетвером тайком сговорились и решили свести меня в могилу. Днем, сука, до меня доебывались Роше и Йорвет, вечером Йорвет с Эвелиной меня в край задрали своим воркованием, а теперь ты решила вбить последний гвоздь в крышку гроба, в котором похоронено мое спокойствие.
— Талер, ты можешь вот эту херь открыть, не испортив печати? — спросила Лена, проигнорировав жалобы и стенания шпиона, и показала ему свиток.
— Это что за поебень?
— Никакая не поебень, а завещание Максимилиана Борсоди. Слышал про такого?
— Что,
