— А с чего ты взял, что войне скоро конец?
— А с того, Гаэтан, что все войны когда-нибудь заканчиваются. Сколько лет нас уже колбасит? Все устали. Всем мира хочется. И поэтому императорам, которым не нажраться никак, настало время своей войной подавиться. Один вот уже готов. Еще один остался.
— Помрет Эмгырка — войне конец, — согласился Гаэтан. — Да только с чего ему дохнуть? Он вроде не сильно еще стар и не болен.
— А с того, что достал он всех, и чужих, и своих, — сказал Геральт. — Да и хрен с ним, с Эмгыром. Ты-то что делать думаешь? То есть, что мне Эвальду передать?
— Скажи, я согласен, — сказал Гаэтан, укладываясь на кровать. — Сейчас вылежусь, потом схожу к докторице… И приступлю.
— Ну, нашел ты этого, как его? — поинтересовался Эвальд, когда Геральт вернулся в сокровищницу.
— Гаэтан его зовут. Ты запиши себе на бумажке, что ли, если так запомнить имя хранителя твоего покоя и благосостояния не можешь.
— Это значит, он согласен, — проигнорировав сарказм Геральта, резюмировал Эвальд.
— Да. Как я и предполагал. Кстати, у него есть любопытная информация о новых традициях Дома Борсоди, которые ввел в оборот твой братец Хорст.
— Какая-нибудь хрень, зная этого упыря, — презрительно фыркнул Эвальд.
— Судить тебе, конечно. Но, думаю, папаня ваш в гробу бы перевернулся, узнай, как его сынок блюдет традиции и что делает с репутацией, которую старик Максимилиан с таким трудом зарабатывал.
— Да я ни секунды не сомневался в том, что эта тля, — Эвальд кинул полный ненависти взгляд на тело брата, — пустит прахом все, что отец наживал непосильным трудом. Я верну Дому Борсоди его честное имя. И не позволю порочить репутацию нашей славной фамилии.
— Рад это слышать, — кивнул Геральт. — Раз так, ловлю тебя на слове, которое ты мне дал. Шкатулочку, которая Дом Борсоди, я сталбыть забираю.
— Не, погоди. Геральт, ты бери что хочешь, но шкатулку я тебе отдать не могу.
— Нет, Эвальд, это ты погоди. Ты нам всем, включая мою девушку, наобещал, мол, берите, что хотите. Если это самое «что хотите» включало в себя все, кроме шкатулки Дом Борсоди, надо было сразу об этом предупреждать. Я бы тогда и впираться не стал. А так получается, дело сделано, а ты новые пункты в договор вносишь.
— Да еще и не сделано вообще-то ничего, — вмешался Йорвет. — Права нашего наследного принца на Домик и все сокровища доказать бы неплохо. А завещаньице-то, меж тем, тю-тю.
— Что? — Эвальд подскочил к шкатулке — тому самому Дому Борсоди в миниатюре, который был нужен Геральту — и открыл крышку. — Пусто, — пробормотал он.
— Ну так я шкатулочку-то заберу, — снова напомнил о себе Геральт.
— А, да, — Эвальд машинально протянул ведьмаку уже ненужную ему принадлежность.
— Ну вот, — радостно заявил Геральт, принимая из рук обескураженного Эвальда шкатулку. — И стоило из-за ерунды в бутылку лезть.
— Но подождите, — Эвальд оглядел собравшихся, затем остановил свой взор на Йорвете. — Завещания в шкатулке нет. Но в то же время эльф видел его своими… Ознакомлен, в общем, причем в подробностях. И как это стало возможным?
— Сунули под нос — я и прочел, — невозмутимо пожал плечами Йорвет. — Но тебе ведь не это интересно. Ты хочешь знать, кто похитил из шкатулки завещание твоего отца? Я тебе честно скажу: не знаю.
— Почему я должен тебе верить?
— А мне плевать, веришь ты или нет, — хмыкнул Йорвет. — Я говорю, как есть.
— Эвальд, и потом, теперь уже не важно, кто похитил завещание, — добавил Геральт. — Важно, что, оно, вероятно, в руках твоих союзников, а не врагов. И потом, с пунктом про братское рукопожатие на Бельтайн надо явно что-то делать. Ведь с такой припиской завещание тебя вряд ли устроит.
— Эльф сказал, что у него есть план, — проворчал Эвальд. — А у меня, взамен плана, будет для вас корабль. Так что, думаю, наше сотрудничество продолжается.
— Ага. Выходит на новый виток, — ухмыльнулся Йорвет.
— А пока вы разбираетесь с завещанием, что делать мне? — спросил Эвальд. — Как ни крути, свои права на наследство доказать я пока не могу.
— Предъяви документ, удостоверяющий, что ты старший сын Максимилиана Борсоди, — предложил Геральт. — А потом поговори с Гаэтаном и своди стражу на место тайного входа в сокровищницу. Я думаю после этого вопрос о том, кто является более надлежащим наследником, ты или младший брат, отпадет сам собой. Время ты выиграешь точно. А мы пока что-нибудь придумаем.
— Йорвет, — спросил у эльфа ведьмак, когда они покинули Дом Борсоди через тайный вход и возвращались в город. — А все-таки, откуда ты знаешь про завещание?
— Мне его Талер показал, — не очень охотно признался эльф.
— А откуда оно у Талера?
— Геральт, я не спрашивал. Да мне как-то не до этого было. Я про нас с Эвелиной думал, что делать да как быть.
— Ладно. Талера я и сам дома попытаю. А сейчас надо отнести шкатулку Ольгерду и спросить, чего их привередливость желает еще.
— Давай, — Йорвет хлопнул Геральта по плечу и свернул на дорогу, ведущую в сторону их дома. — А я буду думать, как нам помочь нашей новой докуке Эвальду.
— Ну да, хоть какая-то польза. По крайней мере свет в конце тоннеля забрезжил с кораблем на Скеллиге. Развяжемся с Эвальдом и Ольгердом — и наконец отбудем.
Геральт махнул рукой Йорвету и пошагал в Алхимию.
Ольгерда он застал наблюдающим за тем, как его ребята увлеченно пинали большую бочку.
— Геральт? — Ольгерд перевел безучастный взгляд с веселящихся и беснующихся архаровцев на ведьмака. — Что привело тебя ко мне на этот раз?
— Принес, что ты просил.
— Пойдем, — Ольгерд кивнул ведьмаку, приглашая его следовать за собой.
Оказавшись в комнате, которую Ольгерд тут, по всей видимости снимал, Геральт молча поставил на стол шкатулку.
— Дом Борсоди.
Ольгерд, не сдерживая нетерпения, стремительно подошел к столу и откинул крышку.
— А где бумаги?
— Какие еще бумаги? Ты просил шкатулку. О бумагах речи не было.
— Издеваешься? — прошипел Ольгерд, сузив глаза и поворачиваясь к ведьмаку. — Знаешь, что мы с ребятами делаем с такими шутниками, как ты?
— Нет, Ольгерд. Это ты надо мной, кажется, издеваешься, — парировал Геральт. — Если тебе были нужны бумаги, надо было прямо об этом и говорить. Я бы не ломал голову, как мне исхитриться принести тебе аукционный дом и не тратил бы время впустую, разгадывая твои дурацкие загадки. И я не люблю, когда мне дурят голову и пытаются обмануть. Так что могу задать тебе тот же вопрос: знаешь, что я могу сделать с твоими ребятами, если они дадут мне повод? Они ведь, в отличие от тебя, не бессмертны.
— Ты пошел на сделку с Хорстом?
Ольгерд остыл неожиданно быстро. И
