— Впрочем, если тебе хочется быстро и сразу, основу коротенько я могу донести до тебя сейчас, — Фрейя по-своему истолковала изменение выражения лица Лены, тоскливо взирающей на толстенный фолиант.
— Если вас не затруднит, — попросила Лена, у которой действительно не было настроения сейчас листать многостраничный справочник в поисках нужной ей информации.
— Ну что ж, ты наверняка понимаешь, что при создании ведьмаков, маги должны были подстраховаться. Иначе, с учетом долгожительства, физических кондиций и навыков выживания, иммунитета и стабильной половой активности, ведьмаки очень быстро стали бы доминирующей расой, стремительно вытеснив обычных людей, немногочисленные и еще невымершие представители которых стали бы вскорости реликтами, чудом сохранившимися от былых времен. А также считались бы изгоями и паршивыми выродками, которым не место в мире людей идеальных.
— Как раз это мне понятно.
— Поэтому способность к воспроизводству у ведьмаков заблокировали магически. Слышала о такой малораспространенной причине бесплодия, как несовместимость партнеров? Так вот, у ведьмаков с женщинами своего мира, благодаря магическому блоку, она составляет девяносто девять и девять десятых процента. В частности, этим, помимо всего прочего, тоже объясняется высокое либидо ведьмаков. Они просто инстинктивно ищут ту самую, которая могла бы стать исключением из общего правила. Но, как правило, не находят. Маги, задумавшие эту мутацию, к делу подошли в кои-то веки ответственно. А теперь перейдем к попаданкам. Уже смекаешь, в чем соль?
— Я — не из их мира.
— Ага. И магия ведьмиленда на тебя не действует. Это уже две причины. А есть еще третья, дополнительная. Поговаривают, что будучи во Флотзаме Геральт рискнул принять участие в экспериментальном тестировании зелья, формулу которого вывели некие алхимики-самородки. Оно снимает магический блок, а это значит…
— Значит, та же Йеннифэр, выпив это зелье, тоже сможет иметь детей? — полюбопытствовала Лена.
— Деточка, не говори ерунды, — отмахнулась Фрейя. — Не сравнивай здорового мужчину, по физическому состоянию организма тридцати-тридцати пяти лет с более чем столетней бабкой, высохшей от старости и злости, да еще с исправленным врожденным физическим уродством. Уж скорее каменные статуи в нашем парке понесут, чем она.
— Блин, — Лена вновь уставилась в книгу, машинально вычитывая напечатанные фигурным жирным шрифтом буквы и только теперь начиная помаленьку осознавать, во что она реально вляпалась. — И это чего мне теперь делать? Меня жизнь как-то к этому не готовила. То есть я ведь была уверена, что никаких детей у нас с Геральтом никогда не будет. И морально я с этим уже смирилась, когда… Ох, господи, как же по-дурацки все, — высказала она в сердцах и в отчаянии.
— Ты, конечно, можешь избавиться от проблемы… — начала Фрейя Ньёрдовна.
— Нет, — категорически замотала головой Лена. — Я попробую для начала как-то иначе разобраться с последствиями собственной беспечности.
— Похвально, — одобрила Фрейя. — Тогда в порядке исключения мы можем вновь отправить тебя к Геральту. В конце концов, это будет справедливо. Почему с вашей общей проблемой ты должна справляться в одиночку?
— Вероятно потому, что она не наша с ним общая, а именно моя. Чисто физически. У Геральта, вообще-то, никакой проблемы нету.
— Может быть, ты позволишь и ему решать?
— Незачем, — коротко мотнула головой Лена. — Мы уже все порешали в доме Ольгерда. Он не пожелал меня выслушать. А я решила больше ему не навязываться. Так что, у него своя жизнь, как было всегда. А у меня… — она сглотнула подкативший к горлу ком и быстро сморгнула, прогоняя предательски наворачивающиеся на глаза слезы. — У меня — своя, — закончила она решительно.
— Ну коли так, — Фрейя Ньёрдовна посмотрела на Лену, что-то явно прикидывая. — Как насчет того, чтобы поработать? Тут, в Справочном. Рататоск нам не вернуть, а сотрудник нам нужен, вакансия обратно ж гуляет, что не есть хорошо. Ален, соглашайся. Работа не пыльная. То есть, даже буквально. У нашей белки-чистюли тут порядок идеальный был — ни пылинки нигде, ни соринки. Спокойно, тихо, народ не ломится. Будешь сидеть, справочники почитывать, как художественную литературу, раз в год опись сдавать да раз в месяц лекции попаданкам читать. Самое оно в твоем положении.
— Хм, — Лена обвела взглядом уставленные пухлыми томами стеллажи. — Справочная, говорите? А почему бы и… Да, — решительно кивнула она, соглашаясь.
— Вот и чудненько! — хлопнула в ладоши Фрейя Ньёрдовна. — Сейчас быстренько метнемся к Моисею, напишешь заявление — и приступай.
Дальше дело пошло настолько прытко, что в мозгу Лены отпечатывались лишь отдельные стоп-кадры (причем, не факт, что самые важные): хватающийся то за голову, то за сердце Моисей, громко причитающий, что его непременно и как всегда буквально с минуты на минуту кто-нибудь загонит тут в гроб, и авторитетно заявляющий, что на самом деле все здесь именно для этого и собрались, а диспетчерская, коллектив, инспектора и попаданки — лишь прикрытие, которым его враги и злопыхатели искусно замаскировали истинную цель существования Малых ебиней — сжить-таки со свету Моисея.
Потом был договор, который беспрестанно охающий Моисей под ворчливые увещевания Фрейи Ньёрдовны подсунул для подписи Лене. А она его, разумеется, и подмахнула. Впрочем, на всякий случай бегло пробежав глазами его пункты и посмотрев, нет ли там какого подвоха — все-таки опыт общения с Гюнтером и показательное выступление Гермеса Зевсовича не прошли для Лены даром.
Затем Фрейя Ньёрдовна торжественно вручила ей ключи от кабинета и от ведомственной квартиры, где Лене отныне предстояло жить, торжественно сопроводила ее в Справочную, где встала посреди кабинета и широко повела рукой в сторону стеллажей:
— Вот, теперь это твоя епархия, а ты тут хозяйка. Давай, приступай. Удачи!
С этими словами Фрейя Ньёрдовна удалилась, оставив Лену в одиночестве среди бесчисленного множества книг-пособий о правилах попаданского поведения в неизведанных мирах. Лена еще несколько минут бессмысленно смотрела на закрывшуюся за ней дверь, затем подошла к столу, уселась в мягкое и удобное кресло (наверное, белке Рататоск было удобно в нем дремать после обеда, а вот для работы оно ей вряд ли годилось), подвинула к себе справочник по миру ведьмака, еще раз кинула взгляд на упреждающую надпись.
«По несчастью или к счастью, истина проста: никогда не возвращайся в прежние места»,* — подсказала ей мудрая книга, угадав на этот раз не язык, а нужный момент из ее памяти. И Лена решительно перевернула страницу.
Строки из стихотворения Г. Шпаликова.
========== К ЧЕМУ ПРИВОДЯТ МЕЧТЫ или ЭПИЛОГ МАШИНОЙ ИСТОРИИ ==========
Этот мир выглядел угрюмым и неприветливым, навевая воспоминания о сером небе и холодном дожде, под которым вечной осенью мок и мерз город, когда-то бывший Маше родным.
Под порывом стылого, прилетевшего с моря ветра тревожно зашумела листва; пламя костерка, у которого сидела Маша, довольно загудев, разгорелось сильнее и ярче, вновь заплясало на поленьях и тлеющих головешках, прянуло в стороны, зло и жадно лизнув рыжими языками начавшую сгущаться вокруг тьму. В этом
