Покончив со своими делами, конвоиры уводят меня с аэродрома. Мы оказываемся на небольшой площадке… Слева расположено несколько однотипных зданий, дальше — огромные склады. А по правую сторону виднеется большой особняк. Все это окружено высокой каменной стеной со множеством смотровых вышек.
Меня ведут в особняк. При входе пристально досматривают — можно подумать, я смогла бы провезти что-то ценное. Здесь явно живет какая-то шишка. Дом внутри богато обставлен, и пока я поднимаюсь по лестнице на третий этаж в компании миротворцев, поражаюсь, сколько здесь сувениров из разных дистриктов и различных украшений, каких-то интересных механизмов, макетов планолетов, машин.
Перед одной из дверей мы останавливаемся. Пока с меня снимают все оковы, я успеваю прочитать на табличке «главный комендант Д. Тодд». Миротворец стучит в дверь, за ней раздается «войдите». Боец открывает дверь и жестом показывает мне войти. Прохожу в комнату.
Суеты с улицы здесь совсем не слышно. Кабинет обставлен не менее богато, чем коридоры. Мерно тикают часы, из музыкального проигрывателя тихонько играет музыка. У стола расположилась небольшая клетка с маленькими разноцветными птичками. Красные, черные, золотые, синие… И все бы ничего, если бы на дне клетки не лежало несколько трупов других птиц. Замечаю, что все птицы - и живые, и мертвые - разных цветов, ни одного повторяющегося.
— Присаживайтесь, — от звука голоса я вздрагиваю. Только сейчас замечаю мужчину, стоящего у окна.
Когда я сажусь, он поворачивается ко мне. На вид ему лет пятьдесят. Он совершенно лысый, через лицо проходит уродливый шрам. Одет в военную черную форму с генеральскими погонами. Он очень широкоплечий, мощнее, наверное, любого из надзирателей в Академии. На груди у него прикреплен значок в виде волчьей головы. Мужчина пристально вглядывается мне в глаза, что-то бубнит себе под нос и садится за стол напротив меня.
— Мирта Дагер, добро пожаловать в тюрьму «Черный волк». Теперь здесь ваш новый дом, семья и могила. Меня зовут Дерик Тодд. Я комендант тюремного комплекса «Черный волк». Сразу скажу: если нужно ко мне обратиться, обязательно добавляйте «господин комендант». Все ясно?
— Да, господин комендант, — отвечаю я. Птицы в клетках начинают верещать.
— Хотите чаю? — комендант ставит передо мной кружку, бросает один кубик сахара. — Я бы не стал на вашем месте отказываться, — добавляет лимон. — Такого вы больше не попробуйте.
— Спасибо, господин комендант, — сухо произношу я. Беру кружку и грею руки.
— Я всегда лично знакомлюсь с вновь прибывшими. Знаю в лицо всех осужденных, — Тодд делает глоток из своей кружки. — А также знаю, за что каждый из них сидит. Ваш случай не уникальный, мисс Дагер. Детоубийц у нас сорок девять человек, включая вас. По совокупности, на вашем с ними счету около сотни жертв.
Он внимательно на меня смотрит, ожидая какой-нибудь реакции. Но мое лицо остается бесстрастным. Тоже мне: вот количество убитых детей на восьмидесяти одной арене действительно поражает. Птицы в клетках начинают верещать сильнее. Вижу как одна, золотого цвета, набрасывается на черную.
— Эх, я надеялся, что хоть кто-то раскается. Знаете, через меня прошло столько преступников, и ни один не пожалел о своем поступке.
— Ужасно, господин комендант, — отпиваю чай. Действительно, вкусно.
— Более чем. Что ж, ладно, — он протягивает мне лист бумаги. — Ознакомьтесь. Это ваш распорядок дня. Рекомендую запомнить, как можно скорее. С этого дня вся ваша жизнь будет расписана по минутам. Всего у нас пятнадцать отрядов. В каждом по тридцать человек, не считая пятнадцатого и девятого. С вами в Отряде-15 будет двадцать девять персон. К сожалению, с каждым годом отрядов у нас прибавляется, но ваш особенный.
Каждый год он теряет, минимум, одного человека.
Комендант встает и подходит к клетке, наблюдая за происходящим. Я беру бумагу и прочитываю следующее:
Распорядок дня осужденного 2-137. Отряд-15
Подъем — 6.00
Завтрак в жилой зоне — 6.15
Развод на работу — 7.00
Рабочее время — 8.00-17.00
____
Обед в рабочей зоне — 13.00-14.00
Съем с работы — 17.00
Посещение душа 17.30-17.45
Личное время — 18.00-19.30
Ужин в жилой зоне — 19.30
Просмотр телепередач — 20.30
Подготовка ко сну — 21.30-22.00
Отбой — 22.00
Сон — 22.00-6.00
— Есть вопросы? — интересуется комендант.
— Да, господин комендант. Что такое «развод на работу»?
— Ах, да, — он отходит от клетки, в которой началась настоящая драка. — Так вышло, что местность, на которой построен тюремный комплекс, очень богата природными ресурсами. Здесь есть практически все виды руды и минералов. Так что работой осужденные обеспечены на десятилетия вперед. Думаю, вам придется по вкусу, скажем, золотодобыча.
— Я за свою жизнь ни дня не проработала, господин комендант.
— Это не беда. Вам в этом поможет ваш земляк. Осужденный 2-136, зовут Анхель Росс. Он, кстати, в вашем отряде. Первые три месяца будете под его началом, он объяснит, что и как. А уже потом начнете работать самостоятельно. У нас так принято: предыдущий номер передает свои знания текущему.
— Все ясно, господин комендант.
— О правилах внутри отряда он тоже расскажет. Да, по поводу номеров. Вам набьют ваш номер на левой руке. Первая цифра означает дистрикт, вторая — порядковый номер заключенного из этого дистрикта. Как видите, ваших земляков здесь предостаточно. Еще вопросы?
— Только один. У меня был золотой браслет. Если возможно, мне бы очень хотелось вернуть его назад. С вашего позволения, господин комендант, — надежды, на самом деле, мало, ну, а вдруг.
— Не проблема. Я уже распорядился, чтобы вам его отдали. Вернут, когда будете готовиться ко въезду в жилые корпуса. Только берегите его. Как и у любой ценности, у браслета тоже есть цена. Сейчас вас проводят. Время у нас подходит к шести вечера, а значит, вы успеваете на прогулку, — Тодд встает с места, протягивает руку. — Удачи, мисс Дагер. Или как там говорят: пусть удача всегда будет с вами?
— Все верно, господин комендант, — я пожимаю ему руку. В кабинете наступает тишина: птицы в клетках закончили свои бои.
— О, а вот и победитель, — комендант отходит к клетке, в которой осталась в живых одна маленькая красная птичка. Мужчина открывает клетку, но птица не спешит вылетать на волю. — Надо же. Ей представлены все шансы, а она ими не пользуется.
