Статный мужчина сник в ее руках, и Сендра заботливо прижала его к груди.
— То зелье, что я даю тебе после… от него ведь боль уходит…
— Да, на время, — пробормотал тан, — но потом лишь сильнее.
— Да, мой милый, — проговорила Сендра, глянув на изумленных Астрид с Гермундом, которые опомнились и стали незаметно отступать к лестнице. — Но потом только хуже. Так и должно быть. Замкнутый круг, идеальный план, который ты через секунду уже и не вспомнишь. А теперь пора уничтожить тех, кто перешел нам дорогу, — глаза женщины, обращённые на молодую пару, будто выцелив следующую жертву, прищурились. А после последовал приказ, отданный потерявшему разум мужчине: — Обращайся!
На площадке башни взвился столп пламени. Превращение Османада было самым ярким из виденных Астрид… И когда ревущее пламя спало, перед ней явился Убийца!
Убийца всех жителей её деревни. Убийца матери! Убийца отца… Золотой дракон исполинских размеров! Он был больше всех драконов, встреченных Астрид в школе наездниц… И вот этот огромный зверь, изогнув шею, позволял взойти себе на холку — Сендре!
Астрид, встретив того, кто являлся ей в страшных ночных кошмарах, потеряла над собой контроль от вспыхнувшей в душе ярости. Она забыла обо всем на свете. Хотелось лишь одного: смерти этого дракона вместе с его наездницей! Ведь теперь она знала, кто бросил копьё, отнявшее жизнь её отца!
Сендра!
Руки сами потянулись за спину, пальцы нащупали стрелу и резко наложили на тетиву вскинутого лука.
Как её научили в этой же школе, Астрид выстрелила практически не целясь… Стрела со свистом летела точно в спину Сендры — и она непременно попала, если бы только дракон не защитил свою наездницу! Длинный и, казалось бы, очень медлительный хвост золотого зверя кнутом хлестнул за спиной статной женщины, разбив стрелу в щепки.
А уже после усевшаяся на шею исполина Сендра отдала приказ атаковать в полную силу. И, открыв пасть, Осмунд испустил из своего чрева горящую волну всепожирающего пламени…
Астрид уже готовилась умереть, если бы у неё самой не было защитника. Зеленый зверь по-кошачьи прыгнул перед ней, прикрыв наездницу своим телом. И пламя разбилось о чешую Гермунда, как разбиваются волны о черные прибрежные скалы. Драконам огонь нипочем: они рождаются в пламени и несут его в своём сердце! Потому, выдержав поток огня, зеленый дракон живо повернулся к Астрид, позволив вскарабкаться ей на свой гребень…
Золотой исполин уже поднимался в воздух. Гермунд, даже подросший, оставался меньше его вдвое. Но если меньше, значит, быстрее летает и больнее жалит! Примерно так на тот момент думала Астрид, отдавая приказ своему зверю.
Гермунд расправил крылья и взмыл в небо как раз в тот момент, когда сверху ударил второй столп пламени. А, неся на спине свою наездницу, попадать под удар было уже нельзя…
И начался бой!
Астрид, проявив всю отвагу и вспомнив все уроки, что ей преподавали в этой же школе, кружила вокруг золотого исполина, как самая настоящая оса, вновь и вновь посылая свои стрелы в сторону хищно глядевшей на неё Сендры. И каждый раз она не могла достичь цели…
И она крупно ошиблась, думая, что золотой дракон медленнее Гермунда. Нет. Он каждый раз догонял его! Единственное что спасало их, так это резкие виражи и повороты. Золотой дракон подобным похвастаться не мог, но вместе с тем, и оторваться от него не удавалось… Как синичка не может скрыться от орла…
Но бой мог продолжаться еще долго! И Астрид знала, что у неё все непременно получиться. Главное верить в свою правоту, и сами боги не оставят тебя в трудную минуту…
Как внезапно… Крыло Гермунда пронзило насквозь толстое копьё! Зеленый зверь болезненно вскрикнул и по спирали стал падать на землю. Одно крыло могло лишь погасить инерцию, замедлить, но не удержать в воздухе. А растерянная Астрид только сейчас увидела, откуда пришла нежданная напасть…
Как она могла забыть про замковые баллисты! Стражи замка, увидев воздушный бой, естественно вступились за своих хозяев.
Второе копье, запущенное хитрым механизмом, попало Гермунду в брюхо, вызвав еще более душераздирающий вой… Но её пара не сдавался! Он бил крылом изо всех сил, чтобы опустить свою наездницу на землю. Падения с высоты она бы точно не пережила.
Третье и четвертое копьё пронзили лапу и грудь. На этот раз Гермунд даже не рыкнул, направив все силы на то, чтобы как можно ниже опуститься к земле. И ему это удалось.
Только после того, как израненный зверь приземлился во дворе замка, вспыхнуло пламя. И уже через мгновение на траве лежало страшно израненное человеческое тело.
— Астрид… — прошептал молодой воин, глядя на плачущую, склонившуюся к нему девушку.
— Гермунд! — вскрикнула та, бросаясь к нему на грудь… Левая рука непривычно слабо приобняла ее, и дракон едва слышно проговорил:
— Прости… я не смог.
— Гермунд!
Окровавленный парень окончательно замер.
Пару окружили вооружённые стражники замка, направили на рыдающую Астрид свои клинки и копья…
А парящая в воздухе Сендра с досадой скрипнула зубами. Сжечь девчонку теперь не получится, кругом слишком много народа. Но ничего, следующий закат она уже не увидит.
Глава двадцатая
Тяжелая, чуть заржавевшая, но крепкая дверь подземной камеры со скрипом отворилась, и Астрид толкнули вниз. Наездница, не заметив короткой лесенки, полетела на пол, но даже звука не издала — только молча поднялась, перебралась к ближайшей стене и, прижимая к груди ушибленный локоть, уселась там.
Темница в замке Огненных Клыков оказалась такой огромной, что здесь без труда бы уместился средний дракон — или все ученики. Толстые стены, крепкие двери, единственное закрытое решеткой окно, выходившее не на улицу — в коридор. Как отсюда сбежать? Вот только Астрид и бежать не хотелось.
В камере было на удивление тепло и сухо — все благодаря подземному вулкану, незастывающим потокам лавы, что текла в пещере под замком. Пустое помещение, где их никто не тревожил, облюбовали паучки и прочие не очень приятные насекомые, спрятавшиеся в темноте — единственный факел у входа не мог достать даже бликами до высокого потолка и дальней стены, у которой раздавался странный шорох…
Астрид обняла колени и уткнулась в них лбом, закрыла глаза — но ей стало только хуже. Потому что перед внутренним взором она видела умирающего Гермунда — и как не зажмуривалась, как не трясла головой, не могла избавиться от этой картины. Ведь это ее вина! Это она толкнула своего дракона на неравный бой, в котором он погиб! А теперь… в груди лишь зияющая рана, которая не перестает болеть. И ощущение пустоты.
Тогда, в полумраке домика в
