— Ты всегда будешь там, на главном месте. Совершенно особенный, самый близкий… Часть меня самой.
И теперь ее лишили этой части. Астрид ощутила все отчаяние овдовевшей наездницы, но хуже всего то, что в этом была полностью ее вина. Она должна была все продумать! Должна была все предугадать, предвидеть, придумать план для любого развития событий! Даже такого: когда давно овдовевший дракон попадает под власть новой наездницы, а в воздушный бой против более сильного противника вмешиваются баллисты. Так есть ли толк от нее самой? Лишившейся дракона, друга и напарника, возможности отомстить, даже свободы, а вскоре — и жизни. Казнь без суда была назначена на утро, и это станет позорным окончанием ее бесславной жизни… Но все, о чем она сейчас жалела — это о гибели Гермунда. Не надо было вмешивать его в семейные разборки… но как иначе, если он ее дракон? Был.
Сердце все так же болело, но плакать не хотелось. После всего произошедшего за последнее время эмоций просто не осталось… они сгорели, осели пеплом в душе. Боль, тяжесть, холод… будто на ней уже лежит могильный камень.
— Отец, я не выполнила своей клятвы, прости, — вслух произнесла Астрид куда-то в темноту, — но вскоре я присоединюсь к тебе…
— Как быстро ты сдалась, — раздался хриплый голос из дальнего угла, укутанного мраком, заставив наездницу резко подскочить на ноги.
— Кто здесь? Выходи! — с угрозой в голосе воскликнула она, будто действительно могла что-то противопоставить опасности.
— Если б я мог… — все так же хрипло, со смешком в голосе.
Астрид взяла себя в руки. В конце-концов, кто может прятаться в подземной камере? Только еще один заключенный. И вряд ли у него есть с собой хоть какое-нибудь оружие… Может, он просто хочет проговорить перед смертью?
Наездница поднялась по ступеням, вынула из крепления потрескивающий, чадящий факел и медленно двинулась вглубь камеры. Под ее ногами постоянно что-то хрустело: чьи-то мелкие косточки, панцири, лапки… Наконец блики пляшущего света выхватили из тьмы окутанную цепями фигуру, прикованную к стене. Темные кучерявые волосы, безбородое лицо, знакомые черты, изуродованные синяками и припухшими следами ударов.
— Виррок… — пробормотала Астрид, узнав ненавистного ляфера.
Его привезли сюда, чтобы отдать под трибунал, как и просил Гермунд… только не упустили шанса выместить злобу на врагов на беспомощном драконе. А синяки… упал пару раз с телеги, всякое бывает, не удержали. Шею-то не сломал — это главное. Хотя больше, чем боль от полученных ссадин, Виррока мучила жажда — никто и не подумал принести ему воды, а времени с момента пленения прошло предостаточно — уже день перевалил середину.
— Не могу сказать, что я тоже рад тебя видеть… здесь, — заметил он. Кажется, ирония — это все, что ему теперь осталось. — Да и смерть в один день всегда казалась мне глупой шуткой.
— А как, по-твоему, следует поступать с предателями? — жестко спросила Астрид. Обида… оскорбление даже, что он нанес, когда позвал ее с собой… да еще в такой момент, после первого поцелуя!… снова обожгла измученное сердце.
— И ты предатель? — уже без тени ухмылки поинтересовался Виррок.
— Это дядя, точнее Сендра на нем уничтожила мою семью… — тихо ответила Астрид. — Я попыталась их остановить… и они убили Гермунда.
Виррок молча опустил взгляд.
— Мне очень жаль, — глухо выдавил он. — Действительно жаль. Он был славным парнем.
Астрид села на пол чуть в стороне от него, воткнула в землю факел.
Не то, чтобы хотелось говорить — даже наоборот, но казалось как-то правильнее быть тут, чем вновь вернуться на свое место, оставив Виррока в темноте. И они молчали довольно долго. Медленно тянулись часы, незаметные в этом подземном каменном мешке.
— Почеши мне переносицу, — устав морщиться, попросил Виррок, и Астрид нехотя исполнила просьбу. Последнюю, может быть. Должно быть, у него ужасно болело все тело от продолжительного сидения в одной позе, с заломленными за спину руками… В душе шевельнулась жалость, но Астрид тут же ее подавила.
— Скажи, ляфер, — внезапно с издевкой произнесла она, — кто-то будет горевать о тебе в той стране? Или просто отправят следующего выполнять твое задание?
— Нет, — мотнул головой Виррок, — никто… Но и здесь не станут, так ведь?
Астрид лишь отвернулась, порывисто и будто бы презрительно.
— Скариды больше всего на свете ненавидят предателей, — буркнула она в сторону. — Собственная мать отказалась бы от тебя!
— Она и отказалась, — спокойно произнес Виррок. — Родители отдали меня в Фэрнарское королевство в обмен на перемирие… и благополучно забыли. Это не предательство?
Астрид повернулась, удивленно посмотрела на парня.
— Я не знала историю рода Бараморов.
— Да и ладно, какая разница теперь? — усмехнулся Виррок, и они снова надолго замолчали.
Судя по проснувшейся даже у наездницы жажде, заурчавшему животу — уже давно миновала пора ужина, но в таком состоянии она не чувствовала голода. Где-то там, на небосклоне взошла луна… а в их темнице ничего не изменилось, будто само время здесь замерло.
У Астрид затекли ноги, и она встала, делая широкие шаги по камере, но стараясь не выходить за круг света. Вирроку оставалось лишь завистливо наблюдать — его крепко связали, опасаясь, что парень может рискнуть обратиться в дракона.
— Почему ты не пытаешься бежать? — спросил он у наездницы, и та удивленно повернулась к нему. — Неужели после смерти Гермунда…
— Не смей произносить его имя! — в сердцах воскликнула Астрид.
— …неужели смирилась со своей судьбой, — не отреагировав на ее выпад, закончил Виррок. — Ведь еще возможно выбраться, отомстить…
— Как?! — спросила Астрид. — Ты что, не видишь, какие тут стены, двери, замки? Не видел охраны наверху? Даже, если мне удастся покинуть камеру… ты предлагаешь мне выступить против стражников и десятка пар с драконами с голыми руками?! Это безумие!
— А я думал, ты готова на безумие ради своей цели, — улыбнулся Виррок, и она глянула на него, как на больного. — У меня есть… иди сюда, ближе.
Астрид, все так же хмуро глядя на ляфера, сделала шаг к нему.
— У меня ужасно болят руки, особенно вывернутые локти и плечи. Разотри, а? Пожалуйста.
Наездница поняла его хитрость. Опустилась рядом на колени, оказавшись так близко, что смогла различить очень тихий шепот дракона:
— Можно попробовать сбежать завтра утром, во время казни. Нас выведут во двор, и я попытаюсь обратиться… не думаю, что эти цепи меня удержат. Если получится, то тебе останется только вскочить мне на спину и направить… направить домой. Если не получится — что ж, я все равно их отвлеку, а ты сможешь скрыться.
Виррок поднял голову, почти касаясь щеки склонившейся над ним Астрид, невольно ощущая исходившее от ее кожи тепло.
— Ты опять предлагаешь мне предательство, ляфер? — процедила наездница, зло сверкнув глазами. Ее губы
