– Я? – удивленно моргнула Шатин. – Но зачем?
– Я хочу, чтобы ты подружилась с Марцеллом. Завоевала его доверие. Стала его конфиденткой. Когда «Авангард» выйдет на него для вербовки, ты должна быть рядом.
Девушка недоверчиво вытаращила глаза:
– Вы хотите, чтобы я для вас шпионила? За вашим же родным внуком?
Странное выражение мелькнуло на лице генерала и тотчас исчезло.
– «Авангард» заново собирает силы, готовясь к новому восстанию. Чтобы помешать террористам нанести Режиму новый удар, нам нужно знать о них как можно больше. Я уже исчерпал все свои возможности. И тут вдруг появляешься ты. Я хочу, чтобы ты, когда «Авангард» наладит связь с Марцеллом, сообщала мне обо всем: что было сказано, где встречались, кто участвовал.
Шатин озадаченно покачала головой.
– Ладно, пусть «Авангард» пытается завербовать офицера д’Бонфакона. Но почему он сам не может обо всем вам доложить? Зачем вам я?
Генерал опустил взгляд на свои ладони.
– Марцелл… – Он осекся, как будто смутился. – У него много достоинств. Есть все основания надеяться, что со временем он станет достойным лидером. Но ему еще многому предстоит научиться.
И тут Шатин вспомнила сплетню, которую недавно слышала от Азели.
– Разве его не собираются выдвигать в командоры?
Д’Бонфакон бросил на нее суровый взгляд, но ничего не ответил.
Шатин прищурилась, пытаясь разгадать его загадочное молчание.
– То есть вы не доверяете Марцеллу?
– Просто мальчик пока еще не готов для столь важной должности.
Шатин осенила догадка, от которой по спине прошел озноб.
– Вы боитесь, что внук не расскажет вам о связях с «Авангардом»?
Боль в глазах генерала сказала Шатин, что она не ошиблась.
Он устало вздохнул:
– Иногда мне становится тревожно за Марцелла. – Шатин с удивлением расслышала в голосе д’Бонфакона неподдельную нежность. – Боюсь, что скажется мятежная кровь отца. Но более всего я тревожусь за его безопасность. Мальчик наверняка захочет проявить самостоятельность. Он и не представляет, насколько опасен «Авангард». Эти люди жестоки, непредсказуемы и… готовы на все. Он, может быть, воображает, что способен контролировать ход событий, но это не так. Он еще слишком во многом наивен. Мне нужен надежный человек, который бы за ним присматривал.
Генерал на миг встретил взгляд Шатин, и девушка вдруг поймала себя на том, что ей жаль его. Совсем чуть-чуть.
– Но почему именно я? – спросила она.
Д’Бонфакон выпрямился, снова принимая суровый вид.
– Марцелл, как я уже сказал, доверился тебе. Перед тобой он откроется скорее, чем перед кем-либо из Министерства. А я изучил твое досье. Ты весьма… – он поискал слово, – ловкая особа.
Шатин прищурилась. Она чуяла ловушку.
– А с чего вы решили, что я вообще стану вам помогать?
Генерал усмехнулся:
– Марцелл не ошибся. Ты и впрямь из тех ребятишек, что не прочь поторговаться.
– Ну, положим, это вы знали заранее, – парировала Шатин. – Иначе не приказали бы меня сюда доставить.
– Я же говорю: умная девочка.
При слове «девочка» Шатин ощетинилась. Ей не по душе было, что глава Министерства узнал ее тайну. От этого она чувствовала себя беззащитной и беспомощной.
Генерал развернулся на стуле и указал за панорамное окно.
– Не будь ты тем, кто есть, я бы предложил тебе за услуги что-нибудь из этого. Манор в Ледоме. Восхождение во второе сословие. Жизнь, о которой в твоем положении можно только мечтать.
Шатин напряженно слушала, гадая, к чему он клонит.
– Но ты совсем из другого теста, – продолжал генерал. – Рискну предположить, что ты вряд ли стремишься поселиться с нами в Ледоме.
– Вы правы, – осторожно ответила Шатин. – Я к этому не стремлюсь.
– И угроза семье, вероятно, тоже не подействует, поскольку родные тебе, судя по всему, не слишком дороги.
Шатин фыркнула:
– И опять в точку, месье.
– И потому я делаю тебе другое предложение.
Девушка так и подалась к нему. Она не верила, что генерал может предложить что-то для нее интересное, и все-таки не сумела сдержать любопытства.
Д’Бонфакон сложил руки на коленях:
– У патриарха совершенно особые отношения с новой властью Юэсонии. Они, скажем так, задолжали нам несколько услуг.
Шатин похолодела.
Генерал знал.
Но откуда?
Он улыбнулся, откровенно наслаждаясь ее реакцией:
– Добудь мне нужные сведения, и я обеспечу тебе новую жизнь на Юэсонии.
Глава 20
Алуэтт
Пальцы Алуэтт быстро пробегали по переплетенным вручную корешкам «Хроник».
– Три… четыре… пять… – торопливо шептала она.
Каждый том был одет в скользкую прозрачную обложку, защищавшую полотняный переплет и нежные бумажные страницы. Алуэтт тысячу раз стирала пыль с этих книг, где была описана вся история Латерры. Она знала каждый том по высоте и толщине – как знала каждый уголок, каждую щель и нишу в библиотеке Обители.
– Шесть… семь… восемь…
Толстые тома тесно стояли на полке, и, когда Алуэтт добралась наконец до десятого, ей пришлось хорошенько дернуть его, чтобы вытащить. Едва книга оказалась в руках, она отбежала к столику в дальнем углу библиотеки, между двумя книжными шкафами. Отодвинула чернильницу и рассыпанные по столу авторучки принципаль Франсин и положила том туда.
Встав перед столом, девушка прерывисто вздохнула, втянув в себя успокаивающий запах тысяч старых книг. После своего недавнего возвращения в Обитель она ни разу еще не вздыхала полной грудью.
Алуэтт поднялась по трапу, набрала пароль и шагнула за толстую дверь из пермастали, с облегчением убедившись, что никто не поджидает ее с той стороны. Кажется, никто и не заметил ее отсутствия. Сестры еще не вернулись из Зала собраний, а отец по-прежнему готовил вечернюю трапезу на кухне.
Наверное, чтобы не вызвать подозрений, ей надо было тотчас приняться за недоделанную работу. Но Алуэтт не удержалась. Первым делом отправилась сюда. В любимейшее во всем мире место.
В библиотеку.
Это помещение далеко превосходило величиной и важностью все остальные комнаты Обители. И неудивительно. Ведь ради него-то и строилось убежище. Ради хранения тысяч и тысяч спасенных в Последние Дни книг. Они были самым драгоценным, самым священным сокровищем Сестринской обители. Библиотека представляла собой тесный лабиринт между сколоченными вручную стеллажами, от пола до потолка заставленными изданиями Первого Мира. Сестра Жаке рассказывала маленькой Алуэтт невероятные истории об отважных женщинах, пронесших эти книги на борт первых кораблей-транспортов. Письменная речь отмирала уже на старой планете. Книги сочли ненужными для новой жизни и лишним грузом на пути через галактики. Но те женщины презрели законы и, рискуя всем, сохранили письменное слово и знания Первого Мира.
И только спустя многие годы после появления на Латерре первых поселенцев эти книги вновь были собраны вместе, и для их хранения основали Сестринскую обитель, этакое убежище.
Хранились в библиотеке и «Хроники». Здесь были все написанные когда-либо тома. Бетани, одна из первых сестер Обители, почти пятьдесят лет назад начала вести летопись Латерры своим красивым округлым почерком. Ныне же их записи дополняла и обновляла принципаль Франсин.
После случившегося в Трюмах
