– Через сколько? – не поверила я.
– А ты что думала, – хмыкнул Хаук, – что время у нас один к одному?
– Нет, но…
– Хорошо, сейчас объясню. – Азамат взял лист бумаги, остальные ему не мешали: видать, над этим вопросом работал именно он. – Смотри: вот эта точка – наш мир. Он находится в потоке пространства-времени.
На листе появились параллельные линии со стрелочками, а потом еще один небольшой кружок.
– Вот эта точка – твой мир. В момент твоего первого перехода к нам оба мира оказались в связке. При обычном выкидывании к нам параллельщиков такого не происходит: там миры как бы сталкиваются и разбегаются, вроде бильярдных шаров – скорость столкновения слишком велика. А в твоем случае скорость была небольшой, поэтому кроме тебя никаких параллельщиков у нас не появилось, плюс еще кое-какие мелочи на маленькую скорость указывают. Ты помнишь про законы движения планет по орбитам? При определенной скорости схождения они не разбегаются и не сталкиваются, а начинают вращаться вокруг центра масс по эллиптической орбите. Так вышло и здесь, но с мирами. Наши миры теперь «вальсируют» в потоке пространства-времени, и часть своего оборота они идут по течению потока, с ускорением, это вот эта часть орбиты. – Азамат нарисовал на схеме овал-орбиту, на которой оказались обе точки, и заштриховал его половину с той стороны, куда указывали стрелки. – И тогда в находящимся в этой части орбиты мире время идет с опережением, а во втором мире, который в этот момент движется против потока, – с замедлением, потом они меняются местами. Период обращения миров примерно два года, а максимальный разрыв во времени – четыре раза.
Я смотрела на схему, пытаясь что-то понять, Азамат же продолжал:
– Когда ты оказалась у нас, наш мир находился вот в этой точке и двигался вот сюда, а твой вот сюда. И получилось, что, имея одинаковую начальную скорость, они стали расходиться – наш убыстрялся, твой замедлялся. Ты пробыла у нас семь с половиной месяцев, у вас прошло около трех. Но когда ты возвращалась в свой мир, то подсознательно думала именно о моменте перехода к нам, твой фон «помнил» тот же момент времени в твоем мире, и получилось, что ты невольно вернулась в прошлое. Но это не настоящее путешествие во времени, а маловероятный, но все же реальный способ перемещения между мирами, хотя повторить его специально нельзя – слишком много переменных, влияющих на процесс. Так вот, ты оказалась в своем мире практически в то же самое время, когда тебя выдернуло к нам, и снова прожила вот этот отрезок потока пространства-времени, но уже в своем мире. А к тому моменту, когда те хмыри заставили Лаки стать проводником, у вас прошло меньше месяца, у нас – в три раза больше, хотя номинально со времени перехода ты прожила даже чуть больше времени. Ну а потом… До момента нападения в вашем мире прошло два месяца, а у нас – пять. Скоро будет точка уравнивания скоростей, и ваш мир начнет обгонять наш.
Я тупо смотрела на схему, представляя себе два воздушных пузырька, кружащихся в речном потоке. Все выглядело слишком сложным.
– Ладно, потом разберусь, лучше рассказывайте дальше.
– Дальше…
Парни, только что подсмеивавшиеся над моей неспособностью понять очевидные вещи, помрачнели. Хаук продолжил рассказ:
– Лаки вернулся встревоженный, да и мы видели, что нам многого не говорят. Формально они наградили нас за отключение той установки и за помощь в расследовании нападения. И все. Возникало ощущение, что поиск Михаила Петровича прекратили, хотя видимость шевеления и создавали. Отговаривались тем, что ученого, скорее всего, вывезли за границу, поэтому «найти его в настоящий момент не представляется возможным». Лабораторию с переходником закрыли, поставили там охрану, нас вообще перестали пускать к прибору и приемникам сигнала от «кейса».
– А еще говорят, что женщины болтливые. – В комнате, прервав разговор, появилась Назиля. – Пообедайте и дальше будете болтать. Азамат, Тихон, вы крепче всех, везите сюда тележку. Ната, тебе аби Майсе гостинцы передала.
На столе появились тарелочка с тонко наструганной вяленой кониной и вазочка со свежим виноградом.
– Аби опять партизанит, – улыбнулся Азамат. – Или это на прошлой неделе прислали?
– Если бы ты позвонил ей, знал бы. – Татарка, воспользовавшись тем, что парень только начинал вставать, дала ему шутливый подзатыльник. – Тетка твоя из Кубани приехала, хотела на племянника посмотреть, а племянник на другом конце страны, в больнице отдыхает.
* * *После сытного обеда с невероятно вкусным борщом и долмой (кажется, повар, как и мы, придерживался взглядов: «хорошо хорошее, а не сугубо национальное» и любил интернациональный стол) мы поболтали о мелочах, только через полтора часа вернувшись к основному разговору. Но теперь он напоминал уже не детектив, а шпионский боевик.
Сигнал маячка заработал ночью, две недели назад, и через хитрое устройство был передан сразу на телефоны всех ребят, а вскоре, уже с помощью обычных звонков, девчонки сообщили Маре. Так что к лаборатории с переходником бывшая архивист приехала раньше всех, благо жила поблизости. Быстро сориентировавшись, позвонила парням, приказав не лезть на рожон, а собираться всем в конторе. Это, конечно, занимало много времени, но позволяло продумать действия.
Через полтора часа в столовой централки было не протолкнуться: кроме команды Хаука, Мары, Павла Ивановича и парней из отдела быстрого реагирования сюда из Эмтора примчались воспользовавшийся своей властью руководителя научного отдела и проведший остальных через «кротовую нору» Рамиль Наильевич с парнями Тихона, Алексеем Александровичем и кое-кем из эмторских бойцов. Как оказалось, руководители обоих филиалов тоже не доверяли московскому начальству, параллельно с парнями просчитывая свои действия в разных ситуациях, включая и такую вот, к тому же опыта у них было в несколько раз больше. Сами они вмешиваться не могли – не из-за страха потерять место, а чтобы, если что-то пойдет не так, успеть подготовить защиту. Основными же руководителями операции стали Мара с Павлом Ивановичем и Алексей Александрович, которые отобрали ударную группу. В нее вошли, что понятно, все парни из объединенной команды Хаука и Тихона, Алексей Александрович и десяток бойцов. Всем, впервые со времени первого нападения, выдали бронежилеты с касками, ружья с резиновыми пулями, дубинки-шокеры и пистолеты (ими приказали пользоваться в крайнем случае, а желательно вообще не доставать).
Через три с половиной часа после первого сигнала маячка (в нашем мире прошло немногим меньше двух часов) девятнадцать человек, – Лот оставался в машине, – включив глушилки связи и перерезав телефонный провод, начали штурм переделанного в лабораторию
