Деньги она перевела на некий телефонный номер, сообщив свое имя (номер, естественно, одноразовый). Карточку взяла на другой день из закладки. Обратиться к специалисту посоветовала подруга…
– Имя подруги?
– Я не помню. – Она честно мигнула глазами.
– Милая девушка, – нехорошим голосом сообщил ей Мартин. – Я не знаю, как в провинции Альтица, но у нас за обман Инквизиции сажают в темный подвал с колодками и цепями.
Через несколько минут у него был список из пяти фамилий: ни одной нет в базе зарегистрированных ведьм. Еще через два часа всех привезли во Дворец Инквизиции, и Мартину даже не пришлось грозить: он просто накинул черный капюшон и поглядел на них внимательно сквозь прорези.
Правда выскочила наружу, как ошпаренная: парень одной из ведьм подрабатывал в припортовом инквизиторском офисе, обслуживал компьютеры и заодно, как выяснилось, лазал по служебным сейфам. Сначала ему пришло в голову сделать подарок своей девушке – почти настоящую карточку, с которой не надо ни становиться на учет, ни таскаться каждый месяц на контроль. Потом девушке пришло в голову продавать эти карточки подругам. Дело процветало пять месяцев, сколько всего было клиенток, ведьмы не знали; Мартин вызвал районного инквизитора, под носом у которого почти полгода совершалось преступление.
После обеда позвонил комиссар Ларри, который обязательно откладывал все другие дела, если Мартин его о чем-то просил. Парня, продававшего карточки, задержали, его компьютер распотрошили, нашли шаблоны документов и имена всех заказчиц: пять известных плюс еще семь новых. Все родом из Альтицы.
– Патрон, – сказал пожилой, ответственный инквизитор, к которому Мартин всегда чувствовал симпатию. – Я ничего не понимаю в компьютерах. В ведьмах – да, в проклятых машинах – нет. Если вы сочтете, что меня надо уволить с позором, – я не стану жаловаться.
– Ни один компьютер до сих пор не прошел инициацию, – сказал Мартин. – Сделайте выводы и вернитесь к обязанностям, пожалуйста.
Он заехал в полицейский участок, чтобы посмотреть на задержанного. Парень неуверенно улыбался:
– Я готов заплатить штраф. Не так уж много я заработал, все было не ради денег… Это игра, проба новых возможностей…
– Покушение на убийство, – сказал Мартин. – Умысел, ведущий к массовым жертвам.
Парень не поверил:
– Ерунда какая-то. При чем тут я?
– Ларри, – Мартин обернулся к комиссару, – дай ему уголовный кодекс.
Комиссар снял с полки потрепанную книгу в бумажной обложке.
– Страница пятнадцать, – сказал Мартин. – «Препятствие деятельности Инквизиции», пункт второй – «Вмешательство в процесс инквизиторского контроля».
Парень читал, шевеля губами, бледнея, зеленея, покрываясь испариной:
– Но ни одна же из них не прошла инициацию! Ничего не случилось, никто не умер! Нет ущерба! За что?!
– Получишь по минимуму тогда, – примирительно сказал Мартин. – Учитывая раскаяние… до трех лет.
Парень грохнулся в обморок, Ларри вызвал врача. Мартин ушел; глупость этого мира иногда казалась ему худшим из зол. Куда не дотянется зло – там радостно справится глупость.
* * *Клавдий тупо разглядывал документ, поданный ему на подпись: Руфус назначил себе нового заместителя. Дней десять назад Клавдий говорил с Иржи Бором, своей креатурой в Ридне, и тот, конечно, не собирался в отставку. Руфус зарвался, заигрался, решился на открытое неповиновение?!
Он перезвонил в Ридну, очень официально, через референта:
– Да погибнет скверна… Я хотел бы знать, куратор, за что вы сместили господина Бора.
– Он умер, патрон. Сердечный приступ.
– Почему мне никто не сообщил?! – Клавдий поперхнулся.
– Вы получите информацию в плановом отчете. – Голос Руфуса, и без того холодный, сделался ледяным. – Мы сделали все, что полагается: торжественные похороны…
– Когда это случилось?
– Неделю назад.
– Он не был болен. – Клавдий почувствовал странный привкус во рту. – Как здоровый сорокалетний человек может умереть от сердечного приступа?!
– Патрон, вы же знаете его обстоятельства. – Руфус кашлянул, его голос изменился. – Развод…
– Мне очень жаль, – сказал Клавдий после паузы. – Я хотел бы прислать соболезнования его детям.
– Мы подготовим, патрон. – Голос Руфуса повеселел. – Вам останется только подписать.
Облегчение, даже радость в его голосе – Клавдию померещилось или нет?
С точки зрения предписаний – да, о смерти провинциального инквизитора куратор может не сообщать сразу, а внести информацию в отчет. С точки зрения здравого смысла… Руфус знал, что Клавдий опекает Иржи Бора. Естественно, нормально было бы позвонить. Руфус, конечно, та еще свинья. Но почему он так обрадовался, когда Клавдий заговорил о соболезнованиях?
Клавдий перезвонил в Ридну, теперь уже напрямую:
– Руфус, не могу не спросить… вы уверены, что ведьмы не имеют отношения к смерти Иржи Бора? Если я приеду с инспекцией, например, поговорю с врачами, устрою эксгумацию, – вы уверены, что ваша версия подтвердится?
– Это не моя версия, – сказал Руфус с омерзением в голосе. – Это единственная правда, отраженная в документах! Добро пожаловать в Ридну. Мелочность, недоверие, игнорирование писаных и неписаных норм, паранойя, в конце концов… все это к вам не имеет ни малейшего отношения, патрон. Но приезжайте. Убедитесь сами.
– Я подумаю, – сказал Клавдий и с тяжелым сердцем закончил разговор; он симпатизировал Иржи, он его вырастил здесь, в Вижне, тем неприятнее было сознавать, что он вовсе не чувствует подобающей скорби. Только тревогу. Способен ли Руфус выдать убийство инквизитора за смерть от естественных причин? Или Клавдием движут мелочность, недоверие, паранойя – и далее по списку?
– Патрон, – сообщил референт. – Звонок из Одницы, от куратора.
Клавдий сжал зубы: этого еще не хватало. Мартин звонил по официальному каналу, когда у него были проблемы.
– Да погибнет скверна, – сказал Мартин в трубке ровным бесстрастным голосом. Клавдий похолодел:
– Я слушаю.
– Я прошу срочно подписать новый кодекс для округа Одница, патрон. Прямо сейчас, сегодня. Я выслал документ.
Клавдий открыл свой компьютер: в новом кодексе Мартина было двадцать пять страниц.
– А прочитать все это сначала можно? – спросил Клавдий с отвращением. – И что за спешка?
– У меня дюжина «глухих», злостно неучтенных и потенциально нелояльных.
– Сколько?
– Двенадцать человек.
– После заявлений о стопроцентном учете?!
– Это Одница, – отрывисто сказал Мартин.
Клавдий потребовал подробностей. Мартин вздохнул в трубке, как-то устало и очень по-детски, и заговорил. Клавдий слушал его, оскалившись. Подтянул к себе блокнот, сделал пометку: «Карточки. Чипы».
– …И теперь они сидят во Дворце Инквизиции, в караульном помещении, – сухо закончил Мартин. – Официально до начала действия кодекса еще три дня, но спецприемник почти готов… И я готов. С меня хватит мертвых детей.
– Мартин, – сказал Клавдий очень мягко. – Это не твои неучтенные ведьмы. Это ведьмы из Альтицы. Подними трубку. Свяжись с Соней. Поставь перед фактом:
