– Соня будет в восторге, – пробормотал Мартин.
– …И параллельно сбрось мне рапорт. Тогда я с ней буду говорить, а не ты.
– Не хочу ее подставлять.
– Мартин, мы не в младшей школе. Пусть она осознает наконец-то проблему и пусть подготовит вменяемый кодекс, а не бумажку на «отвяжись».
– Они такие наивные, – тихо сказал Мартин. – Не злые, а… как дети. Я не отправлю их ни в какую Альтицу. Попробую вправить мозги, в крайнем случае запугать… Раз уж они мне попались, это моя забота, а не чья-то.
– Ясно, – отозвался Клавдий после паузы. – Рапорт все равно пришли. Я его заброшу в киберотдел – пусть ищут уязвимости в учетных свидетельствах… Мне принесла сорока на хвосте, что ты стал отдыхать по выходным.
– Я окружен шпионами, – обреченно пробормотал Мартин.
– Передай Эгле, что я перед ней преклоняюсь. Прямо в таких выражениях.
– Да погибнет скверна, патрон.
– Да погибнет скверна…
Клавдий положил трубку и несколько минут сидел, задумавшись, то улыбаясь, то саркастически кривя губы. Нет, он не поедет с инспекцией в Ридну. Нельзя быть таким параноиком.
* * *По четвергам Ивга читала лекции в политехническом колледже. Никаких ведьм – чистая лингвистика.
В первом ряду аудитории сегодня присутствовал невысокий человек лет сорока. Студенты поглядывали на него с недоумением. Инквизитор-оперативник, конвоир, приставленный к ней Клавдием, физически мешал ей: она чувствовала его, как нудную зубную боль. Фоновую боль, которая никогда не проходит. Она дважды просила Клавдия поменять конвоира, этот был уже третий, Ивга героически пыталась привыкнуть к нему, но ее великолепная защита не держала.
Она прекрасно понимала, что дело не в инквизиторе: тот был, наверное, хороший человек, флегматичный, ответственный. Дело было в его функции: с некоторых пор Ивга ходила под конвоем, хотя Клавдий говорил «под охраной». Он именовал конвоиров телохранителями, но от этого их роль не менялась, и у Ивги ныли все зубы, и лекция не приносила облегчения.
В группе второкурсников, приходивших на третью пару, училась ведьма – единственная политехническая ведьма на несколько тысяч студентов. Перед лекцией Ивга подошла к конвоиру и сухо изложила проблему; тот согласился посидеть в коридоре. Но девушка, конечно, все равно его почуяла перед входом в аудиторию и расстроилась.
После лекции она подошла к Ивге:
– Я прошу прощения, госпожа Старж, у меня вопрос не по теме… Конфиденциальный. Эти новые нормы… их что, будут применять?!
Ивге следовало поговорить с ней тактично и бережно, подбодрить, пошутить, – но постоянная боль выматывала и вымывала чувство юмора.
– Вы состоите на учете?
– Да…
– Вы хотите пройти инициацию?
Девушка отпрянула:
– Нет…
– Тогда совершенно не о чем беспокоиться, вы лояльны и благополучны. – Ивга сухо попрощалась и ушла, уводя за собой конвоира.
Студентке было восемнадцать, она понятия не имела, как тридцать лет назад выглядела процедура обыкновенной постановки на учет, Ивга могла бы много рассказать ей о тех временах. Но девушка в своем потрясении была права, а Ивга в ее лицемерии – отвратительна. Честнее было бы сказать девочке, что темные времена возвращаются.
Однажды получив добро на «профилактические аресты», инквизиторы не смогут остановиться – для них это легкий путь. И Клавдий, похоже, не сможет остановиться. Рано или поздно ему придет в голову, что для безопасности Ивги ее надо посадить в клетку.
Она решительно отвергла предложение конвоира ехать домой; сидеть под домашним арестом физически комфортнее, но морально невыносимо. Напротив колледжа был огромный парк, в это время дня и года почти пустынный, туда-то Ивга и направилась.
Судя по лицу конвоира, тот терпеть не мог пешие прогулки. Ивга поймала себя на злорадстве: она хоть как-то может досадить ему. Отомстить за то, в чем бедняга не виноват. Пока шагаешь, уменьшается боль, на ходу приходят дельные мысли. Она отдала Клавдию рабочий ноутбук, но на ее память он не претендовал.
Как произошло осквернение обряда? Кто и когда провел первую «скверную» инициацию? Зачем? А главное, как вышло, что в результате на земле не осталось ни одной «чистой» ведьмы? Целительницы, созидательницы, умеющей не разрушать, а чинить, лечить, а не ранить?
Возможно, «чистые» были беззащитны, думала Ивга. Возможно, их истребили их же соседи – обыкновенные люди, без благодарности, из страха перед тем, что не могли понять… Возможно, «скверна» была попыткой ведьм защитить себя, и какое-то время «добрые» и «злые» существовали одновременно… Но выжили, естественно, те, кто умел убивать; теперь, инициируя друг друга, ведьмы снова и снова воспроизводят оскверненный обряд. Как разомкнуть порочный круг, если его можно разомкнуть?
Она вытащила из кармана телефон; до проверки телефона Клавдий не унизился, но в трубке и не было рабочих материалов, кроме одного. Фотографии разрушенной каменной плиты с текстом, достопримечательность провинции Ридна. Из-за сети трещин текст невозможно было прочитать – даже Ивге. Одно слово читалось определенно: «скверна», а остальные давали широкий простор для толкований. «Мир»? «Голод?» «Люди»? Ивга много раз распечатывала фотографии, обрабатывала их в графическом редакторе, всматривалась в сеть трещин. Из-за чего развалилась плита, если другая, рядом, тоже с текстом, прекрасно сохранилась?
Поблескивали лужицы на краю аллеи. Пустовало летнее кафе – деревянный домик с резными балясинами. Ивга шла по своим следам: девятый или десятый большой круг, ее отпечатки темнели на кирпичной дорожке, подернутой тончайшим слоем снега. Неподвижно сидели утки на воде незамерзшего озера. Стояла мягкая, деликатная зима: ее предшественницы в прежние годы были куда суровее.
Конвоир замерз, выбился из сил и проголодался:
– Я прошу прощения, госпожа Старж. Но скоро стемнеет…
– Я не боюсь темноты, – сказала Ивга. – А вы?
Теперь он злился на нее. Прекрасно. Зубная боль стала сильнее, и еще сильнее, ну что это такое, ни в какие ворота не лезет…
Она обернулась: конвоир стоял, расставив ноги, чуть согнув колени, наклонив вперед голову. Его глаза метались туда-сюда, ноздри дрожали.
– Что происходит? – спросила Ивга, заранее зная ответ.
– Здесь ведьма, – сказал он отрывисто. – В радиусе… рядом.
Его короткие седеющие волосы поднялись, как по стойке «смирно»: опытный оперативник, он переходил в боевое состояние. Ивгу начало подташнивать рядом с ним.
– Оставайтесь на месте, – сказал инквизитор. – Не сходите с места!
Странной походкой, перемещаясь рывками, он двинулся прочь от дороги, по направлению к летнему кафе, в сумерках похожему на старинную избушку. Ивга прижала ладони к вискам; ей было почему-то страшно смотреть, как он идет. Она вдруг представила, как оттуда, из-за темного строения, кинется чудище с крючковатым носом и растрепанными седыми патлами.
– Не ходите туда! – крикнула она инквизитору в спину. – Вызовите подмогу!
Не обернувшись, тот скрылся за деревянным строением. Либо он знал про невидимую ведьму больше, чем Ивга, либо, наоборот, значительно меньше. Ивга осталась одна в сумерках,
