Ястреб был легендарным героем Игры, но сейчас выглядел подростком в глубокой депрессии. Я нахмурилась, но заговорила.
— Ты не придурок. Я просто сбита с толку ситуацией. Не понимаю, зачем тебе я, если за тобой гоняются толпы поклонниц.
— Эти толпы обожают Ястреба Непобедимого. У нас с тобой были кое-какие моменты, когда я позволял себе быть не Ястребом, а Майклом. И мне казалось, между нами установилась истинная близость.
— Но в Игре всё куда красивее, чем в жизни. И люди говорят, секс там тоже лучше.
— В Игре каждый может выглядеть прекрасно, поэтому главное — твоя индивидуальность. — Ястреб мрачно взглянул на потолок. — Не знаю, что сказать о сексе, так как в реальном мире не довелось им заняться. Надеюсь, эта глушилка работает, иначе если наблюдение услышало меня, я…
Женский голос заговорил мне в ухо:
— Надеюсь, вы всё ещё слышите нас.
— О, нет! — воскликнул Ястреб.
— Томас ходил по комнате, а теперь что-то делает с телефоном, — продолжило наблюдение.
Ястреб с облегчением выдохнул.
— В первую секунду я подумал, что сейчас она скажет, как мои признания о неудачном сексуальном опыте внимательно слушал целый отряд Едзакона.
— А теперь Томас оставил запись в личном онлайн дневнике, где детально описал ваш визит и просьбу о помощи, — продолжило наблюдение.
— Личном онлайн дневнике? — переспросил Ястреб, поворачиваясь ко мне. — Кто может прочитать его?
— Теоретически такой дневник доступен только хозяину, — ответила я, — но все крайне осторожно размещают там информацию. Дневник связан с игровой записью, поэтому его могут прочесть Игротехники или офицеры Едзакона.
Ястреб кивнул.
— Теперь подождём, пока подрывник прочтёт дневник Томаса.
— Если он вообще его читает. На его или её месте мне было бы наплевать, возникнут ли у Томаса проблемы. Я бы вспомнила о нём, только если захочу поручить другое задание.
— Кваме сообщил всем Игротехникам, что один из них был замешан во взрыве. И предателю захочется выяснить, что мы ещё знаем. Он заглянет в записи Томаса, чтобы проверить, не вызывали ли того на допрос в Едзакон.
— Логично, — кивнула я. — Если подрывник прочитает дневник Томаса, Едзакон сможет отследить его?
— Сомневаюсь. Террорист умело заметает следы. Скорее всего, у него есть способ просмотреть дневник, оставаясь незамеченным, но в итоге он допустит ошибку. Игротехники привыкли всё планировать наперёд и полностью контролировать развитие событий. Наш предатель будет наиболее уязвим, если мы вынудим его быстро реагировать на непредвиденные ситуации.
— Как с шантажом Томаса?
— Да. — Ястреб недовольно фыркнул. — Я должен помнить, что надо говорить не “да”, а “ага”, как современные дети, или я себя выдам.
— Если Игротехник решит связаться с нами, мы используем ту же историю, что рассказали Томасу? Притворимся, что мы в отчаянии, и на всё пойдем, лишь бы он помог нам попасть в Игру?
— Ага.
Снова раздался голос наблюдения.
— Личный дневник Томаса прочитали.
Ястреб сел и нажал кнопку на телефоне, отключая глушилку.
— Наблюдение, вам удалось выяснить, кто читал дневник?
— Доступ был открыт из Игры, но нам не удалось отследить его, так как он длился менее одной сотой секунды.
Ястреб нахмурился.
— Менее одной сотой секунды? Но в этом нет смысла. За это время невозможно прочитать дневник.
— Террорист не открывал дневник вручную, — с оттенком горечи ответила служба наблюдения, — это был автоматический процесс.
— Понятно. — Ястреб снова включил глушилку и повернулся ко мне. — Кажется, наблюдение все еще на меня дуется.
Я улыбнулась.
— Совсем чуть-чуть.
— Все Игротехники — компьютерные эксперты, — продолжил Ястреб. — Логично, что террорист использовал автоматический доступ. Предполагаю, наше сообщение теперь отправлено подрывнику.
Я почувствовала прилив адреналина, готовая к мгновенным действиям.
— Подрывнику понадобится время, чтобы решить, стоит ли с нами связываться, — добавил Ястреб.
Я снова успокоилась.
— А что если Игротехник даже не удостоит нас звонка, просто очистит фальшивые записи? Тогда мы ничего не узнаем.
— Сомневаюсь, что террорист поможет нам, не попросив чего-то взамен. Скорее, решит ничего не предпринимать и бросить Томаса на произвол судьбы. Но он будет разрываться между любопытством и осторожностью. Надеюсь, любопытство победит.
Мы замолчали, размышляя. На этот раз мои мысли занимал не подрывник, а личные проблемы.
— Ты не сказал мне о разморозке, так как хотел, чтобы я встретила Майкла, — наконец сказала я. — Ты думал притворяться обычным игроком, пока я не попаду в Игру. Может, для тебя год — это недолго, но что ты собирался делать потом?
— Маскироваться.
— Маскироваться? В смысле?
— Игрок-основатель нигде не может появиться без привлечения внимания. Иногда мы просим Игротехников изменить нашу внешность и дать нам фальшивые имена. Тогда мы можем раствориться в толпе и делать что угодно, люди ничего не узнают.
Я смутилась.
— Но у игроков есть браслет, который определяет их статус. Твой бриллиантовый знак отличия всем расскажет, что перед ними Игрок-основатель.
Ястреб рассмеялся.
— Браслет тоже можно скрыть. Изменить его на золотой, серебряный, даже бронзовый. Я думал замаскироваться, встретиться с тобой и посмотреть, как пойдут дела. Если наши отношения стали бы развиваться, то выбрал бы момент и во всём признался.
— И тебе не приходило в голову, что я могу быть несколько расстроена фактом лжи?
Ястреб вздохнул и снова упал на кровать.
— Я не продумал все детали, да? Кроме всего прочего, зря я надеялся, будто смогу скрывать Ястреба несколько недель, а то и месяцев. На деле и пару часов не продержался, сразу себя выдал.
— Я верила твоей истории, пока ты не назвал своё настоящее имя. Ты выглядел как обычный парень, который попал в Игру в восемнадцать. Кстати, так сколько тебе лет? Физически, я имею в виду. Биологический возраст является медицинской информацией, поэтому поэтому его нет в открытых записях.
— Про возраст я сказал тебе правду. Я вошёл в Игру через три дня после восемнадцатилетия, то есть был самым юным из Игроков-основателей. По юридическим причинам компания требовала, чтобы в Игру пускали только совершеннолетних. Если бы я родился на четыре дня позже, Ястреб никогда не появился бы на свет.
Эта мысль тревожила. Я не могла представить себе Игру без харизматичного Ястреба. Было много других Игроков-основателей, но Ястреб воплощал собой все легенды Игры.
— Хочешь знать, что я подумала, когда впервые увидела Майкла?
Ястреб опёрся на локоть, чтобы получше меня видеть.
— Кто же удержится от такого соблазна. Хотя, может, я пожалею.
Я прикрыла глаза, вызывая в памяти тот момент.
— Я подумала, что тебе надо постричься. Ты не блистал красотой, но уродом тоже не был. И ты выглядел очень умным.
Ястреб склонил голову на бок.
— Могло быть
