— Охота за Меркурием превратилась в хаос.
— Полностью согласен, — горько сказал Адика. — Подслушивание со стороны бета-группы Сапфир…
— Нарушением протокола занимаются все командиры-тактики вместе, — прервал Лукас. — Я буду счастлив обсудить это с тобой позже, но сейчас мы должны дать Эмбер высказаться.
— Охота превратилась в хаос, — повторила я. — В итоге в моей голове смешались мысли Сорена, Меркурия и Форжа. Я не могла ничего понять, пока не проснулась сегодня утром. Именно тогда я вспомнила мысли Меркурия, падавшего с лестницы. Он думал, что умирает и никогда не устроит величайший пожар, и вспоминал разговор с Юпитер.
Лукас наклонился вперед в кресле и внимательно всмотрелся в мое лицо. Я уклонилась от его взгляда и продолжила речь.
— Юпитер стояла в книгарне. На ней была праздничная маска и плащ, так что Меркурий не мог видеть ее волосы и лицо. Они обсуждали, как он разожжет величайший пожар, когда в комнату кто-то вошел и обратился к Юпитер.
Я помолчала.
— Юпитер отреагировала, прервав разговор. А затем сняла плащ и повернулась к вошедшему. Меркурий лишь на долю секунды увидел Юпитер, и экран его инфовизора отключился. Она оказалась моложе, чем он ожидал, возможно, немного за двадцать, в длинном белом платье. Ее каштановые волосы до плеч были украшены серебряными цветами.
Лукас по-прежнему изучал меня. Он верил моим словам? Я облизала губы и произнесла главную ложь.
— Меркурий не видел, кто зашел в комнату, поскольку они стояли вне его поля зрения, но слышал голос, сказавший одно слова: Оливия.
— Оливия, — повторил Адика. — Это может быть телепат Оливия? Описание звучит похоже.
Лукас наконец отвернулся от меня и оглядел остальных за столом.
— Эту возможность стоит исследовать. Оливия очень нестабильна. Она сама прочитала множество целей и могла получить доступ к записям других телепатических подразделений, так что обладала бы всей информацией, необходимой для вербовки Меркурия и Марса. Она могла узнать об увольнении Фран из мыслей своего командира-тактика.
Лукас покачал головой.
— Меня смущали две вещи в Юпитер. Первое, как хорошо она заманивала выбранных рекрутов именно их личными фантазиями. Второе, насколько она знала абсолютно запретную информацию. И то, и другое объяснимо, если Юпитер — это Оливия. Она читала разумы восемь лет.
— Но как мы можем установить, виновна Оливия или нет? — спросил Адика. — В нормальных условиях мы бы попросили Эмбер прочитать мысли подозреваемого, но она не должна приближаться к Оливии, не говоря уж о том, чтобы пытаться читать ее разум.
Лукас пожал плечами.
— Нам придется передать это командиру-тактику Оливии.
Адика насмешливо фыркнул.
— Командиру-тактику Оливии придется расследовать не только ее виновность или невиновность, но и собственную компетентность. Он наверняка скажет, что она не может быть Юпитер.
— Лотерея выбирает командиров-тактиков, которые готовы отодвинуть в сторону собственное эго, переосмыслить свои решения и признать ошибки, — сказала Меган.
Адика снова фыркнул.
— У нас на повестке супер-ошибка.
— Разумное замечание, — согласился Лукас. — Мне придется найти другое решение. Дальше. Очевидно, Эмбер было непросто описать предсмертные воспоминания Меркурия. Не могли бы вы все подождать несколько минут в другой комнате, чтобы она отдохнула. А затем продолжим встречу.
Послышался скрип стульев. Адика, Меган и Николь встали и вышли. Лукас дождался, когда за ними закроется дверь, а потом повернулся ко мне.
— Эмбер, я мог бы сказать, что ты по большей части лгала во время рассказа, но мне кажется, ты искренне веришь, что Оливия — это Юпитер.
— Я не верю, что Оливия — Юпитер. Я это знаю. Не могу объяснить, как я это узнала, но абсолютно уверена, что это факт.
Лукас нахмурился.
— В прошлый раз, когда ты от меня что-то скрывала, ты защищала Форжа. Дело опять в нем?
— Нет.
— Но ты кого-то защищаешь? Невинную сторону, каким-то образом вовлеченную в это?
Я обдумала вопрос. Не уверена, защищала я себя или других телепатов, но кого-то — определенно.
— Да. Так и есть.
— Если я пообещаю сохранить это в секрете, ты сможешь рассказать мне всю правду?
Я покачала головой.
— Это поставило бы тебя в очень сложное положение.
Лукас пригладил волосы.
— Итак, ты знаешь, что Оливия — это Юпитер. Ты не можешь рассказать мне, как именно ты это выяснила, потому что это вызовет проблемы у невинной стороны и поставит меня в сложное положение.
Я жадно кивнула.
— Все верно.
Лукас немного помолчал.
— Я принимаю твое мнение, но пожалуйста, не читай пока мой разум. Я все время прокручиваю теории о том, что ты от меня скрываешь. Если прочитаешь эти мысли, язык твоего тела выдаст, прав я или нет.
Я задумалась. Лукас просто принимает мое мнение или еще и боится подталкивать меня к правде в моем нынешнем состоянии? В любом случае, самое главное, он поверил моим утверждениям, что Оливия — это Юпитер.
Лукас забарабанил пальцами по столу.
— Адика прав. Если я обвиню Оливию, ее командир-тактик скажет, что она не может быть виновна. Он не поверит, что пропустил такой драматичный факт, как организация Оливией нападения на улей.
— И что же нам делать?
— Мне придется попросить одного из оставшихся командиров-тактиков заняться расследованием в качестве независимой стороны. Пенелопа будет наилучшим вариантом. После смерти Сорена эмоции в подразделении Сапфир зашкаливают, поэтому Пенелопа так же сильно, как и мы, хочет закончить это дело. Она будет настаивать на допросе Оливии. Нам остается лишь надеяться, что допрос раскроет доказательства виновности Оливии.
Я подумала о своем разговоре с Юпитер. Если она продолжит доминировать в голове Оливии во время встречи с Пенелопой, то проблем с доказательствами вины не возникнет. Юпитер открыто признается в том, что сделала, и использует это как аргумент в пользу перезапуска Оливии. Единственный вопрос, на который она откажется отвечать, связан с Марсом и его миссией.
— Тогда я позову остальных, — сказал Лукас.
Он застучал по своему инфовизору. На этой встрече я планировала обсудить две проблемы. Покончив с первой, я испытала трусливый порыв отложить вторую на другой раз. Но отсрочка лишь ухудшила бы положение.
Адика, Меган и Николь вернулись и расселись по местам. Я заметила, что Меган смотрит на меня с тревогой, и попыталась подбодрить ее улыбкой. Возможно, это больше походило на гримасу.
Лукас повернулся к Адике.
— Я попрошу Пенелопу расследовать, может ли Оливия быть Юпитер.
Адика сел глубже в кресло и удовлетворенно улыбнулся.
— Превосходная идея. Мы можем рассчитывать, что Пенелопа раскроет правду. Она страшно дотошна.
— Я не знал, что ты знаком с Пенелопой, — заметил Лукас.
— Мы оба вышли из лотереи с Мирой. Я попал в ударную группу, а Пенелопа — в тактическую. Тогда Пенелопа с ума сходила от бальных танцев. Перед лотереей ей пришлось расстаться с прежним партнером, и она жаждала научить меня танцевать, чтобы я мог его заменить.
Меган
