Он силился вспомнить момент, когда они впервые увиделись с Аминой, но ничего не получалось. Такое с ним происходило впервые, это озадачивало и беспокоило. Хотя, может подобных моментов гораздо больше, просто он не знает об этом. После того, что с ним сделали крестьяне, после полувека восстановления он решительно отринул свою прошлую жизнь и поклялся себе никогда к ней не возвращаться. Может, всё дело в этом? Или причины были глубже?
С такими невесёлыми мыслями, Регис зашёл на территорию поместья, где отчётливо уловил громкие возмущённые вопли неизвестного и спокойный голос мажордома.
– Что значит сто пятьдесят? Договаривались первую партию за двести взять! – злился бородатый мужчина в добротном дорожном костюме.
От запряжённой в телегу лошади несло потом, видимо, хозяин нещадно подхлёстывал её, не давая передохнуть. Отчасти это подтверждалось тем, что та жадно пила воду из корыта и недоверчиво косила глаза на купца.
– Ничего не могу поделать, госпожа отдала мне распоряжение больше ста пятидесяти не платить, – спокойно ответил дворецкий.
– Тогда позови мне госпожу, я мигом объясню, что к чему и за какую цену надо покупать.
– Кхм… – Варнава-Базиль показал из-за спины бумаги, среди которых нашёлся и договор. Купец тут же сник.
Регис, вставший в сторонке и наблюдавший эту цену, усмехнулся. Йеннифер всегда была предусмотрительна в делах и никогда никому на слово не верила. Похвальная предусмотрительность, особенно, когда дело касалось честно заработанных денег.
– Эта ваша подпись?
– Моя, но у меня возникли непредвиденные обстоятельства…
– Ваше счастье, что госпожи Йеннифер нет дома, в противном случае я бы не поручился за ваше здоровье. У неё далеко не кроткий нрав. Если вы отказываетесь отдавать саженцы за оговорённую сумму, то ничем помочь не могу, но заверяю, что хозяйка с удовольствием посетит вас лично и обсудит все возникшие вопросы.
Купец крупно вздрогнул и сжал зубы. Видимо, предыдущие переговоры оставили его под большим впечатлением. Ещё он понял, что нажиться не получится, Варнава-Базиль не уступит ни флорена. Чародейка же наверняка выместит недовольство на жадном купце, а не на мажордоме, что просто исполнял свои обязанности.
– Эх, в убыток себе… Но ладно, сто пятьдесят, так сто пятьдесят.
Дворецкий выложил заранее заготовленную сумму и подозвал работников. Мужчины быстро сгрузили саженцы, и пошли работать в поле. Купец всё это время стоял мрачнее тучи и напоследок, уезжая со двора, едва слышно прорычал длинную нецензурную тираду.
– Мастер Регис, – учтиво поприветствовал его Варнава-Базиль, когда отдал последние распоряжения. – Извините за ожидание.
– Никаких проблем, как видите, я никуда не тороплюсь, – пожал плечами вампир.
– Вынужден сообщить – дома никого нет. Господин покинул имение ещё на рассвете, когда уехала госпожа, я не представляю, а их гостьи не появлялись со вчерашнего дня.
– Что ж, я хотя бы прогулялся, – улыбнулся ему Регис.
Он уже хотел откланяться, как на площадку перед домом выскочили две девочки – дети слуг, что жили здесь. У одной в криво сплетённой косе виднелась ярко-синяя атласная лента, у второй волосы были распущены, и она плаксивым голосом потребовала у подруги:
– Дай! Чего тебе стоит?
– Нет, эта мне самой нравится! Выбери другую, красная тебе больше подойдёт, – покачала головой вторая, хватаясь за волосы.
– Но я не хочу красную, я хочу синюю, как у тебя.
– Нет, синие я себе забрала.
– Ну и оставайся с ними, жадина! – девочка показала язык и убежала между домиками прислуг.
Вторая девочка понурила голову, но тут же заулыбалась, глядя на переливчатые блики солнца на гладкой ленте.
– Дети, – добродушно пожал плечами дворецкий. – Всегда ссорятся из-за ерунды.
– Это для нас – ерунда, а для них новая игрушка или красивая лента – целый мир.
– Согласен, мастер Регис, а теперь прошу простить у меня ещё остались дела.
Вампир посмотрел вслед удаляющейся девочке, на ленту в её волосах и какое-то странное чувство узнавания промелькнуло в голове. Обычно он не вёл себя импульсивно, поддаваясь внезапно возникшим порывам. Но чувство, что когда-то он уже это видел, заставило последовать за ней.
– Милая, – позвал её вампир, подойдя ближе.
Девочка вздрогнула, но тут же узнала его. В конце концов, он часто захаживал в гости к ведьмаку и его домочадцы прекрасно его знали, как и их дети.
– А это вы, – улыбнулась ему малышка. – Мама говорит, что вы нашему хозяину зелья варите, и раны его лечите.
– С зельеварением он и сам замечательно справляется, – улыбнулся ей он, присаживаясь на корточки. – А раны – да. Порой приходится помогать ему в этом деле. А сейчас мне можешь помочь ты.
– Я? – изумилась она, распахнув светло-карие глаза, и залилась краской смутившись.
Регис добро улыбнулся такой реакции. Дети всегда были непосредственными, ещё не умели скрывать свои эмоции, говорили что думали. Может именно поэтому его более «зверский» брат нашёл пристанище в магазине игрушек и контактировал по большей части с детьми? Будучи сам слишком эмоциональным, ему не хватало этого в людях, привыкших запираться и не демонстрировать истинных чувств. На это были способны только дети и подростки, потому он неосознанно тянулся именно к ним.
– А чем же я могу вам помочь?
– У тебя, смотрю, есть атласные ленты, могу я взять одну? – Регис даже не совсем понимал, зачем ему понадобилась лента, но решил идти до конца, вдруг он и правда что-то вспомнит.
– Конечно, у меня их много, – она обрадовалась, что сможет помочь взрослому, да ещё и другу господина. – Мама купила к ярмарке, хотела причёски всякие делать там, но теперь они до следующего года лежать будут. Если конечно ярмарка не состоится.
– До неё ещё пара недель, может её сиятельство отменит траур и тогда твоя мама сможет вплетать эти ленты в волосы девицам, – приободрил он её.
– Так, а какую ленту вы хотите? Только синие, чур, мои.
– Я это уже понял. Какую? – он задумался лишь на мгновение и выдал. – Жемчужную. Есть у тебя такая?
– Да, есть, я сейчас принесу.
Девочка убежала в дом и тут же выскочила, держа в руках длинную атласную ленту жемчужного цвета.
– Мама тоже такие любит, купила их побольше, – призналась ему малышка.
– Спасибо, ты мне очень помогла.
Довольная девочка побежала и дальше играть с подругами. А Регис отошёл в тень и вглядывался в
