— Ты всегда был моей болезнью, Гарри, — сказал Том и внезапно обернулся к мужчине. Его глаза, такие знакомые, кроваво-красные со зрачком-щелкой смотрели с болезненной лаской и отчаянием одновременно. — Я так любил тебя, что не смог отпустить даже после смерти. Хотя, признаться честно, справедливо считал, что ты прикончишь и меня, и Беллу, как только увидишь. Но ты снова поразил меня, герой, — Том сам не заметил, когда подошел к мужчине и положил руку ему на сердце. — Ты так повзрослел, мальчик-который-выжил.
— Где мой сын? — ровно поинтересовался мужчина. Но только потому, что он ожидал все, что угодно, но только не это… Он был растерян, ошеломлен, нет, даже не так, шокирован! Да он жил годами ненависти, питаемой к Волдеморту, и вот, спустя столько лет выяснилось, что… Что… Черт возьми! Гарри даже про себя страшно это повторить! Да он же! Он же! Черт!
— Ты понимаешь, что я не кидаюсь на тебя только потому, что это сознание и астральное тело моего сына? — уже с явной угрозой прорычал главный аврор. Руки его дрогнули, но тут же опустились безвольными нитями. Гарри ни в коем случае не хотел навредить Тому. — Я спрошу еще раз. Где. Мой. Сын?!
— Удивительно… Ты и вправду можешь так сильно любить кого-то с моим лицом, — почти восхищенно пробормотал Волдеморт, и его алые глаза подозрительно блеснули. — Но именно на это я рассчитывал, когда успел проклясть твой род… Заклятие вплелось так сильно, что ты, наверняка, посчитал, что оно старше самих основателей. Забавно… Я ведь бросал на пробу, а оно так интересно обернулось, — хмыкнул маг. — Ты многому научился. Смог без всякого труда проникнуть в глубины сознания испуганного ребенка, который мог запросто убить тебя при малейшем неудобстве. Выглядишь спокойно, а сердце все равно стучит, как сумасшедшее, я то чувствую. Похоже, в душе ты все тот же, суматошный ребенок. Ты должен быть мне благодарен, Гарри. Я привел за собой в этот мир душу твоей матери. Она получилась милым ребенком. А Белла…
— Не вздумай даже упоминать имена Лили и Трис! — разгневанно прошипел волшебник и, на всякий случай, отступил на пару шагов назад. Знакомая ухмылка исказила лицо Тома до злобной жестокой гримасы, но Гарри, вопреки старым воспоминаниям и глухой боли, не отпрянул. — Том, — наконец сдался он, обращаясь не к сыну, а уже непосредственно к лорду, — я прошу тебя… Мой сын. Верни мне сына.
Гарри медленно опустился перед ним на колени, но, судя по болезненно искривившемуся в муке лицу, это было совсем не то, чего ожидал Волдеморт.
— Волдеморт.
— Не смей меня так называть! — зашипел Темный лорд и с явным ужасом отшатнулся от мужчины. Он неловко обхватил голову руками, но взгляд безумных кровавых глаз так и не оторвал от испуганного лица напротив. Но вспышка былого безумия быстро отступила, и Том снова подошел к Поттеру. — Ты сам дал мне новое имя, Гарри, — почти нежно пробормотал он. — О Мерлин, я никогда не забуду то несравненное удовольствие, когда я наконец смог коснуться тебя на четвертом курсе. Я жил этим прикосновением, Гарри, дышал тобой, мечтал о тебе, а ты, как последний дурак, предпочел выбрать смерть. Но даже она не способна лишить меня этого. Я смог утянуть с собой и Беллу, но почти вся ее сущность стерлась в процессе перерождения. Она действительно стала «Трис»… — Волдеморт, скорее всего, неосознанно гладил Гарри по голове, словно несмышленое дитя. — Я так ждал этой встречи, Гарри. Невыносимо долгих тринадцать лет… О! Ты даже не представляешь, как это мучительно, видеть объект своего желания на расстоянии вытянутой руки, но не иметь сил хотя бы притронуться.
— Том…
— Ты не хотел меня видеть, я знаю. Ты пришел сюда не за мной. Если бы я только знал… Если бы у меня была возможность… Я бы никогда… Я бы пошел обходным путем и любил бы тебя, имея на это право.
— Риддл, черт тебя подери! — мужчина резко стряхнул чужие руки и наконец выпрямился. — Прекрати нести чушь! Почему ты здесь? Почему ты? Почему? Где Том?.. Риддл, клянусь своей жизнью, я сделаю все, что ты попросишь, только… — на его губы внезапно легла чужая рука, прерывая на полуслове. Гарри вскинул растерянный взгляд, но снова столкнулся лишь ненавистной краснотой.
Волдеморт молчал, и мужчина внезапно понял, что в округе царило полное безмолвие. Только зловещая, но какая-то скорбная тишина. Гарри не помнил, были ли в то мгновение в Запретном лесу хоть какие-то звуки, но тогда, когда он безропотно шагал на смерть, это не казалось ему пугающим. Маг осторожно скосил глаза на застывшие людские фигурки и отнял руку от своего рта.
— Убери их, — попросил мужчина, и, к его безмолвному удивлению, Пожиратели, безносое чудовище и он сам рассыпались пеплом. На поляне не осталось никого, кроме них двоих. Гарри уже хотел снова начать говорить, но его взгляд внезапно зацепился за маленький, почти невинный жест — рубиноокий юноша нервно потирал запястье правой руки. Поттер устало прикрыл глаза и одним резким движением дернул молодого человека на себя, сжимая в крепких объятиях, как в силках. «Волдеморт» пораженно молчал. — И как давно вы стали одним целым, Том? Вернее, даже не так, как давно твоя душа полностью поглотила остаточную массу души Волдеморта? — мягко
