— Он не существует, как отдельная личность уже около полугода, — наконец пробормотал молодой человек, подтверждая чужие догадки. — Но я не знал, он не показывал мне…это. Никогда. Но Волдеморт предполагал, что так будет. Перед тем как исчезнуть, он попросил меня… — признался волшебник, и Гарри ненавязчиво отстранил его от себя.
— Том, открой глаза, пожалуйста.
— Не могу… Они не меняют цвет.
— Мы в твоем сознании, если захочешь, они снова станут карими. Давай же, я не буду тебя ругать, хотя, по идее, должен бы, — маг терпеливо дождался, когда выполнят его просьбу, и ласково улыбнулся. На него смотрели больные почти черные глаза. — Так то лучше, актер, — без всякой злости или упрека сказал мужчина. — Боже, Том, ты хоть представляешь, как напугал меня. Я боялся, что ты… Даже думать об этом не хочу. Почему ты вообще?..
— Но я ведь и вправду убил тебя… — почти беспомощно прошептал молодой человек. Похоже, он упорно отказывался верить. Неужели весь этот спектакль действительно был лишь из-за его старых воспоминаний? Или же… Это действительно было одно из последних желаний лорда? Похоже, к сожалению или счастью, Гарри мог только догадываться о причинах. Конечно, Том боялся. Боялся и, может быть, решил проверить? Чтобы уже наверняка. Но в данный момент голову Гарри занимало совсем другое…
— Это правда? То, что ты сказал мне в самом начале? Волд… Том действительно любил меня? — с каким-то отчаянным ожиданием спросил Гарри и крепко зажмурился, не зная, что именно хочет услышать в ответ.
— Безумно, извращенно, одержимо, — Том явно подбирал слова осторожно, задумываясь над их значениями, но бил точно сразу в две мишени — Темного лорда и свою собственную. И главный аврор прекрасно это понимал, слышал в стальной, но ломкой твердости. Тяжкий вздох сам по себе вырвался из груди, и волшебник наконец позволил себе открыть глаза. Он посмотрел на сдержанного сына, который выглядел так, словно только что вышел с какой-то интеллектуальной игры, и кивнул своим мыслям.
— Хочу показать тебе кое-что. Открой мне доступ, чтобы я смог развернуть еще парочку воспоминаний, — с непонятной улыбкой попросил Гарри и под настороженным взглядом парня протянул вперед руку ладонью к небу. С нее тут же соскочил небольшой огонек приятного сиреневого цвета, пробежался между пальцев и с шальной прытью развернулся перед парой новым отрывком памяти.
Гарри, еще совсем молодой, стоял на Гриммо, склонившись над детской кроваткой, и заботливо поправлял младенцам одеяльца. На узких губах играла такая же нежная улыбка, как сейчас. На следующем отрывке забавный папаша пытался накормить всех пятерых детей разом, но, в конечном итоге, Беллатриса умудрилась каким-то образом лихо оседлать старую кухонную люстру, как ретивого скакуна, и активно на ней раскачивалась. Джеймс и Лили деловито сидели под столом и тихонько ели грушевое варенье прямо с банки, пока Гарри пытался спустить со столешницы убегающего Альбуса и одновременно дотянуться рукой до болтающего ножками Тома, который спокойненько сидел на шкафчике и никакого дискомфорта не испытывал. Очередной рывок затянул отца и сына на одну из первых игр в квиддич. Том ловко обошел явно поддающихся старших братьев и с довольной ухмылкой схватил золотой снитч маленькой ладошкой. Он, бережно оберегая свой боевой трофей, как этакое сокровище, кубарем спустился с метлы, но тут же с радостными, полными ожидания глазами кинулся к мужчине, который всю игру простоял с палочкой на изготовку, чтобы в случае неудачи поймать кого-нибудь из детей. Гарри тут же присел перед младшим сыном на колени и с громким смехом рухнул на спину, когда маленький ураганчик со всего маху влетел в его объятия. Дальше следовала долгая игра в прятки и догонялки, где вечным ведущим оставался отец, потому что пятерка во главе с разбойником Джеймсом вечно утаскивала его волшебную палочку прямо перед работой. В жизни семьи Поттеров было столько радостного и светлого, что Том невольно улыбнулся. Если подумать, он ведь действительно счастлив, пусть и не совсем до конца, но это, пожалуй, не так важно.
— Том? — внезапно позвал мужчина и, дождавшись, когда молодой человек повернет к нему голову, мягко, почти невинно поцеловал его в губы. — Я тоже люблю тебя. Но, признаюсь сразу, с братьями тебе все же придется мной делиться, так что… Том?
Волшебник смотрел на него широко распахнутыми от удивления глазами, а из них лились слезы. Чистые простые человеческие слезы. Когда Гарри уже дернулся, чтобы успокоить сына, он сам громко и счастливо рассмеялся, а затем крепко вцепился ему в руку, уткнувшись лбом в плечо.
— Пойдем домой, пап. Трис нас уже заждалась.
***
Том рассеянно погладил пальцами холодную чешую Гриндевальда и уставился совершенно пустым взглядом в потолок. Не то, чтобы ему нравилось разглядывать каменные кирпичики в коридоре атриума, аккурат напротив допросной, но отец запретил уходить отсюда даже к фонтану. Боевая операция «Темный лорд»(ребята долго давили в себе абсурдные ухмылки) завершилась около шести часов назад, причем весьма успешно, но младшего из Поттеров так и не отпустили домой. Кроме него в аврорате находились почти все взрослые, исключая семью Малфой, и Джеймс, как курсант академии, которому разрешили присутствовать при допросе. Лилз, Альбус и Белла покинули мрачное министерство, как только представилась первая возможность, прихватив с собой и детей Грейнджер-Уизли. Не то, чтобы Том питал особую любовь к Розе и Хьюго, но с ними можно было хотя бы поговорить. Книг, к огромному разочарованию, в коридорах атриума не «водилось», а ближайшая библиотека, и то, маггловская, была через дорогу; поэтому волшебнику оставалось лишь монотонно пересчитывать количество камней в кладке стены. Какое-то время его одиночество скрашивала чересчур бойкая ведьма среднего возраста из отдела кадров, которая посчитала, что «бедный мальчик» просто заблудился и попыталась доставить несчастного ребенка в свой кабинет. Пока это вопиющее безобразие не увидел Гарри Поттер. Активная труженица исчезла из коридора уже через минуту и больше там не показывалась. Наконец оповестительное заклинание на двери допросной моргнуло зеленым, и оттуда вышла сразу целая делегация авроров, которые удерживали преступников с помощью волшебных палочек. Мимо Тома волоком пронесли дико вопящую ведьму с черным мешком на голове, следом вели невозмутимого и гордого аристократа с совсем еще жиденькой бородкой, который держал себя так, словно его конвоировали не в Азкабан, а по меньшей мере в личный особняк. Замыкала хмурую процессию полноватая женщина лет пятидесяти, которая смотрела исключительно в пол и что-то бормотала про
